ха не знала. Их было много, очень много, таких беглецов, в дни мира. Но никто
из русских воинов не убежал с войны - и это особенно поражало иностранных ат-
таше, что при российской армии состояли для наблюдения.
кать нетронутые поляны. Через топь армия искала травы, цветов, родников и
прохлады. Сравнительно еще немного отошли они от Очакова, а до Бендер было
очень далеко.
о чем более, как о способном и безопаснейшем обратно марше размышлять принуж-
ден я находился..." Здесь, на просторе степей, фельдмаршал раскрыл свои кар-
ты: Бендеры в этой кампании брать ему не хотелось.
Везучий человек искусен кажется и без дарований. После всех ошибок, допущен-
ных вами под Очаковом, вы заслуживали быть разбитым полностью и плавать в лу-
же крови...
ды прочной. Я вам, мой друг, добра желаю и говорю - постерегитесь! Ведь ба-
тальное счастье переменчиво, как непутевая женщина. Сейчас вы славны перед
Европой, но можете стать и смешным...
бежчики и лазутчики клятвенно сообщали, что в Кафе уже торгуют целыми связка-
ми русских солдат. Будто редиску, вяжут татары пленных в пучки и продают за
море по дешевке, ибо добыча хана велика... Верить? А почему бы и нет?
зар <8>... Гортанно провыли с минаретов муэдзины, первый намаз свершился, и
город восстал к будням. А будни - не работа (труд принадлежит рабам), право-
верные будни - это кейф, это десятая чашка кофе с пастилою розовой, это дол-
гие беседы о ласках жен, особенно удачных за ночь минувшую.
ларьки и кофейни. В горшках, серебром оправленных, подают здесь гостю мясо
молодых жеребят. Льется в чаши светлый жир баранов, и течет шербет. Тайком
(лишь в задних комнатах) струится желтое вино, запретное в раю мусульманском.
Сидят на мягких войлоках мудрецы-кадии. Пишут завещания и делят по закону
имущество покойных. А за шелковой ширмой - суета, поспешный говор, там мель-
кают мужские тени, и видны через шелк взмахи обнаженных рук. Это привезли
вчера новенькую рабыню, еще девственную, и теперь опытные покупатели ходят
смотреть ее и щупать. От кузниц уже понесло жаром - полуголые рабы куют лоша-
дей татарских. Завизжали точила, на которых правят янычарские сабли. В темных
щелях лавчонок с барахлом сидят евреикрымчаки, веры не потерявшие, но одетые
уже как татары, и говорят они по-татарски.
в этот утренний час:
вать оливки. Все силы аллаха собрались там, чтобы встретить поганых гяуров
саблей.
Арабатской, им уже нельзя вернуться и к Гениче - наш доблестный хан утопил
бочки моста их в Сиваше.
татар саблей живет и саблею защитится-
показалось многим странным. Вслед за этим воняющее порохом ядро влетело прямо
в гущу базара. Оно разбило свинцовое ложе фонтана и, кулыркаясь, опрокинуло
лоток с шипящим маслом, в котором жарилась сладкая скумбрия.
жал домой, чтобы успокоить своих восемнадцать жен.
шать. Один из них подхватил с земли ядро, упавшее на базар с неба, и осмотрел
его со всех сторон:
возле Арабата, возле боевых костров впустую стучали барабаны-дасулы, бились
бубны-дарие и ревели зурны. В ожидании подхода русских по косе татары курили
тысяча первую трубку и слушали сказки, что рассказывали им бродячие дерви-
ши...
и русская армия ворвалась в Крымпрямо в устье Салгира; вдоль этой речонки
(которая была для татар - как Волга для русских) Ласси повел солдат прямо на
Карасу-Базар...
ют под заборами. Но мы поклялись на Коране, что в этом году русским в ханстве
не бывать...
метных полчищ татарских, когда они от Арабата - на полном разбеге коней! -
насели на солдат русских, чтобы растоптать их всмятку, изрубить в куски и
куски эти разбросать потом вокруг себя на поживу коршунам...
лись в деревья, тупо бились о камни их железные наконечники. Солдаты с бранью
вырывали стрелы из тел своих...
кричащая волна татар. Она разбилась об этому стенку и потек-
ла обратно, вскипая кровавой пеной бессилия.
бая лоток со скумбрией. Карасу-базарцы бежали вслед за ордой Менгли-Гирея,
ища спасения на пепелище Бахчисарая. В захваченном городе остались только
греки и армяне. Еще топились бани столипы, еще не остыл кофе в узорных кофей-
никах, еще за ширмою стояла нагая рабыня (так и не проданная).
чать. Ласси досмотрел гибель города до конца. Когда стали потухать от него
последние головешки, он сказал:
больно... - Вокруг него собрались офицеры, виктории радуясь. - А вы не радуй-
тесь, - молвил Ласси. - Сейчас мы ханство гнусное за пупок держим. Но за
глотку нам его уже не дано схватить. Враг увертлив и опасен... Ежели Менг-
ли-Гирей умен будет, то все мы погибнем в Крыму, как цыплята в котле с маслом
кипящим...
вдруг резким маневром оттянул свою армию назад, плотно сомкнул ее с вагенбур-
гами обозов. Вышли на долину, где звенели ключи с желтоватой водой, попив ко-
торой люди одуревали, будто от белены. Ласси дал солдатам отоспаться на тра-
ве. Посреди широкой равнины Менгли-Гирей, отчаясь, вновь напал на них. На
этот раз вели татар в атаку муллы и шейхи с дервишами. Несли они в руках Ко-
раны из мечетей крымских, вещали всем эдем сладостный с толстыми гуриями...
Подумать только! Сколько раз ходили татары на Русь, кормясь от грабежа, все
вырезая, все выжигая, все расхищая. Казалось им, что аллах всемогущ и всегда
постоит за правоверных. Но русские пришли сюда с отмщеньем - и небыва-
ло-яростно кинулись в битву татары...
рукопашного боя. Лезли на татар кучей - словно в драку, когда дерется станица
со станицей. Татары трижды отбрасывали -казаков от себя. Но, кровь выте-' рев
и раны перевязав, казачье снова устремлялось в побоище:
их штандартов, скатывались полки регулярные. В железной дисциплине - ряды
солдат, а мужество их - непревзойденно.
слитком вспыхнуло на малахите гор таврических.
воином конь кружил волчком. В деревянных колодках стремян прочно застряли чу-
вяки тысячника, расшитые бисером.
бегут Вам их преследовать жестоко...
Суворов Виктор
Самойлова Елена
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Майер Стефани
Корнев Павел