Чтение 61–й страницы книги ~Пушки крепости Наварон. 10 баллов с острова Наварон.~

прикрыл рукой воспаленные глаза.-- Разбудите меня, когда
прибудем в Александрию.

-- В Александрию? -- удивленно переспросил Райан.-- Туда
не меньше тридцати часов хода.

-- Именно это я и имел в виду,-- сказал Миллер. Но ему не
удалось поспать свои тридцать часов, через полчаса он проснулся
от рези в глазах. Недовольно пробурчав что-то нечленораздельное
в знак протеста, он с усилием приоткрыл один глаз и сразу
понял, что ему мешало: яркая лампочка, расположенная над
иллюминатором предоставленной им с Меллори каюты, светила ему в
лицо. Миллер приподнялся на локте, привел второй глаз в
работоспособное состояние и оглядел без энтузиазма двух других
обитателей каюты. Меллори, сидя за столом, похоже, --
расшифровывал какую-то депешу. Капитан Райан стоял в дверях.

-- Безобразие,-- возмутился Миллер.-- Я глаз не сомкнул.

-- Вы спали тридцать пять минут,-- сказал Райан.--
Простите, но Каир настаивал. Срочное сообщение особей важности
для капитана Меллори.

-- Вот как? -- подозрительно спросил Миллер. Затем
обрадовался.

-- Наверное, это насчет продвижения по службе,
представления к награде и внеочередного отпуска,-- он с
надеждой взглянул на Меллори, который с облегчением откинулся
на спинку стула, закончив расшифровку.

-- Не совсем так. Начинается достаточно многообещающе:
сердечно рад, горячо поздравляю и все такое... Но потом кое-что
в другом стиле.-- Меллори зачитал текст: "Сообщение получил.
Сердечно поздравляю. Замечательно потрудились. Почему отпустили
Андреа, болваны? Срочно свяжитесь с ним. Вылетайте на рассвете
под прикрытием бомбардировщиков. Взлетная полоса в двух
километрах к северо-востоку от Мандракоса. Связь через
"Сирдар". Готовность No 3. Повторяю, готовность No 3. Желаю
успеха. Дженсен".

Миллер взял телеграмму у Меллори, долго вертел ее перед
носом, пытаясь приспособиться к освещению, перечитал в зловещей
тишине, вернул Меллори и растянулся во весь рост на своей
койке.

-- О Боже! ~ произнес он и впал в состояние прострации.

-- Лучше не скажешь,-- согласился Меллори. Он выразительно
покачал головой и повернулся к Райану.-- Простите, сэр, но нам
придется попросить у вас три вещи. Резиновую лодку, портативный
передатчик и срочное возвращение на Наварон. Проследите,
пожалуйста, чтобы передатчик был настроен на постоянно
контролируемую вашими радистами частоту. Когда получите сигнал
"СИ", передайте в Каир.

-- "СИ"? -- переспросил Райан.

-- Вот именно.

-- И это все?

-- Не помещала бы еще бутылка бренди,-- сказал Миллер.-- У
нас впереди нелегкая ночь. Райан вопросительно вскинул брови:

-- Пять звездочек, капрал, если я вас правильно понял?

-- Неужели,-- угрюмо заметил Миллер,-- у вас хватит духа
предложить три звездочки человеку, идущему на верную смерть?

Мрачный прогноз Миллера по поводу своей безвременной
кончины, по крайней мере, в эту ночь не оправдался. Даже
предполагаемые лишения на поверку обернулись лишь
незначительными неудобствами.

К тому времени, когда "Сирдар" приблизился к скалистому
берегу Наварена на минимально безопасное расстояние, небо
заволокло тучами, задул зюйд-вест и хлынул ливень. И
неудивительно, что Меллори с Миллером порядком промокли, пока
гребли от корабля к берегу. Еще менее удивительным оказалось
то, что на берегу они очутились в совершенно плачевном виде,
ибо коварная волна, накатываясь на берег, перевернула резиновое
суденышко, вынудив их принять морские ванны. Ничего страшного
при этом не произошло, так как снаряжение -- два "Шмайссера",
радиопередатчик и фонари -- было надежно спрятано в
водонепроницаемых мешках и не пострадало. "В конце концов,--
подумал Меллори,-- почти идеальная высадка по сравнению с
предыдущей, когда мы подплыли к Наварону на лодке и штормовая
волна разбила ее в щепы о неприступную вертикальную скалу
Южного Мыса".

