Рассказывали о том, что видел Торхерг.
нему и спросил:
воевать, переправил бы повозки к часовне и обрубил мост. Тогда люди,
поставленные в безвыходное положение, дрались бы как надо. Может,
вырвались бы. А теперь, когда начнется штурм, они обязательно отступят,
потому что им есть куда отступать, а ночью крестьяне переберутся через
овраг и всех перережут. Я так думаю, что вы это понимаете: только в вас
жадность к имуществу сильнее разума.
веревки со словами:
показал пленнику дольки печени и сказал:
если я не ошибаюсь, ваша вера запрещает вам убивать, грабить и иным
образом чинить насилие и грешить?
тот, кто вразумляет грешника.
порубленных кипарисов. Племянник графа стал считать количество факелов в
руках праведников, сбился по небрежению к точным наукам со счета и начал
ругаться.
ни хозяев у Тодди никогда не было. До сорока лет он был свободным
человеком из общины бога-шельмеца Варайорта, а потом был объявлен вне
закона за то, что сжег своего обидчика в дому, с домочадцами и скотом.
Никто, впрочем, не отрицал, что он совершил убийство не раньше, чем
вынужден был это сделать, и многие готовы были дать ему деньги на виру, но
он не стал просить.
товарищем выскочили и хотели увести осла, однако руки их сами собой
завязались за спину. Тодди бросил разбойничать и стал ходить с
проповедником. В здешних краях ржаных корольков не так презирали, многие
женщины им верили, а хозяева старались назначить их управляющими, потому
что других таких честных людей было мало. Тодди сходил в страну Великого
Света, и ему там многое понравилось. Он выучился читать и прочел
королевскую книгу. Других книг он читать не стал, потому что в "Книге о
Белом Кречете", и там все было сказано. Там, например, было предсказано,
что перед временем света должно наступить время тьмы. Вернувшись три года
назад в свои края, он увидел, что одно предсказание уже сбылось, и время
тьмы наступило: судят неправедно и отбирают землю. Обрадовался: стало
быть, и второе сбудется.
нищеты? Сдается мне, что в мире не будет порядка, пока верх и низ не
поменяются местами, и не останется ни бедных, ни богатых.
всегда считали, что истинным королем будет человек из рода Ятунов. Тодди
говорил, что народ может подать голоса за любого благочестивого человека.
вся история мыслилась ими как великое повторение. Тодди же говорил, что
мир не возвращается к старому, но в каждую новую эпоху приходит новый
заместитель предвечного, несет новые законы и новые истины. Он также
считал, что в каждой общине должны быть два слоя: посвященных полностью и
посвященных частично, а в развитии учения - два времени: время скрываться
и время восставать. В то время, когда надо скрываться, позволительно
утаивать свои взгляды и обманывать любого, включая самих своих
сторонников, в том, что касается сути учения. В то время, когда надо
восставать, все инаковерующие должны принять учение, а в случае отказа
должны быть немедленно убиты вместе с семьями, а имущество их роздано
достойным.
ключицей капало куда-то далеко вниз.
факелами, а потом кинулись из них. Лица они вымазали белой глиной и от
этого считали себя невидимыми. Люди за повозками, однако, видели их
отлично и принимали за покойников - так страшно они кричали.
серебряной нитью, и перебросили его через повозки. Мех зацепился за
стреху, стал крутиться и страшно завыл. Люди Даттама испугались, и, так
как им было куда бежать, побежали к подвесному мосту; Даттам приказал
рубить последние секции раньше, чем все успели спастись.
сеном, сено сложили вокруг Варайортова храма и подожгли: после того, что
рассказал отпущенный пленник, крестьяне особенно испугались, что Варайорт
поможет осаждавшим, и торопились его сжечь.
Чтобы не казаться испуганным, он взял кусок бобового сыра, резал его и ел.
Было светло: пламя вокруг храма поднялось высоко, дети кричали, а женщины
заголялись и катались по земле. Женщин было сотни три. Тут Лиддин
прищурился и увидел, что пленников уже отвязали от верхушки скалы и ведут
вниз, чтобы жечь вместе с бесом.
- то же будет и с нами.
Наверное, это и в самом деле покойники. Право, я уже чувствую морок, и
ноги мои как в огне.
варить мясо. Даттам пихнул этот котел так, что тот вылился на пенек с
муравейником.
слетели демоны, закружились голубые мечи. Зашумело, заухало, Лиддина
швырнуло о камни. Он вскочил: далеко внизу храм Варайорта разлетался
цветным громом, землю под ногами крестьян дурно пучило, мяло их, как в
крупорушке.
подвесного моста поехала вниз, и монахи побежали через овраг рубить
остатки крестьян. Даттам побежал первым, посмотреть, живы ли пленники или
их поело вместо с крестьянами.
могли сделать для своей защиты. Вдоль всей дороги от храма до деревни
лежали мертвецы и куски мертвецов. Крестьяне были одеты так скверно, что
никто, вопреки обычаю, не позарился на платье, и странно было видеть такое
множество покойников, лежащих одетыми.
держаться в седле, несмотря на рану.
священной повозки, за которой Даттам всегда приглядывал на крутых спусках
и ящики из которой снесли в храм, а не за мост.
повесить иных здешних крестьян и заранее ужасался тому, что сделает
Даттам. Он догнал Даттама в конце ущелья и спросил, что же случилось с
храмом Варайорта.
небесах! Немного найдется на небе богов сильней Шакуника и колдунов лучше
меня!
империю - так налетел вихрь, закружились огненные мечи, скалы выломились
из своих корней и уничтожили святотатцев - это правда?
империю две тысячи лет назад, оживив железных быков и самодвижущихся
черепах.
везли в графский замок целый фургон не пороха даже, а динамита. И этого
динамита империя не то что две тысячи, а и двести лет назад не знала,
иначе бы варвары не завоевали ее. Боже мой, чему же вы научились за двести
лет и сколько вы сможете понять в нашем корабле! Немудрено, однако, что
империя теперь позволяет торговать оружием".
динамитом, признаться, не понял.
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Жюль Верн
Корнев Павел
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия