могут найти нужную книгу. Все вокруг султанского книгохранилища проверено, и
в домах Мер-ва спрошено о ней, но знают только, что бьыа некая книга со
знаком царей и "Ден-намак" ее название.
растолковывать смысл всякой притчи. Словесная ткань как бы окунается в чан с
необходимой краской. Суть не меняется, а узоры лишь подтверждают
незыблемость основы.
сверху, и скрытое в ножнах. Не только, что делать к пользе государства, но и
как говорить при этом научит она. И все же некое сомнение не оставляет его.
Есть вещи в государстве, о которых не принято писать и вазиру. Как быть с
мушерифами, чья тайная служба определяет все видимое и невидимое?
канцелярии, а в некоторых домах выслушивают их донесения. Нельзя одному
человеку доверять власть над ними, и четверо отобраны быть муше-
него мушериф-эмир, чье звание "Всеведущий Державы". Особой важности его
сообщение. Должен прибыть сюда некий великий дай от исмаи-литов, так что
следует ожидать в ближайшие дни новых убийств. И еще о великой машине --
диваркане, который строится для разрушения крепостей, было доложено ему...
не произнес и не написал он о муше-рифах. Даже думать об этом не следует,
удостоверившись, не смотрят ли откуда-нибудь со стороны.
Одноцветная плоскость простерлась во все стороны. Сосредоточенный, он
постоял, отвлекаясь от земного, колени коснулись саджжада '. Покойная
благость была в движениях.
земле. И вдруг замер, потрясенный. Некая мысль пронзила все его существо.
Так ведь -- на коленях и локтями к столу -- стояла тогда Тюрчанка при
гуламе!
он отпрянул от саджжада, встал на ноги, растерянный. Необыкновенное снова
происходило с ним.
общение его с богом вмешалась блудя-щая женщина. Усилие совершил он над
собой и снова начал ракат. Но едва только согнул колени, как понял, что не
уходит это из памяти. Еще раз начинал он молитву, но ничего не получалось...
на ноги тяжелые кожаные галоши, прошла, наконец, взбудораженность в мыслях.
в саду по ту сторону арыка. Началось неизбежное, и по личному указанию
Абу-л-Ганаи-ма тюльпаны перед дворцом Тюрчанки послан был вчера высаживать
шагирд. Не дело это вазира -- расставлять садовников на работе, но коль не
может Абу-л-Га-наим в другом досадить ему, то хоть в этом. Пришлось
принимать меры. Сам Величайший Султан распорядился оставить этого шагирда в
его кушке. Передали видевшие, что только побелели губы у нового вазира...
серый. Размерен в движениях молодой садовник. Некая спокойная сила во всем
его облике, и не забывают такие люди благодеяний. Данный в детстве хлеб
сильнее всех прочих уз на земле.
содержится в линии подстриженных маклюр, и ровно двести раз повторяются они.
Идя обратно, он проверяет счет. Ум отдыхает от хитросплетений мира, которые
изо дня в день распутывает он уже тридцать лет. Но вновь и вновь
возвращаются заботы, ибо таково предопределение его в мире...
свой стол. Приблизилось время работы с таблицами неба, и сегодня уже не
задержится имам Омар. Известно, что в приюте греха у гябров пил тот вино с
мервским шихне. Ночевать же имам пошел к мастеру цветов в рабад. Оттуда и
доставят его в кушк.
что некогда при царях Эраншахра им жилось вольготней. Жен от них брали цари,
и особо числят себя иудеи по извечной своей нескромности. Потому и не хотят
заменить в субботней здравице поминание древних царей Кеев на знак нынешней
династии. Тюрки же благоволят к ним и по простоте своей думают, что коль
иудеи -- люди Писания, из коего черпал Пророк, то и первородство их в вере.
которых подвешивают пойманных ба-тинитов. Все, что от государства, имеет
высший смысл, и не должны дети бегать внизу меж столбов. Если же отпадет у
казненного рука или нога, то пусть лежит там до конца срока...
кружение нитей продолжалось. Это была только видимость. Искусный мастер так
расположил золотые линии на стержне, куда втыкается тростник, что бесконечно
вились они, никуда не уходя. Мудрость порядка в таком извечном кружении. Все
рушится, коль оно останавливается.
явилась ему Тюрчанка. А потом захотел он подвигать ушами, как некогда в
детстве, и опять выпал калам из пальцев. Он катился по столу все медленнее.
И когда остановился, снова явилась она, но уже девочкой.
вызывать кого захочешь? Рассказывают ведь о чаше, в которой виден весь мир,
а также е жезле, при посредстве которого раздвигаются горы. Стоит лишь
сказать при том особое слово...
Сердце билось гулко, как при быстрой ходьбе. Но ничего не произошло, и он
перевел дыхание.
памяти. С недоумением смотрел он на свои освободившиеся пальцы. Они слегка
дрожали. Калам лежал на столе в том же положении.
просто следует опустить калам, а бросить его на середину, и тогда покатится
тот в должном направлении. Быстро ухватив стержень, он поднял руку высоко
над столом, и пальцы его разжались.
Едва закачался стержень в последнем содрогании, как рука опять метнулась к
нему, прижала к столу. В испуге отер он лоб другой, свободной рукой. А
подняв глаза, увидел имама Омара...
дверь, коль запрещено это Пророком. Знак агая в мире только что рассыпался
на мелкие беспорядочные осколки .
причиной Знает агай даже, какого цвета вино, выпитое им с мервским шихне у
гябров. С каждым здесь бродит рядом некая тень...
Однозначен становится его голос. Полностью, не глотая слогов, произносит он
божье свидетельство. Слышится тусская ясность произношения без примеси
шелестящих звуков, как в Нишапуре. Рядом два этих города, но в отличие от
Туса всегда прибавляют нечто лишнее в свою речь и одежду упрямые нишапурцы.
Такова вечная их тяга к выделению из правил. В Мерве же красоте царственного
языка фарси мешают бесполезные удлинения к концу слов. Все от обилия дувалов
в этом городе.
лучистая звезда? Осень уже близится, за нею зима, а в месяце урдбихишт
напряжены бутоны на розовых кустах, кричат от радости соловьи, и капельки
пота выступают у женщин в завитках волос, у самого уха ..
звездные таблицы, и шевелятся у него губы. Этого не было раньше. Полоса
стриженых деревьев в окне продолжает линию стола. Какой-тъ человек возится в
саду у дальней стены.
-- мастера цветов. Они во тьме не увидели тогда его, опустившего бороду и
руки в сар-добу. Про то, что бывает он у Гонителя, говорил шагирд. Так
называют батиниты этого старика, которьш проверяет сейчас счет звездам.
Прямо на него смотрит шагирд...