надругательств человека иной веры. Ты убил его, для него твой поступок -
Зло. Это простейший пример. Изначально задуманное Добро, может обернуться
Злом. Добр ли твой Господь, обрекший на гибель тысячи жизней? Добро и Зло
- суть две стороны монеты!
Уррий.
собственный отец?
Если тебе будет угрожать смертельная опасность и твой Христос не придет к
тебе, примешь ли ты мою помощь?
честно. И он произнес:
Луцифер.
должным уважением. Два века назад он дал нам на хранение нечто, попросив
передать своему наследнику. Для этого ты здесь. - Неожиданно в руках
Луцифера оказался длинный, футов пяти, и неширокий ящик. - Это ларец
Алвисида. Если ты действительно наследник Алвисида и обладаешь достаточной
силой, ты воспользуешься тем, что внутри. Если нет - когда будешь
открывать ларец - умрешь. Никто не знает что там внутри. Возьми ее и
открой.
предмет из желтого матового камня, словно подсвечиваемого чем-то изнутри.
разговор сказал Белиал. - Все, кто пытались его открыть, не обладая силой
Алвисида, - погибли страшной смертью.
Ему очень хотелось жить. Но отказаться от странного подарка он не мог. Он
уже решил на серебряной дороге - пройдет все испытания или погибнет с
честью, или же испугается и вся жизнь пройдет под знаком страха. Третьего
не дано. Второй вариант не приемлем.
ларец тоже признает его.
легендарного предка Алана Сидморта - единственный, из мечей предков,
который не висит на стене родового замка. Рядом с лезвием меча лежал и
спал маленький, не более трех дюймов ростом человечек.
Царь и Князь Тьмы с плохо скрываемым любопытством смотрели на ларец в
руках юноши, но из-за крышки им не видно было, что находится внутри.
Он хлопнул в ладоши.
зеркале увидел всматривающихся в него с той стороны Эмриса, Ламорака,
Триана и сэра Бламура.
голову.
нащупал раму и также спиной вошел в волшебное зеркало. И увидел
собственное отражение - он вернулся в колдовскую пещеру.
Триана, который не мог говорить, но вопрос читался во всей его позе.
отдать всю свою жизнь, всю свою любовь, ей посвятить все свои устремления.
И жена эта - церковь.
Маридунского, с малых лет предназначался церкви. Его воспитывал родной
дядя, ныне почивший в бозе, преподобный отец Агивар, вся жизнь которого
была примером святости, мудрости и добродетели. И отец Свер в саму кровь
свою впитал десять заповедей господних и мораль христианской религии, став
их ревностным проводником и поборником.
Преосвященства отца Гудра, которому уже совсем не долго осталось жить, так
как епископ очень стар - он сам не помнит сколько ему лет. Он - родной
брат деда нынешнего графа Маридунского и отца Свера, он помнит времена, о
которых все давно забыли...
основам морали, требовал тщательного соблюдения всех заповедей. И строже
всего судил - себя.
перебарывая свои плотские устремления, человек очищается и приближается к
Господу своему. И дожив до сорока пяти лет лет отец Свер ни разу не
нарушил ни единой заповеди. Ни разу не знал он женского тела, сумев
избежать соблазнов, когда десять лет провел при святом Папе в Аахене, и
где далеко не все священники строго соблюдали заповеди Господни. И он, в
числе избранных, наиболее достойных священников, удостоился чести
лицезреть и слушать Иисуса Христа - не чаще раза в десятилетие ступает сын
Божий на грешную землю! Далеко не каждому епископу выпадает такое счастье!
прелюбодеяния с одной из служанок замка! Ничто не предвещало беды для
него, когда он шел по коридору замка и навстречу ему попалась черноволосая
красавица со скромным взглядом, под которым скрывалась душа аспида. Он
даже не помнил были ли сказаны тогда какие-либо слова - она увлекла его в
одну из пустовавших комнат и совратила его! Он лишился девственности,
которой гордился, он изменил своей жене - церкви, которой посвятил всю
свою жизнь и все свои устремления!
с ними, не жалея жизни самой. Рискуя жизнью десять лет назад он ездил по
алголианским Каталогам и вступал в диспуты с ихними апологетами. По
приглашению самих алголиан ездили христианские священники отстаивать свои
убеждения в жарких спорах, но все равно опасность того, что христиан
забьют камнями в странах иноверцев существовала.
нет теперь за ним помощи господней в диспутах с неверующими и в разговорах
с заблудшими. Он не желал жить, он хотел умереть, чтобы не было на сердце
страшного греха. Но церковь категорически запрещает самоубийство, и
нарушить основы еще раз он физически не смог. Он молился денно и нощно
пред Господом в нижайших просьбах простить этот страшный грех. Он хотел
уйти в безжизненную пустыню, замаливать грехи и ценой страданий плоти
искупить ее же, то есть плоти, вину. Но епископ был очень стар, а младший
преемник из рода Сидмортов, отец Флоридас, хоть и посвящен в сан, но еще
молод и неопытен, его могли не назначить епископом в случае смерти отца
Гудра. Испокон же веков в Маридунской епархии епископствовали
представители рода Сидмортов и немыслимо было допустить иное. Отец Свер
остался исполнять свои обязанности.
совратившей его. Кроме ненависти ее вид не вызывал в душе отца Свера
никаких других чувств, хоть тело при этом и ныло едва ощутимо в сладкой
тоске. С телом совладать можно, а то, что ему не хочется вновь обладать
пышнотелой соблазнительницей означало, что падение его было случайным, и
прощение возможно. С еще большим усердием он возносил мольбы Господу.
недель после его падения, в порыве откровения его племянник, отец
Флоридас, признался, что Сарлуза (к тому времени Свер уже знал ее имя)
соблазнила и его. Отец Свер был взбешен. Сурово осудив внутренне самого
себя, он не менее сурово осудил племянника. И повелел тому усердно
замаливать грех. И ни в коем случае не повторить падения.
исповедовал сам епископ, но в тот день отец Гудр занемог) и Свер услышал,
среди перечисления прочих адюльтеров графа, равнодушное упоминание
служанки по имени Сарлуза. Для мирян простительно нарушение седьмой
заповеди (а для владыки здешних мест - подавно) и неудивительно. Отец Свер
отпустил грехи графу, но какое-то тяжелое страшное чувство закралось в
мятущуюся душу.
Круз Андрей
Шилова Юлия
Мурич Виктор
Шилова Юлия
Майер Стефани
Херберт Фрэнк