primaire, a pris la forme d'un quadrupede, d'une sorte de saurien, mais tres
different des sauriens actuels, qui n'en sont que le rejet et la
degenerescence" ("У этого существа еще не было "Я". Ему недоставало лишь
того, что индусы называют "манас", источника ментальности, искры Божией в
человеке, центра кристаллизации бессмертной души. Он имел, как и любое
животное, лишь физическое тело, тело эфирное (или витальное) и астральное
(или лучистое) и посредством этого последнего - ощущения, которые напоминали
смесь осязательных, слуховых и зрительных ощущений". "Существо,
предназначенное сделаться человеком, медузообразный гермафродит, полурыба,
полузмея палеозойской эры, приняло форму четвероногого, некоей ящерицы, но
совершенно отличающейся от ящериц современных, которые есть не что иное, как
отклонение и вырождение" (фр.) - Ред.). "L'evolution divine", стр. 47 и 49.
И тут речь идет не об натуральной эволюции, в которой человек подымался из
животного состояния, а о божественной эволюции.
человеку совсем особое место. См. его "Histoire philosophique du genre
humain ou 1'homme". Он говорит о человеке: "Au-dessous de lui est le Destin,
nature necessitee et naturee; au-dessus de lui est la Providence, nature
libre et naturante. Il est, lui, comme regne hominal, la volonte mediatrice,
la forme efficiente placee entre ces deux natures pour leur servir de lien,
de moyen de communication, et reunir deux actions, deux mouvements, qui
seraient incompatibles sans lui" ("Под ним - Судьба, природа необходимая и
сотворенная; над ним - Провидение, природа свободная и творящая. Он сам -
как мир человеческий - есть опосредующая воля, причина действующая,
расположенная между этими двумя природами, чтобы служить им связью,
средством соединения и воссоединить два действия, два движения, которые
иначе были бы несовместимы" (фр.) - Ред.). T. I, стр. 49.
Theophrastus Paracelsus "Volumen Paramirum und Opus Paramirum". Verlegt bei
Diederichs. 1904. Два тома.
372 - 3.
То же было и у Я.Беме.
человечество и что в нем предвечно все осуществлено, превращает жизнь
земного человечества в призрачную комедию. Этому платонизму нужно
противопоставить иное мировоззрение, по которому жизнь земного человечества
и есть процесс, совершающийся на небе. Тогда мыслима реальная и абсолютная
прибыль от мирового процесса.
дерзновенно было приоткрыто и нашим Сковородой. См. Эрн "Сковорода", стр.
255. Сковорода не считал человека тварью.
Роде: "Das ist aber in der Religion des griechischen Volkes der wahre
Grundsatz, dass in der gцttlichen Ordnung der Welt Menschenthum and
Gцtterwesen цrtlich und wesentlich getrennt und unterschieden sind und
bleiben sollen" ("Истинным основанием религии греческого народа является то,
что в божественном миропорядке человеческое и божественная сущность, местное
и сущностное разделены и различены и должны пребывать таковыми" (нем) -
Ред.). Erwin Rohde "Psyche", II B., стр. 2. Христианство уничтожает эту
пропасть между божеским и человеческим, соединяет два порядка. Но в сознании
святоотеческом остается еще языческая раздельность человека и Божества.
87. Об антропологии св. Григория Нисского см. книгу В.Несмелова
"Догматическая система святого Григория Нисского", стр. 357 - 398.
послания и слова", стр. 209.
подвижнические", стр. 10.
и теперь же стать Богом, хотя бы и на краткие моменты божественного наития,
- вот что было целью всех стремлений и помышлений его души". См.
"Мистическое оправдание аскетизма в творениях преп. Макария Египетского",
стр. 26.
"Der Mensch, - говорит Заратустра, - ist etwas, das uberwunden werden soll.
