Хозяин компьютера сидел за столом, уронив голову на клавиатуру. Канаш мог
видеть только его плечо в клетчатой рубашке да половину монитора, по
которому резво бежал ровный частокол, состоявший из бесконечно повторяющейся
цифры 6. Канату не к месту вспомнилось, что три шестерки - это дьявольское
число. В следующий момент он толкнул дверь и вошел в комнату.
свинцом, красная, как первомайский транспарант, спина и развороченный
затылок не могли скрыть того, что одно плечо убитого было на добрых десять
сантиметров выше другого, а волосы своей белизной превосходили седину убитой
на пороге своей кухни старухи. Не обращая внимания на стекавшую по экрану
монитора кровь, в которой неприятно белели какие-то свернувшиеся комки,
Канаш шагнул вперед, схватил мертвеца за плечо и потянул на себя.
простреленная голова запрокинулась лицом кверху. Собственно, говорить о лице
вряд ли стоило: вдохновленные тройной премией мордовороты так усердствовали,
что практически снесли парню полголовы. Впрочем, и того, что осталось, было
вполне достаточно, чтобы понять: это не Чек. Альбинос, да еще и горбатый, да
еще с золотыми коронками...
время ему на глаза попался небольшой лист бумаги, лежавший чуть правее
клавиатуры - так, чтобы в него было удобно заглядывать, работая на
компьютере. Осторожно, чтобы не выпачкать пальцы в крови, Канаш взял листок,
поднес его к глазам и сразу же увидел интернетовский адрес ?Эры?, написанный
вместо заголовка.
текст, который было необходимо вывести на установленные в офисе ?Эры?
мониторы. Почерк был знакомый - именно этим почерком Чек заполнял
стандартные бланки официальных отчетов, которые сдавал Канашу ежемесячно.
Ах ты, подонок!
частокол шестерок сам собой исчез с экрана, а на его месте теперь
красовалась сделанная огромными красными буквами надпись:
и до Канаша вдруг дошел смысл происходящего.
на полу старуху, Канаш метнулся на кухню, окно которой выходило во двор. Он
успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как целая толпа омоновцев в масках и
бронежилетах вытряхивает из ?чероки? его людей. Валентин Валерьянович
скрипнул зубами, бросился к газовой плите, по дороге наступив в кровавую
лужу, и одним рывком сорвал гибкий шланг, которым плита соединялась с
газовой трубой. Газ негромко зашипел, без помех растекаясь по квартире.
Сразу же стало трудно дышать.
следы, как в третьесортном фильме ужасов. Плотно прикрыв за собой дверь,
чтобы газ попусту не вытекал в мировое пространство, Валентин Валерьянович
шагнул к окну и с треском распахнул старую разбухшую раму. Его тренированный
слух уловил доносившийся с лестницы уверенный топот множества тяжелых сапог.
Канаш посмотрел вниз. Прыгать было совсем невысоко.
руками земли. Из-за угла выскочил человек в маске и бронежилете. Канаш
выстрелил навскидку, увидел, что попал, и бросился бежать, с треском
проламываясь сквозь заросли одичавшей сирени, петляя в лабиринте каких-то
сараев и ныряя в дыры, проделанные предприимчивыми гражданами в поставленных
здесь с неизвестной целью заборах.
***
доме на Большой Бронной, от случая к случаю подрабатывал компьютерным
набором и был заядлым геймером. С хакерством Мельник завязал пару лет назад
после продолжительной беседы, для которой его вызвали на Лубянку.
Собственно, Чек был уверен, что и без этой беседы Мельник рано или поздно
бросил бы этот вид ?спорта?: для этого у него был не тот характер.
вдобавок был должен Чеку полторы тысячи долларов. Он ?висел? уже второй год,
и надежды на то, что он вернет долг, было мало. Честно говоря, ее не было
вовсе, и Чеку это было отлично известно даже тогда, когда он одалживал
Мельнику деньги на новый компьютер. В тот момент это его абсолютно не
волновало, да и теперь деньги ему не требовались. Ему требовалась
незначительная услуга.
