сектантов, - и отрубить им головы?
Лучше допустить народ в залу и побрататься с ним.
народа окружила павильон, где заседали уважаемые люди и представители
цехов. В павильоне растворили двери, и народ набился в проходы и верхние
галереи. У пришедших в руках были фонари в форме красных орхидей, с
надписями на фонарях "представитель народа". Остальные размахивали
приветственными флагами.
Совета.
впервые в жизни, они с благоговением вертели головой, озирая изысканную
резьбу на стенах и цветочные шары, свисающие с потолка. Потом ораторы из
их числа стали выходить на сцену со словами благодарности собору и народу,
и по мере каждого последующего выступления люди с красными фонарями вели
себя все развязней, и даже скоро заплевали пол, на котором уселись,
красной жвачкой от бетеля.
века не существуют для нас; нельзя считать жизнью то время, когда мы жили
под пятой тирании.
удивительной и возвышенной, рассыпающей благоухание вокруг, милостью
привлекающей друзей, великодушием побеждающей врагов! Я сам видел, как при
известии о революции расцвело золотое дерево во дворце!
ухом.
мое такое, - где увижу негодяя, не могу заснуть, пока не съем у негодяя
сердце и печенку! Всю жизнь я должен был скрываться от негодяев...
Бараний Глаз.
каждый человек сидит на одном стуле: странным показалось бы вам, если бы
кто-то расселся на пяти стульях. Люди! Жизнь наша подобна этому залу, а
имущество - местам в зале; на всех хватило бы поровну, если б богачи не
сидели на пяти местах сразу! Как можно, уничтожив дворцовых чиновников,
терпеть над собой рабство еще более страшное - рабство богачей?
медную тарелочку.
а вы - с пальмовых листьев, он ходит в кафтане, крытом шелком, а вы - в
штанах на завязочках. Вы посмотрите, сколько в этом борове сала! И каждая
капелька этого сала, - высосана из мозга наших детей! Я-то знаю: сам был
кровопийцей! Разве, о Шимана, равны богач и нищий? Разве, о Шимана, будут
равны возможности, пока не станут равны состояния?
сковородке, и в этот момент, раздались крики:
молодой чиновник в шелковом синем платье и кожаных сапожках. На круглом
воротнике были вышиты кленовые листья, какие носят секретари первого
министра.
рассказать о некоторых преступлениях, совершенных негодяями, пившими кровь
народа и терзавшими его печень. Раньше господин Нан не имел возможности
рассказать об этих преступлениях, ибо негодяи угрожали его жизни, но он
тайно собирал документы, в надежде на внимание народа.
и лжи, и после смерти они попадут в самые злополучные уголки ада.
людей ограбить торговый караван из десяти судов. Когда же капитан каравана
явился к нему с просьбой о расследовании, он вскричал: "Негодяй! В моем
округе нет разбойников! Я вижу, ты сам по дешевке распродал добро, а
теперь хочешь обмануть своего хозяина!" Он велел бить несчастного капитана
расщепленными палками, тот не выдержал пытки, признался и был повешен.
это один вопрос. Из-за спешности дела войска его были наемные. Он окружил
столицу провинции, и накануне штурма ему прислали плату и продовольствие
для солдат. Он задержал раздачу платы до взятия города, и все деньги,
причитающиеся убитым, положил себе в карман. Но мало этого: он изменил
план штурма, и велел брать город в лоб, чтобы убитых было больше!
назад он построил мельницу в одном из округов Кассанданы. В округе было
еще три мельницы, и все три были сожжены по его приказу его молодчиками, а
он заломил неслыханные цены за помол. Один местный чиновник, сострадая
народу, выстроил казенную мельницу. Счет за постройку мельницы пошел
наверх. Человек, о котором я веду речь, подкупил кого надо, и счет
вернулся с такою пометой: "Стоимость постройки, указанная в семьдесят
тысяч, явно завышена. Реальную стоимость постройки записать как десять
тысяч. Недостающие деньги взыскать с преступного чиновника. Надобности в
мельнице нет, окупить она себя не может. Посему, дабы не отягощать казну,
продать мельницу за десять тысяч в частные руки, если найдется желающий".
У честного чиновника не было ни гроша - он сгинул в тюрьме, а негодяй
купил и эту мельницу за седьмую часть стоимости!"
красными фонарями в форме орхидей и стали лущить их этими фонарями по
головам.
внимания на поднявшуюся суматоху, звонко продолжал:
Этот негодяй через подставных лиц скупил несколько заводов по выделке
синего воска, дал взятку в ведомстве обрядов и церемоний, и чиновники
постановили, что отныне свечи на домашних алтарях должны быть только из
синего воска! Не довольствуясь насилием над живыми, этот человек наживался
на наших предках!
полиции Андарз, второй - глава красных циновок - Шимана!
мраморный пол и возгласил:
Лахута, - вы восстали, когда эта правда была сказана государю?
- и я пришел сказать тебе, Шимана, что ты напрасно потребовал от государя
два миллиона золотом, обещая не допустить штурма дворца!
один прыжок перемахнул с алтаря на стол, за которым сидел Шимана, схватил
бунтовщика за волосы, как морковку за ботву, и на глазах у всех отрубил
ему голову.
запрыгал по столу меж председателей собрания: стрела, пущенная в него,
пролетела слишком высоко, из боязни ранить почтенных граждан, и угодила в
священную чашу на алтаре. Чаша раскололась с печальным звоном, и белое
молоко брызнуло во все стороны.
общей драке на помост, побросали свою красные фонари и выхватили кинжалы,
- не прошло и времени, потребного, чтобы приложить печать к указу, - все
двенадцать сопредседателей, имевших титул бессмертных, были зарублены, и в
смерти их не случилось ничего, о чем стоило бы рассказать. Стража
опомнилась и бросилась на выручку к покойникам, - но было поздно - Киссур
и его люди бежали уже по галерее второго этажа, нырнули в служебную дверь,
ведущую на крытый мост, еще мгновение, - и они один за другим, как
лягушки, посыпались с моста через вышибленные витражи в реку.
отплясывала красная ботва, и народ бросился из дворца, кто - спасать свое
имущество, а кто - желая нажиться на чужой беде.
депутация из двенадцати горожан. У них была с собой петиция о семнадцати
пунктах, которая требовала от государя семнадцати обетов, как-то: вернуть
обратно министра Нана, не назначать впредь министров без одобрения
народного совета, распространить право храмового убежища на любое жилище,
так как человек есть дивный Храм, созданный Богом, и еще четырнадцать
пунктов, столь же предосудительных.
Володихин Дмитрий
Шекли Роберт
Акунин Борис
Посняков Андрей
Курылев Олег
Шилова Юлия