реке. Пусть пьют. У россичей не было зла к ромеям. Умея судить о других
только по себе, россичи видели в имперских солдатах защитников родной для
тех земли.
начальники. Ратибор, разминая ноги, пришел пешим. Гнедой жеребец,
раздраженный запахом и видом чужих, шел за князем, злобно прижав уши,
готовый зубами и копытами наказать прикосновение незнакомой руки.
пытку каленым железом, розги.
выкуп в тысячу золотых статеров, несколько более двенадцати литров-фунтов.
Забыв меры имперской жизни, Малх брал дешевую плату.
каждого начальника. За себя - двести. И за город - две тысячи. Иначе мы
сожжем твой Юстинианополь.
старом полководце было нечто внушавшее Малху симпатию. Патрикий нравился и
Ратибору, который, не понимая слов, следил за выражением лица человека в
красной одежде. Дело слаживалось, выход нашелся. Бойня безоружных претила
Ратибору. Выпустить же пленных просто так казалось бессмысленным.
военачальника, что тот с нами не торгуется.
твоему базилевсу. Плати.
Осмелев, логофет Александр подошел к Малху.
сообщу тебе нечто более ценное, чем все золото, которое ты хочешь
получить.
логофет успел обдумать возможные последствия своего предложения.
грешное тело, ты потеряешь время, и ты не узнаешь подлинную цену слов,
вырванных железом. Замучив меня, ты еще и лишишься золота.
шесть тысяч конных. Они считаются лучшими наездниками империи. Они уже
рыщут в поле, чтобы вас раздавить. Вас же мало.
начальникам: - Светлейший Александр говорит: шесть тысяч конных вышли из
Тзуруле, чтобы напасть на нас. Правда ли это?
предательстве: нет, нет, это не он, не он!.. Ромеи молчали. Малх угрозами
вынудил первое признание одного из центурионов. Остальные подтверждали.
камышах, ты скоро узнал бы о них и сам, - говорил патрикий, спасая честь
свою и других. - К сожалению, я приказал Асбаду отрезать вам дорогу
отхода. Вызови я конницу к себе - и ты сейчас уподобился бы зеленому
желудю, прочно висящему на дубе, - с горечью продолжал Кирилл. - Таков
промысел бога, наказавшего нас за грехи наши. Не вы, люди, победили нас,
но бог всеведущий и всемогущий, который от века определил Судьбу каждого,
даже скота бездушного, - утешался Кирилл, как бы предлагая своим
подчиненным, спрятав голову под крыло, закрыться словами от несчастья.
под крышей. На Малха потянуло знакомым запахом. И он ведь когда-то строил
себе подобные хижинки, склеивая былки мертвой травы липкой паутинкой
рассуждений философов и засыпая щели песком, почерпнутым из христианских
учений. Когда-то и Малх гордо глядел на других, которые тоже тщились
доказывать, что все есть ничто, а ничто - все.
вспомнилось Малху.
самой Византии находятся только палатийские войска. И стража городского
префекта. Не одиннадцатый легион, как прежде, а отряды, навербованные
среди варваров-федератов. Слова пленных подтверждали известное от купцов и
сообщенное Владаном.
использованы при снаряжении разбитых сегодня легионов.
серебряными миллиарезиями.
попали в росский плен. Четыре пуда, вьюк одной лошади, и богатство, и
великая сила, спрятанная в кожаных мешках. До сих пор редко и по одному
желтые статеры попадали на Рось, чтобы сразу вернуться к ромейским купцам.
разгрома. В кучи, как в копны, копились каски, панцири, поручни, поножи,
пояса, ножи, кинжалы, мечи, дротики, копья. Сердце радовалось богатству
большему, чем взяли на хазарском побоище.
росских руках. Не понравились и щиты, длинные, в виде мелкого корыта.
Чтобы ничего не оставить побежденным, щиты и луки сожгли.
осмелели столь же легко, как впали в отчаяние. Среди солдат были знавшие
славянский язык, нашлись и ромейские славяне. Россичи с живого голоса
узнавали жизнь имперского войска.
чужое, данное им для службы, вот почему солдаты без горя с ним
расставались. Солдатам - все равно. На вопрос о роде, о семье они
смеялись, делая странные жесты.
россич сторонился от такого, пригрозив плетью.
непристойностью. Любопытство, удовлетворившись, превратилось в
брезгливость, брезгливость сменилась недоброжелательностью.
несколько быков и указали взять убитых и раненых лошадей.
подрались из-за мяса! Начальник их разнимает? Побили и его... Одного дня
без еды потерпеть не могут. К таким в руки не попадайся. На Роси псы
лучше. "Зря мы этих щадили, бить бы их сразу горячей рукой", - говорили
иные россичи.
послушался и отстал либо вздумал тянуть с ленцой на указанное место, с
охоткой подбодрили плетями. Утром не пустили к реке, чтобы напиться.
Пленных опять обуял страх. Верующие, подражая древним христианам,
исповедовались друг другу.
Гебр, гнали бегом, понуждали плетями, чтобы скорее избавиться.
чем-то разгневанные, запомнились суровые лица с длинными усами и общность
с конем, напоминавшая сказочных кентавров. Таких во Фракии еще не видали.
ромеев перед нападением на лагерь. В широком русле спешила тощая струя.
Лес подступал вплотную с обеих сторон. Нависшие скалы грозили людям,
непривычным к горам.
свет дня. Там, где мягкая земля сползала в русло длинными языками, копыта
кабанов и оленей протолкли дорожки.
исполинской крепости. Сверху в каменный котел слетал пенный ручей.
добычи. В отвесной стене на высоте полутора десятка локтей зияли черные
пасти трех пещер. Крук заготовил лестницы.
пещеры были выбелены, как известью, пометом нечистых - не птиц, не зверей.
входом. Обвал заткнул дыру, оставив сверху малый продух.
время таскаться с ней. Где-то рыщет пятикратно сильнейшая конница ромеев.
Этих врасплох не захватишь. Биться с ними будет куда труднее, чем с
Березин Федор
Херберт Фрэнк
Пехов Алексей
Березин Федор
Андреев Николай
Рыбаков Вячеслав