поднялся, убедился, что ноги держат, целы, только он весь сейчас сплошной
кровоподтек, суставы и жилы стонут.-- А ты как себя чувствуешь?
как он часто ударяется плечом о камень, если бы не стена, упал бы, но
идет, перебарывает себя, а он, гордый Томас Мальтон из Гисленда, не отыщет
сил...
другом, и плоть медленно начала смиряться, ни отдыха, ни пощады, все на
ходу, Томас ощутил, как звон в черепе затихает, а мышцы постепенно
начинают слушаться лучше.
видел, как болезненно исказилось лицо отшельника. В глазах было отчаяние и
обреченность, сверху упала густая тень, Олег с трудом пригнулся, тяжелое
тело обрушилось сверху. Томас услышал страшный крик-рев: крылатая тварь
напоролась на посох. Тут же на землю впереди упали еще три зверя. Олег,
выпрямляясь, ухватил ближайшего за горло, сдавил, железная ладонь Томаса
метнулась вперед, послышался хруст, зверь начал оседать с перебитым
горлом. Томас шагнул вперед, ухватил двух оставшихся, ударил головами,
услышал хруст, бросил под ноги и для верности наступил на шеи железными
сапогами.
снова чувствуя свой сильный голос:
Змее!
еще одна рана. Сердце Томаса сжалось от горячего сочувствия. Калика был
бледен, лицо страдальческое. На лбу выступила холодная испарина.
боли...
глазах, начали скатываться по бледному лицу.-- И не мог терпеть боль...
бы смог... Это тот, что упорхнул? Черт, какой же он рыцарь, ежели летает
как какое-то пернатое?
попался. Думал, умелые воины. Тех знаю наперед... Ох, жжет, как будто...
это махание мечами... Да и давно меня так не... Отвык. Давно даже палец не
прищемливал...
Раны в бою -- плевать, привычно, а вот палец... Или занозу под ноготь...
глядя в пространство. Томас бросил предостерегающе:
шлепнулся кровавый комок.-- Ты уверен, что ребенка грудью кормила
богородица?
унесся гигант на багровых крыльях, оттуда быстро приближались три новые
фигурки. Крылья шлепали по воздуху часто, а в лапах блистало железом.--
Уверен, что то была мать вашего бога, а не вашего дьявола?
срывающийся:
визжащее и царапающееся, он отступил еще, ввалился в темноту, вместе
грохнулись на каменную плиту. Тварь страшно скрежетала когтями по железу,
калика исчез в темноте, и Томас в одиночестве с криком катался между
камнями и бился головой о стены, пока гадкие когти не разжались, тогда он
наощупь ухватил тварь за лапы и с наслаждением шарахнул головой о каменную
стену.
как спелые стручки гороха. Он не нашел силы выдавить слово, встал на
четвереньки, потом кое-как по стене возделся на ноги, так же, перебирая
руками стену, пошел на голос.
стене, за которую держался. Воздух начал вибрировать, в нем возник
странный зловещий звук, которого Томас понять не мог, только по всему телу
побежала дрожь, он ощутил себя ничтожным и беспомощным перед неведомой
мощью.
спешил, иногда видел блестящие под луной голову и плечи. Олега шатало, но
двигался целеустремленно. Томас хотел закричать снова, но грохот стал
мощнее, настойчивее. В нем было ощущение торжествующей мощи, перед которой
все падет во прах...
пробует по-другому...
Он с усилием поднял набрякшие веки:
забыл, что калика тяжел как медведь после ужина, но стиснул челюсти,
потащил, повел, в какие-то мгновения, почти теряя сознание, чувствовал,
что и он опирается на твердое плечо калики, раненое с той стороны, и так,
поддерживая друг друга, двигаются быстрее...
упругого воздуха. Они рухнули, по спинам прокатилась густая волна из пыли
и каменной крошки, а когда поднялись, Томас уже чувствовал, не
оглядываясь, что едва-едва выскользнули из-под удара лавины, с горы все
еще катятся отставшие глыбы, могут и зашибить, есть такие, что как и люди,
не ходят проторенными тропами...
голова распухла, не помещалась на плечах. Дыхание стало громче, чем грохот
камнепада. Земля под ногами вздрагивала. Каменная стена тряслась,
срывались мелкие камешки. Томас задыхался, перед глазами стояла мутная
пелена. Глаза щипало соленым, а пот, падая на доспехи, шипел как на
раскаленных углях. В спину снова злорадно ударил кулак сжатого воздуха.
Томас пошатнулся, а по ушам хлестнул злой голос:
настигала, вдруг что-то могучее со страшной силой тарана ударило в спину.
Дыхание вылетело со всхлипом, он влетел в пещеру, растянулся как жаба на
каменном полу, проскрежетал доспехами, и тут сзади настиг страшный удар.
Томасу почудилось, что ему придавило ноги, в страхе попробовал ползти на
руках, и тут же стал на четвереньки, а затем и сумел подняться на ноги.
Пещера еще дрожала, по железу звякали мелкие камешки, их сыпалось сверху
как из дырявого мешка.
увидел, как сзади зашевелились камни, что закупорили вход, раздвинулись,
калика поднялся голый до пояса, израненный, весь в темных пятнах, кровь
струилась из открытых ран, волосы слиплись, по щеке течет темная струйка.
В полумраке Томас видел только темные пещеры под надбровными дугами. С
жутью почудилось, что там блеснули кроваво красные точки, будто ветер сдул
с замирающих угольков пепел.
так, словно вовсе не осталось целых костей, шатается, но Олег прорычал:
оттуда пахло затхлым. Глаза еще не привыкли к полумраку, но чувства
подсказали, что там пустота, он двинулся вслепую, ударился плечом, стал
пробираться через камни, а сзади словно бы появился слабый оранжевый свет.