Чтение 61–й страницы книги ~Бои местного значения~

конвоиров, ошеломленно и подавленно взиравших на происходящее.

Вдруг кто-нибудь все-таки вздумает проявить
профессионально-классовую солидарность. Таковых не нашлось.

А Косой по-прежнему спокойно, деловито перебил охраннику и коленные
суставы, размахиваясь винтовкой, будто цепом на току, и попадая в нужное
место удивительно точно. Опустил винтовку и вытер пот со лба. - Вот и
все. Теперь пускай живет, падла, как сможет....

Что особенно странно - Шестаков одновременно и подавлял тошноту от
картины жестокой, средневековой расправы, и воспринимал ее же вполне
адекватно, словно бы как справедливое возмездие. Самое же интересное -
переживала его наркомовская составляющая, а иная - почти что
развлекалась.

Отошли втроем к обочине, после того как пристегнули наручниками к
придорожным деревьям всех охранников, кроме подвергнутого суровой, но и
справедливой экзекуции. Закурили.

- В СЛОНе²⁰, на Соловках, еще и не
такое делали, - словно бы оправдываясь, сказал Косой. - Стукачей в
тумбочку засовывали и с Секирной горы по лестнице в свободный полет
пускали. Полтыщи ступенек, между прочим.

Или, еще забавнее, связать - и на бревнотаску кинуть. Пока до места
доедет - накричится вволю. А уж там или в шестеренки попадет, или в
затон, где баланы в три слоя плавают... - Затоптал в четыре затяжки
высмоленный бычок, повернулся к Власьеву: - Давай командуй, Леонид. -
Видно было, что он едва не подпрыгивает от внутреннего возбуждения. -
Что дальше требуется, какие планы? - Шестакова он как бы и не замечал,
считая просто пантелеевским ассистентом.

- А никаких. Сорваться бы отсюда, пока живы. Времени у нас совсем
нету... Те мужики, что с нами едут - кто?

- Да так. Серьезных деловых нет. Два паренька вот - мои. Взялись со
мной в стырщики податься, да сгорели сразу. А теперь под 58-ю хряют.
Брусы шпановые...

- Сейчас спросим, - вмешался в разговор Шестаков. - Эй, подходи по
одному...

Первый, человек лет сорока на вид, оказался инженером
гальванического цеха, арестованным за вредительство. Грозило ему по
максимуму десять лет, в Кольугине он имел собственный дом и жену с двумя
детьми, за которых очень переживал, поэтому честно заявил, что
предпочитает остаться здесь, глядишь, и зачтется ему правильное
поведение, и обвинение снимут...

- Не смею спорить, - вежливо наклонил голову Шестаков. - Может, и
так получиться. Но, как сказано в книге пророка Исайи, если не ошибаюсь,
лучше быть живой собакой, нежели мертвым львом. Сейчас я вам еще могу
предложить некоторые шансы, а через пару часов, вновь оказавшись в
камере, их у вас не будет. И, биясь головой о шконку href=#h21>²⁰ вы, наверное, пожалеете об утраченном миге
свободы.

Потом поймал неприятно-тусклый взгляд собеседника и испытал острое
раздражение.

- Впрочем, к чему рабам ее плоды? Может, и так выйти, что мы через
час падем в перестрелке, а вы еще пару недель или пару десятков лет
проживете...

- Хватит болтать, Гриша, - одернул его Власьев. - Не хрен
проповедовать. Время поджимает.

Шестаков сам ощутил бессмысленность своих филиппик и без дальнейших
слов кивнул, отходя в сторону.

С остальными тоже разобрались быстро. Один из товарищей по
несчастью был арестован как ранее уже отсидевший "саботажник",
зарезавший во время коллективизации собственного бычка и двух свиней,
отбыл пять лет и все понимал правильно. Надеялся получить не более чем
ссылку, с беглецами ему было никак не по пути.