Скользя и спотыкаясь, не скупясь на крепкие выражения, они
упрямо взбирались по мокрой гальке и скользким валунам, пока на
их пути ни встала почти отвесная каменная стена. Меллори достал
фонарь и принялся внимательно изучать склон, освещая его узким,
как жало, лучом. Миллер тронул его за рукав.

-- Мы не слишком рискуем? Я имею в виду фонарь.

-- Никакого риска,-- отозвался Меллори.-- Сегодня ночью на
берегу нет ни одного солдата. Они все тушат пожары в городе.
Кроме того, кого им бояться? Ведь мы -- перелетные птицы.
Сделали дело и улетели. Только сумасшедшему взбредет в голову
снова вернуться на остров.

-- Кто мы такие, я и сам знаю,-- выразительно произнес
Миллер.-- В подсказке не нуждаюсь.

Меллори усмехнулся и продолжал осмотр. Вскоре он обнаружил
то, что искал: изломанную расщелину в скале, по дну которой
струился ручей. Вместе с Миллером они начали карабкаться вверх
вдоль его русла, по скользкой глине и осыпающимся камням. Через
пятнадцать минут они выбрались на плато и с трудом перевели
дыхание. Миллер запустил руку за пазуху, покопался там, и
спустя мгновение его тяжелое дыхание сменилось булькающими
звуками.

-- Что ты делаешь? -- спросил Миллер.

-- У меня зуб на зуб не попадает от холода. А что значит
"готовность No 3", как думаешь?

-- Никогда таких указаний не получал. Но что это значит,
знаю: кому-то где-то угрожает смертельная опасность.

-- Как минимум двое для такого задания мне известны. А
что, если Андреа не согласится? Он ведь не наш офицер и не
обязан идти с нами. Кроме того, он собирался жениться.

-- Андреа пойдет! -- в тоне Меллори не было и тени
сомнения.

-- Почему ты так уверен?

-- Потому, что он -- единственный из всех, кого я знаю,--
обладает чувством абсолютной ответственности. И за других, и за
себя самого. Вот почему он вернулся на Наварон -- знал, что
нужен. И сразу же покинет Наварон, как только увидит сигнал
"готовность No 3" -- поймет, что гдето нужен еще больше.

Миллер забрал бутылку бренди у Меллори и водворил ее на
прежнее место.

-- Знаешь, что я тебе скажу? Будущей супруге Андреа
Ставроса это не очень понравится.

-- Да и сам Андреа Ставрос не будет в восторге. Мне совсем
не хотелось бы портить ему настроение,-- заметил Меллори. Он
взглянул на светящийся циферблат своих часов.-- Через полчаса
будем в Мандракосе.

Ровно через тридцать минут, сняв водозащитные чехлы со
"шмайссеров", Меллори и Миллер бесшумно, короткими перебежками
от дерева к дереву, пробирались сквозь оливковую рощу на
окраине селения Мандракос. Внезапно совсем рядом они услышали
звук, который невозможно ни с чем спутать,-- звяканье стакана о
горлышко бутылки.

Оба настолько привыкли к неожиданностям, что среагировали
одновременно: молча опустились на землю и продолжали двигаться
ползком. Миллер с удовлетворением втянул носом воздух -- у
греческого самогона узо удивительно сильный дух.

Спрятавшись на опушке за низкорослым кустарником, Меллори
и Миллер осторожно выглянули из укрытия.

Двое, сидящие под деревом на поляне, судя по расшитым
тесьмой жилетам, широким поясам и причудливым шляпам, были
местными жителями. Судя по винтовкам, лежащим на коленях, они
что-то охраняли. Бутылка, из которой разливали остатки
самогона, свидетельствовала о том, что к своим обязанностям они
относятся не слишком серьезно.

Меллори и Миллер отползли назад, укрываясь уже не так
тщательно, как прежде. Поднялись, взглянули друг на друга.
Комментарии были излишни. Меллори пожал плечами и пошел вперед,
обходя поляну справа. Еще дважды, пока они перебежками от
дерева к дереву и от дома к дому пробирались в центр
Мандракоса, им встречались подобные часовые, также все довольно
своеобразно трактующие поставленную перед ними задачу. Миллер
потянул Меллори за рукав и спросил шепотом:

-- Что отмечают наши друзья?

-- Разве не понятно? Наварон теперь не представляет для
немцев интереса. Через неделю их здесь вообще не останется.

-- Зачем же в таком случае выставлять караул? -- Миллер
кивнул в сторону стоящей посреди площади греческой православной
церквушки. Изнутри доносился приглушенный шум голосов, а сквозь
небрежно затемненные окна на улицу проникал свет.