расправу с неугодными; только того, что незадолго в Киеве четверо
красноармейцев убили митрополита; только того, что уже на патриарха "дело
закончено, остается пересылать его в Ревтрибунал", и "Только из бережного
отношения к широким рабоче-крестьянским массам, еще находящимся под влиянием
клерикальной пропаганды, мы оставляем этих наших классовых врагов [пока в
покое]" *(49) -- и какая же тревога православным о патриархе? Все два года
не молчал патриарх Тихон -- слал послания народным комиссарам, и священству,
и пастве; его послания (вот где первый Самиздат!) не взятые типографиями,
печатались на машинках; обличал уничтожение невинных, разорение страны -- и
какое ж теперь беспокойство за жизнь патриарха?
церковного имущества (это уже -- сверх закрытия монастырей, сверх отнятых
земель и угодий, это уже о блюдах, чашах и паникадилах речь) -- Совет же
приходов распространял воззвание к мирянам: сопротивляться и реквизициям,
бья в набат. (Да ведь естественно! Да ведь и от татар защищали храмы так
же!)
местных работников над церковью, о грубых кощунствах и нарушениях закона о
свободе совести. Заявления же эти, хоть и не удовлетворенные (показания
Бонч-Бруевича, управделами СНК), приводили к дискредитации местных
работников.
ужасные преступления? Не подскажет ли и читателю революционная совесть? Да
ТОЛЬКО РАССТРЕЛ! Как Крыленко и потребовал (для Самарина и Кузнецова).
речи слишком многочисленных буржуазных адвокатов (не приводимые нам по
техническим соображениям), стало известно, что... отменена смертная казнь!
Вот тебе раз! Не может быть, как так? Оказывается, Дзержинский распорядился
по ВЧК (ЧК -- и без расстрела?..) А на трибуналы СНК распространил? Еще нет.
И воспрял Крыленко. И продолжал требовать расстрела, обосновывая так:
непосредственную опасность от таких лиц, всё же мне представляется
несомненным, что в этот период созидательной работы... чистка... от старых
деятелей-хамелеонов... является требованием революцонной необходимости".
"Постановлением ВЧК об отмене расстрелов разрешен раз навсегда... во все
времена Советской власти" *(50)
вереницу надо ухлопать! (Еще самого Крыленко, и многих классовых братьев
его...)
но подогнал под амнистию: в концентрационный лагерь [до полной победы над
мировым империализмом]! (И сегодня б еще им там сидеть..) А "лучшему, кого
могло дать духовенство" -- 15 лет с заменой на пятерку.
иметь вещественного обвинения: монахи и учителя Звенигорода, обвинённые по
звенигородскому делу лета 1918 года, но почему-то полтора года не сужденные
(а может быть уже разок и сужденные, а теперь еще разок, поскольку
целесообразно). В то лето в звенигородский монастырь явились совработники к
игумену Ионе *(51) велели ("поворачивайся живей!") выдать хранимые мощи
преподобного Саввы. Совработники при этом не только курили в храме
(очевидно, и в алтаре) и уж конечно не снимали шапок, но тот, который взял в
руки череп Саввы, стал в него плевать, подчеркивая мнимость святости. Были и
другие кощунства. Это и привело к набату, народному мятежу и убийству
кого-то из совработников. Остальные потом отперлись, что не кощунствовали и
не плевали, и Крыленке достаточно их заявления. *(52) Так вот теперь судили
и... этих совработников? Нет, -- этих монахов.
наш судебный обычай, что каждый московский процесс (разумеется, кроме
несправедливого процесса над ЧК) не есть отдельный суд над случайно стекшими
обстоятельствами, нет: это -- сигнал судебной политики; это -- витринный
образец, по которому со склада отпускают для провинции; это -- [тип], это --
перед разделом арифметического задачника одно образцовое решение, по
которому ученики дальше сообразят сами.
многомножественном числе. Да впрочем и сам верховный обвинитель охотно
разъясняет нам: "[почти по всем трибуналам Республики [[прокатились]] ]"
*(53) (словечко-то) подобные процессы. Совсем недавно были они в
Северо-двинском, Тверском, Рязанском трибуналах; в Саратове, Казани, Уфе,
Сольвычегодске, Царевококшайске судилось духовенство, псаломщики церкви,
[освобожденной Октябрьской революцией]."
