Чтение 61–й страницы книги ~Маленькая хозяйка большого дома~

- Попросите мистера Бонбрайта сменить О-Поя у коммутатора, а О-Пой
пусть стоит тут и все исполняет немедленно. И пусть О-Пой соберет всех
слуг, они могут в любую минуту понадобиться. Как только Сондерс возвра-
тится с мистером Бишопом и остальными, пусть сейчас же едет в Эльдорадо
навстречу Каллахану, на тот случай, если машина поломается. Скажите
О-Пою, чтобы он разыскал мистера Мэнсона, и мистера Питтса, и всех уп-
равляющих, у кого есть машина, пусть они все приедут сюда и ждут здесь
вместе с машинами. И пусть О-Пой примет и устроит Бишопа и его спутников
как полагается. А вы возвращайтесь сюда, чтобы в любую минуту быть под
рукой.

Дик опять повернулся к горничной:

- А теперь расскажите, как это случилось.

Ой-Ли качала головой и ломала руки.

- Где вы были, когда ружье выстрелило? Китаянка проглотила слезы и
указала на дверь гардеробной.

- Ну, говорите же! - приказал Дик.

- Миссис Форрест велела мне приготовить шпоры... Я про них забыла...
Я скорей пошла. Слышу выстрел. Я иду скорей назад, бегу... и...

- Но что было с ружьем?

- Непорядок. Может, сломалось. Четыре минуты не стреляло... пять ми-
нут... Миссис Форрест старалась, чтобы стреляло.

- Она уже начала возиться с ружьем, когда вы пошли за шпорами?

Ой-Ли кивнула.

- Я перед тем ей сказала: "Может, О-Пой исправит?" Миссис Форрест
сказала: "Не стоит". Она сказала, вы исправите. Положила ружье вот так.
Опять взялась чинить. Потом послала за шпорами. А потом... ружье и выст-
релило.

Приезд Хеннесси прервал этот разговор. Он осматривал Паолу немногим
дольше Дика, затем поднялся. Лицо его было мрачно.

- Я не решаюсь тревожить ее, мистер Форрест. Наружное кровоизлияние
прекратилось, но кровь, видимо, скопляется внутри. Вы послали за врачом?

- За Робинсоном. К счастью, успел захватить, когда он только что на-
чал прием. Хороший молодой хирург, - обратился Дик к Грэхему, - с вы-
держкой и смелый. Я верю ему больше, чем многим прославленным старым
врачам. Как вы думаете, мистер Хеннесси? Есть надежда?

- По-моему, дело плохо, хоть я тут и не судья, - ведь я только коно-
вал. Робинсон разберется. А пока остается только ждать...

Дик кивнул и вышел на веранду Паолы, чтобы послушать, не приближается
ли гоночная машина, на которой ехал Каллахан. Мягко подошел и ушел лиму-
зин. Грэхем тоже появился на веранде.

- Форрест, я прошу вас меня простить, - сказал Грэхем. - Я просто се-
бя не помнил в первую минуту. Увидел вас здесь и решил, что это при вас
случилось. Должно быть, несчастный случай...

- Да, бедная детка... - подтвердил Дик. - А она еще хвасталась, что
всегда очень осторожна с огнестрельным оружием.

- Я осмотрел ружье, - сказал Грэхем, - и ничего не нашел, все в по-
рядке.

- Потому-то беда и случилась: непорядок Паола исправила, но ружье при
этом выстрелило.

И пока Дик говорил, придумывая объяснение, которое могло бы обмануть
даже Грэхема, он мысленно удивлялся, как искусно Паола все это разыгра-
ла. Последний дуэт с Грэхемом был прощанием - и вместе с тем средством
отвести подозрение. Так же Паола поступила с ним. Диком. Она простилась
и с ним, и последние сказанные ею по телефону слова были обещанием, что
никогда не будет у нее другого мужчины, кроме Дика.

Он отошел от Грэхема на дальний конец веранды.

- И у нее хватило сил, хватило сил! - бормотал он про себя дрожащими
губами. - Бедная детка! Она так и не могла выбрать между нами двумя - и
вот как разрешила вопрос.

Шум подъехавшей машины заставил его и Грэхема подойти друг к другу, и
они вместе вернулись в комнату Паолы, чтобы встретить врача. Грэхем вол-
новался, он не мог уйти - и чувствовал, что должен уйти.

- Прошу вас, Ивэн, останьтесь, - обратился к нему Дик. - Она очень
хорошо к вам относилась и если откроет глаза, то будет рада вас увидеть.

В то время, как Робинсон осматривал Паолу, оба отошли в сторону. Ког-
да врач с решительным видом поднялся. Дик вопросительно взглянул на не-
го. Робинсон покачал головой.

- Ничего не поделаешь, - сказал он. - Это вопрос нескольких часов,
может быть, даже минут... - Он помолчал, вглядываясь в лицо Дика, затем
добавил: - Можно облегчить конец, если вы согласны. А то очнется и еще
некоторое время будет мучиться...