забыть о долге в обмен на пятиминутный сеанс работы вызовет у альбиноса
определенные подозрения. Чтобы Мельнику было легче справиться с этими
подозрениями. Чек прихватил с собой Баландина и начал разговор с
категорического требования вернуть долг. Мать Мельника в это время
отсутствовала. Баландин молча курил, прислонившись тощим задом к
подоконнику, и сверлил Мельника оценивающим взглядом своих глубоко запавших
глаз. Сигарету он нарочно держал в левой руке, чтобы и без того перепуганный
Мельник мог хорошенько разглядеть его страшную двупалую клешню.
смертельному риску. На мгновение он даже замолчал и прикрыл глаза, поняв,
что риск - это слишком мягко сказано. Точнее было бы сказать, что он намерен
убить Мельника, прикончить так же наверняка, как если бы пальнул ему в
голову из своего обреза. Но Баландин был прав: ввязавшись в эту игру, надо
было идти до конца, не останавливаясь ни перед чем.., или не ввязываться в
нее вовсе. Отступать было некуда, и Чек мастерски довел разговор до
логического завершения, в качестве последней точки положив перед Мельником
две заранее заготовленные бумаги: инструкцию с интернетовским адресом ?Эры?
и расписку, в которой говорилось, что Мельник сполна вернул долг.
Рогозина и расположение охранявших его дачу постов. Их оказалось не так уж
много: все-таки это была дача, а не военная база. Беспокойство вызывал
только Канаш, появлявшийся на даче и исчезавший в неизвестном направлении
совершенно неожиданно и без всякой системы. Этот человек был опасен, как
вырвавшийся на оперативный простор ферзь или затаившийся в колоде джокер, и
Мельник с его компьютером должен был стать фигурой, которой жертвуют для
того, чтобы снять ферзя с доски.
амбразуры снабженная железной дверью, стояла на обочине шоссе, наполовину
скрытая высокой травой и какими-то кустами с сочной темно-зеленой листвой.
Чек вышел из двери, в проушине которой болтался сбитый выстрелом замок, и
кивнул сидевшему в кустах Баландину.
?вальтер? за пояс брюк. Легкий ветерок ерошил его слегка отросшие волосы, на
губах играла кривая усмешка. Теперь, когда цель была близка, он стал больше
похож на безумца, и Чек подумал, что сам он вряд ли выглядит лучше.
так что с этим мы, считай, разделались.
руке, на мгновение задумался, а потом коротко размахнулся и ударил компьютер
об угол бетонной пирамидки. От удара крышка отскочила, и Чек ударил снова.
Дисплей разлетелся вдребезги, во все стороны брызнули кривые осколки
пластмассы и светлые горошины клавиш, похожие на игральные кости. Чек
размахнулся еще раз, как будто компьютер был живым существом, которое
требовалось безотлагательно прикончить, чтобы окончательно порвать с
прошлым. Рассыпавшиеся по земле клавиши смотрели на него из травы, как
полные укоризненного недоумения глаза. За что? - словно спрашивали они, и,
чтобы разом ответить на все вопросы, Чек ударил ноутбуком по светло-серому
бетону изо всех сил - так, что это больше напоминало взрыв, и в руке у него
не осталось ничего, кроме обломанной пластиковой рукоятки. Он отшвырнул
рукоятку в сторону и повернулся к Баландину, попутно припечатав подошвой
валявшуюся в траве материнскую плату.
какой-нибудь или это.., панихиду?
напрямик, через хлеба вела к лесу, за которым стоял дачный поселок. - Это ты
сейчас так думаешь. А вот повяжут тебя менты, тогда поймешь, что все еще
впереди - и песни, и пляски, и ударный труд, и даже нетрадиционный секс.
эксперт. Можно сказать, летчик-испытатель.
рубашкой костлявую спину. - У тебя отличный выбор: или я, или Рогозин. Я
назвал тебя петухом, а Рогозин тебя им сделал.
перестрелку с Баландиным. У него было ощущение, что жизнь кончилась, причем
не вчера и не сегодня, а в тот момент, когда он впервые увидел хромого
волка. Более того, ему казалось, что Баландин испытывает те же ощущения и
хорохорится по привычке.