этот человек произвел на меня сильное впечатление; я никогда не забуду
его лица.
по-видимому, этот Эдмон Дантес...
инструменты или сам сделал их, потому что был обнаружен проход, пос-
редством которого заключенные общались друг с другом.
припадок, и он умер.
Напротив, Дантес увидел в этом средство ускорить свой побег. Он, должно
быть, думал, что заключенных, умирающих в замке Иф, хоронят на обыкно-
венном кладбище; он перенес покойника в свою камеру, влез вместо него в
мешок, в который того зашили, и стал ждать минуты погребения.
заметил англичанин.
сам избавил правительство от беспокойства на его счет.
их ногам тридцатишестифунтовое ядро.
море.
во было удивление беглеца, когда он почувствовал, что его бросают со
скалы. Желал бы я видеть его лицо в ту минуту.
вернет свои двести тысяч франков, привела в отличное расположение духа,
- все равно, я представляю его себе!
не.
итак, беглец пошел ко дну.
го?
спросил англичанин.
если у него таковые имеются, могут быть заинтересованы в том, чтобы
удостовериться, жив он или умер.
ледства. Он погиб безвозвратно?
ным.
ется вашего бедного аббата; он-то был сама кротость.
мость имела свой номер; каждое дело лежало на своем месте. Инспектор
усадил англичанина в свое кресло и подал ему папку, относящуюся к замку
Иф, предоставив ему свободно рыться в ней, а сам уселся в угол и занялся
чтением газеты.
по-видимому, случай, рассказанный ему де Бовилем, живо заинтересовал
его; ибо, пробежав глазами эти бумаги, он продолжал перелистывать дело,
пока не дошел до документов об Эдмоне Дантесе. Тут он нашел все па своем
месте: донос, протокол допроса, прошение Морреля с пометкой де Вильфора.
Он украдкой сложил донос, спрятал его в карман, прочитал протокол допро-
са и увидел, что имя Нуартье там не упоминалось; пробежал прошение от 10
апреля 1815 года, в котором Моррель, по совету помощника королевского
прокурора, с наилучшими намерениями, - ибо в то время на престоле был
Наполеон, - преувеличивал услуги, оказанные Дантесом делу Империи, что
подтверждалось подписью Вильфора. Тогда он понял все. Это прошение на
имя Наполеона, сохраненное Вильфором, при второй реставрации стало гроз-
ным оружием в руках королевского прокурора. Поэтому он не удивился, уви-
дев в ведомости нижеследующее примечание: Эдмон Дантес. Отъявленный бо-
напартист, принимал деятельное участие в возвращении узурпатора с остро-
ва Эльба.
убедился, что примечание писано той же самой рукой, что и пометка, то
есть рукой Вильфора.
понял, что она сделана тюремным инспектором, который принял мимолетное
участие в судьбе Дантеса, но ввиду указанного примечания был лишен воз-
можности чем-либо проявить это участие.
шать воспитаннику аббата Фариа в его розысках, сидел в углу и читал "Бе-
лое знамя".
нос, написанный Дангларом в беседке "Резерва" и снабженный штемпелем
марсельской почты, удостоверяющим, что он вынут из ящика 27 февраля в 6
часов вечера.
слишком мало значения этой бумажке и слишком много значения своим двумс-
там тысячам франков, чтобы помешать англичанину, хотя его поступок и на-
рушал все правила.
нашел все, что мне нужно. Теперь моя очередь исполнить свое обещание;
сделайте просто передаточную надпись, удостоверьте в ней, что получили
сумму сполна, и я тотчас же ее вам отсчитаю.
не чинясь, и поспешно сделал требуемую надпись, между тем как англичанин
на краю стола отсчитывал кредитные билеты.
уехал из Марселя и возвратился в описываемое нами время, то он нашел бы
большую перемену.
ет благоденствующий торговый дом; вместо веселых лиц, мелькающих за
оконными занавесками; вместо хлопотливых конторщиков, бегающих по кори-
дорам, заложив за ухо перо; вместо двора, заваленного всевозможными тю-
ками и оглашаемого хохотом и криком носильщиков, - он застал бы атмосфе-
ру заброшенности и безлюдья. Из множества служащих, когда-то населявших
контору, в пустынных коридорах и на опустелом дворе осталось только
двое: молодой человек, лет двадцати трех, по имени Эмманюель Эрбо, влюб-
ленный в дочь г-на Морреля и, вопреки настояниям родителей, не покинув-
шей фирму, и бывший помощник казначея, кривой на один глаз и прозванный
Коклосом; [16] это прозвище ему дала молодежь, некогда наполнявшая этот
огромный, шумный улей, теперь почти необитаемый, причем оно столь прочно
заменило его настоящее имя, что он, вероятно, даже не оглянулся бы, если
бы кто-нибудь окликнул его по имени.
малого произошла своеобразная перемена; он в одно и то же время возвы-
сился до чина казначея и опустился до звания слуги.
усердным, преданным, но непреклонным во всем, что касалось арифметики,
единственного вопроса, в котором он готов был восстать против целого
света, даже против самого г-на Морреля; он верил только таблице умноже-
ния, которую знал назубок, как бы ее ни выворачивали и как бы ни стара-
лись его сбить.
Коклес остался невозмутим. Но не нужно думать, что эта невозмутимость
проистекала от недостатка привязанности; напротив того, она была следст-
вием непоколебимого доверия. Как крысы заранее бегут с обреченного ко-
рабля, пока он еще не снялся с якоря, так и весь сонм служащих и контор-
Андреев Николай
Круз Андрей
Панов Вадим
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Фазиль Искандер