Дик прошел взад и вперед по комнате, а когда заговорил, то обратился
к Грэхему:

- Почему бы не дать ей пожить хотя бы самый короткий срок? Боль - это
ведь не существенно. Успокоение наступит скоро и неизбежно. И я желал бы
этого, да и вы, наверное, тоже. Она так любила жизнь, каждый ее миг...
Зачем нам лишать ее тех немногих минут, которые ей остались?

Грэхем кивнул, соглашаясь, и Дик повернулся к врачу:

- Вы можете дать ей возбуждающее и привести в сознание? Ну так сде-
лайте это. А если она будет очень страдать, вы поможете ей успокоиться.

Когда Паола открыла трепетные веки. Дик кивнул Грэхему, чтобы тот
стал рядом с ним. Сначала на лице ее была только растерянность, затем
взгляд остановился сначала на Дике, потом на Грэхеме, и жалкая улыбка
тронула губы.

- Я... я думала, что уже умерла, - сказала она.

Но тут ею овладела другая мысль, и Дик угадал эту мысль, когда ее
глаза испытующе устремились на него: Паола как бы спрашивала, догадыва-
ется ли он, что это не просто "несчастный случай"? Но он ничем себя не
выдал. Она хотела его обмануть, - пусть умрет, думая, что он ей поверил.

- Как... как... это я... ухитрилась... - сказала она. Паола говорила
вполголоса, медленно, видимо, собираясь с силами после каждого слова. -
Я всегда была так осторожна... и совершенно уверена, что... со мной ни-
когда... ничего... не случится. А вот что натворила!

- Да, да, прямо стыдно, - сочувственно поддержал ее Дик. - А что там
было? Заело спуск?

Она кивнула и опять улыбнулась жалкой улыбкой, которой тщетно стара-
лась придать себе бодрость.

- О Дик, пойди позови соседей, пусть посмотрят, что натворила ма-
ленькая Паола!.. А это серьезно? - продолжала она. - Будь честен. Багря-
ное Облако, скажи правду... ты же знаешь меня, - добавила она нетерпели-
во, так как Дик ничего не ответил.

Он опустил голову.

- А долго это будет тянуться?

- Нет, недолго, - наконец проговорил он. - Это может случиться... в
любую минуту.

- То есть?.. - Она вопросительно посмотрела на врача, затем на Дика.
Дик кивнул.

- Я ничего другого от тебя и не ожидала. Багряное Облако, - прошепта-
ла она благодарно. - А доктор Робинсон согласен?

Доктор подошел ближе, чтобы она видела его, и наклонил голову.

- Спасибо, доктор. И помните, я сама скажу когда.

- Тебе очень больно? - спросил Дик.

Глаза Паолы расширились, она хотела храбро пересилить себя, но в них
появилось выражение страха, когда она ответила задрожавшими губами:

- Не очень, а все-таки - ужасно, ужасно! Я не хочу долго мучиться. Я
скажу когда.

Опять на ее губах появилась слабая улыбка.

- Странная вещь жизнь, очень странная, правда? И, знаете, мне бы хо-
телось уйти под звуки песен о любви. Сначала вы, Ивэн, спойте "Тропою
цыган"! Подумайте! Часу не прошло, как мы с вами ее пели! Помните? Пожа-
луйста, Ивэн, прошу вас!

Грэхем посмотрел на Дика, спрашивая взглядом разрешения, и Дик молча-
ливо дал его...

- И спойте ее смело, радостно, с упоением, как спел бы настоящий
влюбленный цыган, - настаивала она. - Отойдите вон туда, я хочу вас ви-
деть...

И Грэхем пропел всю песню, закончив словами:

А сердцу мужчины - женское сердце...

Пусть в шатрах моих свет погас, -

Но у края земли занимается утро,

И весь мир - ожидает нас.

В дверях, ожидая приказаний, неподвижный, как статуя, замер О-Дай.
Ой-Ли, пораженная скорбью, стояла у изголовья своей хозяйки; она уже не
ломала рук, но так стиснула их, что концы пальцев и ногти побелели. По-
зади, у туалетного столика Паолы, доктор Робинсон бесшумно распускал в
стакане таблетки наркотика и набирал шприцем раствор.

Когда Грэхем умолк, Паола взглядом поблагодарила его, закрыла глаза и
полежала некоторое время не двигаясь.

- А теперь. Багряное Облако, - сказала она, снова открывая глаза, -
твоя очередь спеть мне про Ай-Кута, и женщину-росинку, и женщину-хмель.
Стань там, где стоял Ивэн, я хочу тебя видеть.

- "Я - Ай-Кут, первый человек из племени нишинамов. Ай-Кут - сокра-
щенное Адам. Отцом мне был койот, матерью - луна. А это Йо-то-то-ви, моя
жена, Ио-то-то-ви: это сокращенное Ева. Она первая женщина из племени
нишинамов.

Я - Ай-Кут. Это моя жена, моя росинка, моя медвяная роса. Ее мать -
заря Невады, а отец - горячий летний восточный ветер с гор. Они любили
друг друга и пили всю сладость земли и воздуха, пока из мглы, в которой
они любили, на листья вечнозеленого кустарника и мансаниты не упали кап-
ли медвяной росы.