пересчитывать. Машина ждала у подъезда. Я шел к ней с чувством огромного
облегчения, как будто с моих плеч сняли тяжесть, которую я носил с самого
рождения, не ведая о том.
монорельсовой станцией затмило вечерние огни. Водитель явно не верил своим
глазам - он еще ничего не знал, - затем прибавил скорость.
Раздались взрывы.
выщербины в ряду зубов. Я прикинул - батарея явно находилась на другой
стороне города, однако точность попадания была поразительной.
аэропорт, приказ Вадоса уже утратит свою силу и обещанный самолет будет
использован иначе.
проклинал судьбу, что должен покинуть Сьюдад-де-Вадос в такое время.
Однако он вынужден был подчиниться приказу, исходящему непосредственно от
президента, который, возможно, был уже мертв.
таможеннику, чтобы он отстал, и через десять минут был уже в воздухе.
места - для пилота-инструктора и курсанта, которое занял я. Я посмотрел на
своего смуглолицего соседа.
единственным. Еще в ряде мест полыхало яркое зарево. От собора на
Пласа-дель-Эсте, в который, видно, угодил снаряд, двигалась огромная толпа
с пылающими крестами. Она хлынула к лачугам вдоль дороги на Пуэрто-Хоакин.
холму к президентскому дворцу.
резня.
тысячу метров.
и в любое время может быть обращен в пешку и будет вести себя со всей
предсказуемостью обычного куска резного дерева.
все детали этой неправдоподобно дикой партии, погребены под развалинами
президентского дворца. В таком случае я один должен буду нести бремя этой
тайны. Достаточно ли это основание для того, чтобы одному нести и бремя
вины? А я был виноват, хотя до сих пор не отдавал себе в том отчета.
кто-то другой еще может нажать на кнопку и заставить его танцевать под
свою дудку.
Негнущимися пальцами я набрал номер и с чувством огромного облегчения
услышал голос Марии Посадор, решительный и взволнованный.
поверить мне, но вы должны выслушать все. То, что я собираюсь сказать вам,
очень-очень важно.
слушаю.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
разумеется, являются вымышленными. Однако этого нельзя сказать о методах,
посредством которых передвигаются в романе человеческие фигуры. Конечно,
они несколько отличаются от описанных. Тем не менее эти методы
присутствуют в повседневной рекламе, их все чаще и чаще используют в
политике. Сегодняшняя история полна примеров того, как преуспевающим и
целеустремленным дельцам, прибегающим ко лжи и играющим на человеческих
страстях, удается управлять образом мыслей и поступками людей.
на первенство мира в 1892 году в Гаване между чемпионом мира американцем
Вильгельмом Стейницем и русским гроссмейстером Михаилом Ивановичем
Чигориным. Каждому шахматному ходу в романе соответствует то или иное
событие, за исключением, пожалуй, рокировки. Персонажи, соответствующие
тем или иным фигурам, наделены властью и полномочиями, которые сопоставимы
с "властью" данных шахматных фигур.
"ходят", включая и самого автора повествования, Бойда Хаклюта, в книге
приводятся некоторые события, не имеющие прямого эквивалента в шахматной
партии. Однако все шахматные ходы воспроизведены в романе в точной
последовательности и по мере возможности также влияют на развитие ситуации
в целом. Так, например, что касается поддержки одной фигуры другой, угрозы
одной или нескольким фигурам со стороны фигуры противника, скрытых угроз и
фактического взятия фигур, - все это в максимальной степени учтено при
развитии сюжетной линии.
шахматной партии, в связи с неудавшейся попыткой убить Бойда Хаклюта и
потому, что Хаклют узнает всю правду. В реальной шахматной партии черные
сдались на тридцать восьмом ходу.
фигур с указанием там, где это возможно, на их окончательную судьбу.
ФИГУРЫ
Фелипе Мендосы на дуэли.
должности по настоянию Мигеля Домингеса.
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Никитин Юрий
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий