монетами.
кричали воины.
покупать. Да вдобавок твои одежды в кровяных пятнах. Кто теперь их купит у
меня?
часовые и метали кости. Спитамен заметил, что македонский гарнизон был
незначителен - всего было, может быть, две-три сотни пеших и конных. Вся
македонская армия двинулась дальше на восток грабить другие согдские
города.
полукругом старые стены. Дальше начиналась самая густонаселенная часть
города, где уже садов почти не было, а плоские крыши домиков лепились одна
над другой бесконечной лестницей. Половина домов была разрушена пожарами,
вспыхнувшими во время разгрома Мараканды македонцами, и в разных местах
обугленные пепелища еще дымились. Обезумевшие старухи и истощенные дети
бродили среди развалин, рылись в мусоре, отыскивая себе еду и вытаскивая
обгорелые тряпки.
переулок, где жил его друг, философ Цен Цзы. Дом был пуст; вместо амбаров
с товарами торчали покосившиеся черные столбы. Старый слуга-индус
испуганно выглянул из погреба и, узнав Спитамена, подбежал и припал к его
груди.
дощечку, висевшую под ухом охотника.
учитель?
учитель подвязал сандалии, взял посох и пошел из города. Назад он не
вернулся, и я не знаю, жив ли он.
сморщились, охваченные жаром пылавших зданий. В бассейне часть красных
рыбок всплыла белыми брюшками кверху. Беседка была разрушена, и только
каменная статуя Будды по-прежнему кривилась насмешливой гримасой.
подобрал несколько разбросанных по дорожке пергаментных листков,
написанных рукой Цен Цзы. Спитамен бережно сложил их и спрятал за пазуху.
Через пролом в стене охотник и мальчик пробрались в брошенные сады и затем
вышли на окраину города, где начинались песчаные холмы.
одежды, но все имели хорошие копья, луки и секиры.
перехватать их живьем. Мы должны пробраться на главную площадь и отрезать
яванам путь в крепость. Где главный отряд?
подведенного ему высокого рыжего коня, надел пояс с мечом и взял в руки
копье. - Кукей, возьми к себе на коня этого мальчика. Из него вырастет
хороший защитник крестьян.
стене быстро понеслась в город.
невыносимо болели, и он не мог пошевелить ими. Рук он не чувствовал.
Только глаза видели, что в ногах поперек него лежит большая туша. Над ней
темнеет небо. В небе, мерцая, переливаются звезды.
опускает на камень.
клочья тумана плывут и отделяются от земли. Луна выбирается из дымчатой
паутины и катится по черно-синему небу, как голова, срезанная ударом меча.
нога с подогнутым копытом уперлась в небо. Нога коня начинает шевелиться и
раскачиваться, и вся туша дергается.
когтей.
надменных яванов, одетых в панцири, непроницаемые для скифских стрел.
Движутся черные тени: они пробираются гуськом, бесшумные, одна за другой,
уткнув острые носы в землю. Это волки. Они собираются стаями и крадутся
следом за саками, когда те выступают в поход.
изгрызть лицо Будакена: он не в силах, как раньше, задушить их своей
могучей хваткой...
видит около себя камни. Нет, это не камни. Кто-то в упор смотрит на него.
Что это за черное лицо? Глаза навыкате со светлым ободком белков. Оскалены
крупные зубы. Белеют бусы-ракушки на черной шее. Кто он? Почему он
пристально смотрит и не говорит? Будакен вспоминает чернокожего воина,
бросившегося ему наперерез, чтобы загородить македонского царя от
будакеновской воющей палицы. Он лежит теперь, как брат, рядом с Будакеном,
и в глазах его застыло удивление: он уже увидел мост Чинвад и позади него
ивы, склоненные над шестью потоками воды, дающей бессмертие и забвение
горестей.
богатыри, умершие в бою, получают вечную радость, сидя на облачных
курганах, и вспоминают свои походы за чашами, всегда полными бузата? Что
его тянет назад к шатрам? Перед ним смеющееся молодое лицо сына Сколота,
который шепчет: <Я друг Двурогого. Я ношу красное платье и перстень явана.
Я помогаю царю Азии надеть цепи на вольных саков...>
чувствует кровь в горле. Небо, луна и лошадиная нога кувыркаются,
проваливаются, и опять глубокий, бездонный мрак застилает глаза...
забором из толстых жердей, за которыми горит оранжевое небо. Будакен
приоткрывает один глаз.
с синим отливом, освещенная ярким лучом. Она отвернула в сторону длинный
клюв и наблюдает круглым глазом.
клюв, всматривается зорким, внимательным глазом.
Птица подскочила и отлетела в сторону, где сцепилась с толпой воронов,
усевшихся на животе лошади. С испуганным карканьем птицы поднялись в
воздух и закружились: на тушу лошади опустился громадный орел с лысой
шеей.
голову с загнутым вниз клювом.
он впадает в дремоту. Теперь ему все равно... Мост Чинвад прекрасен. Он
весь сделан из длинных хрустальных нитей, на них нанизаны белые ракушки.
Нити протянулись над глубокой синей пропастью. Ветер раскачивает эти
бусы... Разве они выдержат такого тяжелого воина, как Будакен?
быть, спасут его. Если придут македонцы, они добьют его. Если придут
бродячие дахи, они задушат его камышовой петлей, снимут одежду, ожерелье,
сапоги и срежут золотые удила. После битвы дахи приходят обдирать павших
воинов.
равно. Только бы услышать человеческую речь, увидеть живые лица. Будакену
уже трудно раскрыть глаза. Веки, искусанные за день конскими мухами,
напухли. Шаги ближе. Мягкий шорох ног по камням. Чья-то рука трогает лицо
и пробует приоткрыть слипшиеся гнойные веки...
вылетела из твоего тела раньше, чем ты услышишь меня. Это я, Сколот, - я
убежал из плена. Я обошел всю долину и обшарил все кусты, чтобы найти
тебя. Отец, раскрой свои смелые глаза... Твой Сколот перед тобой.
хрипит, то потом и заговорит. Отвалим сперва коня, а потом мы его снесем к
ручью.
он раскрывает тяжелые веки.
клочьях. Грязь и царапины на лице и голых руках.
волосами. На нем кожаная одежда дахов и ожерелье из птичьих когтей.