московского образца? Это -- лишь недостаток нашего изложения. Судебное и
внесудебное преследование освобожденной церкви началось еще в 1918 г. и,
судя по звенигородскому делу, уже тогда достигло остроты. В октябре 1918 г.
патриарх Тихон писал в послании Совнаркому, что нет свободы церковной
проповеди, что "уже заплатили кровью мученичества многие смелые церковные
проповедники... Вы наложили руку на церковное достояние, собранное
поколениями верующих людей и не задумались нарушить их посмертную волю".
(Наркомы, конечно, послания не читали, а управделы вот уж хохотали: нашел,
чем корить -- посмертная воля! Да с... мы хотели на наших предков! -- мы
только на потомков работаем.) "Казнят епископов, священников, монахов и
монахинь, ни в чём не повинных, а просто по огульному обвинению в какой-то
расплывчатой и неопределенной контрреволюционности". Правда, с подходом
Деникина и Колчака остановились, чтоб облегчить православным защиту
революции. Но едва гражданская война стала спадать -- снова взялись за
церковь, и вот [прокатилось] по трибуналам, и в 1920 г. ударили и по
Троицко-Сергиевской лавре, добрались до мощей этого шовиниста Сергея
Радонежского, перетряхнули их в московский музей. *(54)
мощей, ибо именно они затрудняли нам светоносное движение к новому
справедливому обществу.
(так мило сокращают они между собой, а для нас-то, букашек, как рявкнут:
встать! суд идет!)
и еще сколько-то обвиняемых заочно по недоступности.
классовым анализом, поведывает нам верховный обвинитель, что кроме помещиков
и капиталистов "существовал и продолжает существовать еще один общественный
слой, над социальным бытием которого [давно задумываются] представители
революционного социализма. (То есть: быть ему или не быть? -- А. С.)... Этот
слой -- [так называемой интеллигенции]... В этом процессе мы будем иметь
дело с [судом истории над деятельностью русской интеллигенции]" *(55) и с
судом революции над ней.
[[как же именно]] ЗАДУМЫВАЛИСЬ представители революционного социализма над
судьбой так называемой интеллигенции и что же именно они для неё надумали?
Однако, нас утешает, что материалы эти опубликованы, всем доступны и могут
быть собраны с любой подробностью. Поэтому лишь для ясности общей обстановки
в Республике напомним мнение Председателя Совета Народных Комиссаров тех
лет, когда все эти трибунальские заседания происходят.
Ильич отвечает на хлопоты Горького по поводу арестов интеллигенции (среди
них, очевидно, и часть подсудимых этого процесса) и об основной массе
тогдашней русской интеллигенции ("околокадетской") пишет: "на деле [это не
мозг нации, а говно]". *(56) В другой раз он говорит Горькому: "это её
<интеллигенции> будет вина, если мы разобьем слишком много горшков". Если
она ищет справедливости -- почему она не идет к нам?.. "Мне от интеллигенции
и попала пуля" *(57) (т. е. от Каплан.)
гнило-либеральная; "благочестивая"; "разгильдяйство, столь обычное у
"образованных" людей" *(58); считал, что она всегда недомысливает, что она
[изменила рабочему делу]. (Но именно [рабочему делу] -- диктатуре рабочих --
когда она присягала?)
перехватили публицисты 20-х годов, и газеты 20-х годов, и быт, и наконец --
сами интеллигенты, проклявшие свое вечное недомыслие, вечную
[двойственность], вечную [беспозвоночность], и безнадежное [отставание от
эпохи].
Власти и возвращает нас на скамью:
переоценки". Да-да, переоценки, так часто говорилось тогда. И как же прошла
переоценка? А вот: "Русская интеллигенция, войдя в горнило Революции с
лозунгами народовластия (а всё-таки было что-то!), вышла из неё союзником
черных (даже не белых!) генералов, наемным (!) и послушным агентом
европейского империализма. Интеллигенция попрала свои знамёна (как в армии,
да?) и забросала их грязью". *(59)
когтями?..
"[эта социальная группа отжила свой век]".
революционеры! ([Добивать] однако пришлось. Еще все 20-е годы добивали и
добивали.)
европейского империализма. Особенно шибает нам в нос этот [Центр] -- тут и
Тактический Центр, тут и Национальный Центр, тут и Правый Центр (а в память
из процессов двух десятилетий лезут Центры, Центры и Центры, то инженерные,