Was habt ihr gethan, ihn zu uberwinden? Alle Wesen bisher schufen etwas uber
sich hinaus: und ihr wollt die Ebbe dieser grossen Fluth sein und lieber
noch zum Thiere zuruckgehen, als den Menschen uberwinden? Was ist der Affe
fur den Menschen? Ein Gelachter oder cine schmerzliche Scham. Und ebendas
soll der Mensch fur den Ubermenschen sein: ein Gelachter aber cine
schmerzliche Scham". "Nietzsche Werke". Band VI, s. 13. "Was gross ist am
Menschen, das ist, dass er eine Brucke und kein Zweck ist: was geliebt
werden kann am Menschen, das ist, dasser ein Uhergang und ein Untergang
ist", стр. 16. "Hoher als die Liebe zum Nachsten steht die Liebe zum
Fernsten und Kunftigen; hoher noch als die Liebe zu Menschen gilt mir die
Liebe zu Sachen und Gespenstern", стр. 88. "Sic sind kleiner geworden und
werden immer kleiner: - das aber macht ihre Lehre von Gluck und Tugend" -
стр. 247. "Der Mensch eine Brucke sei und kein Zweck", стр. 289. О добрых и
справедливых говорит Заратустра: "Den schaffenden hassen sic meistens: den,
der Tafeln bricht und alte Werthe, den Brecher, - den heissen sie
Verbrecher. Die Guten namlich - die konnen nicht schaffen: die sind immer
der Anfang vom Ende: sie kreuzigen den, der neue Werthe auf neue Tafeln
schreibt, sie opfern sich die Zukunft, - sie kreuzigen alle Menschen -
Zukunft!" Стр. 309. "Gott starb: nun wollen wir, - dass der Ubermensch
lebe", стр. 418. "Der Ubermensch liegt mir am Herzen, der ist mein Erstes
und Einziges - und nicht der Mensch: nicht der Nachste, nicht der Armste,
nicht der Leidenste, nicht der Beste. Oh meine Bruder, was ich lieben kann
am Menschen, das ist, dass er ein Ubergang ist und ein Untergang" ("Человек
есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтоб превзойти его?
отливом этой великой волны и скорее вернуться к состоянию зверя, чем
превзойти человека?
И тем же самым должен быть человек для сверх-человека: посмешищем или
мучительным позором" (Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра. Книга для всех
и ни для кого. Пер. с нем. Ю.М.Антоновского. Спб., 1911. С. 5 - 6).
только то, что он переход и уничтожение" (Там же. С. 7 - 8).
любовь к человеку, ставлю я любовь к вещам и призракам" (Там же. С. 49).
добродетели" (Там же. С. 146).
старые ценности, разрушителя, - кого называют они преступником.
того, кто пишет новые ценности на новых скрижалях, они приносят себе в
жертву будущее, - они распинают все человеческое будущее!" (Там же. С. 187).
а не человек: не ближний, не самый бедный, не самый страждущий, не самый
лучший. -
он есть переход и уничтожение" (Там же.) стр. 418.
относительных ценностей мира в последнее время прекрасно сознают М.М.Тареев
в своих "Основах христианства" и кн. Е.Трубецкой в интересном труде
"Миросозерцание Вл.С.Соловьева". На этой почве М.Тареев приходит к чисто
духовному христианству, порывающему со всякой видимой церковью, а кн.
Е.Трубецкой к крайнему дуалистическому разделению Бога и мира, неба и земли.
И М.Тареев, и кн. Е.Трубецкой сознают всю мучительность проблемы отношения
христианства и жизни и всю лживость обычных решений. Но оба приходят к
утверждению внебожественной, внерелигиозной, нейтральной мирской жизни, с
чем религиозное сознание может помириться лишь условно и на время. "Ведь
нужно подумать о том, - говорит Тареев, - что значит быть христианином: это
значит любить до смерти, возненавидеть себя, возненавидеть отца, мать, жену,
детей. Народ такою жизнью жить не может. Когда же христианство предлагается
как долг и идеал народу, он по естественному чувству самосохранения ищет
средств обезопасить себя от "всепоядающего огня" религии, от истребляющих
молний неба - и находит это средство в самостоятельной, объективной ценности
церковного символа, религиозной формы, доброго дела - в православии,
правоверии и обрядоверии". См. "Христианская свобода", стр. 105.
Исторический церковный быт со всем его естественным язычеством и есть
приспособление самосохранения от всепоядающего огня Христова. Но решения
мучительного вопроса нет ни у М.Тареева, ни у кн. Е.Трубецкого, потому что
они не верят в возможность нового откровения.
Флинт Эрик
Панов Вадим
Андреев Николай
Шилова Юлия
Афанасьев Роман