темных костюмах.
почему он в темных очках? Журналист пожал плечами.
злые и пустые.
категориями.
Глава 18
пальцев.
капитаны, генералы - все те, кто несет службу, станут покидать свои
кабинеты. Останутся лишь оперативные дежурные да те, кто не успел выполнить
намеченное на день".
с любого места в любую точку земного шара. Слава богу, телефон оформлен не
на него, так что если и возникнут проблемы, спросить будет не с кого -
хозяин телефона вместе со своим подельником покоятся на дне глубокого озера.
ни пытался разгадать, не мог. Слишком странно пересекались интересы
некоторых людей и слишком неожиданно судьба разводила этих людей в разные
стороны. Илларион понимал, что теперь он, как свидетель, не представляет для
следствия ни малейшего интереса. Любой мало-мальски подкормленный адвокат
разобьет его доводы в пух и прах, выставит на посмешище. Ни одного из
свидетелей уже нет в живых.
грустью подумал Илларион, - уже ничего не скажет. А Галкин-младший,
естественно, как его ни мучай, сам на себя показания давать не станет.
Сутенер мертв, девчонки-проститутки, стоявшие у обочины, тоже мертвы,
единственная из них оставшаяся в живых, до сих пор не пришла в себя".
Галкина-младшего и вытянуть из него признание, заставить говорить. Записать
признание на видеомагнитофон или кассету, а затем уже с этой кассетой
добиться правосудия. Но добраться до Галкина-младшего теперь не
представлялось возможным.
я воевал, куда честнее и лучше вас!"
Не прошло и двух секунд, как в трубке раздался знакомый голос:
неестественный.
со своим отражением в зеркале, чтобы стучать стаканом о стекло, поздравлять
себя с прекрасно выполненным заданием, - на этот раз из трубки послышался
робкий хохот. - Так ты не догадываешься, зачем я тебе звоню?
что два дня будешь работать.
секунду назад закрылась дверь.
правда, без полковничьих погон.
бросают ключи от квартиры. Заехал на рынок, загрузил в машину на переднее
сиденье два больших пакета со всевозможной снедью. Но во двор своего дома не
заезжал, машину оставил в соседнем дворе. Он знал, скорее всего, за
квартирой продолжают следить, возможно, олигарх не оставил своего гнусного
желания убрать последнего свидетеля.
Машины стояли те же, что и каждый день. Через соседний подъезд, самый
крайний, Илларион поднялся на чердак, по чердаку добрался до своего
подъезда. Бесшумно открыл дверь. На лестничной площадке и в подъезде тоже
ничего подозрительного не оказалось. Илларион вздохнул, осмотрел дверь. В
квартире тоже никого не было. Он оставил одну метку, одну единственную, и
если бы дверь попытались даже открыть, но не открыли, метки бы уже не было.
Но, тем не менее, Илларион соблюдал все меры предосторожности, хотя уже
понимал, его, скорее всего, уже оставили в покое, он стал абсолютно
безопасным свидетелем, который не может причинить вреда такому великому и
могущественному человеку, как Борис Аркадьевич Галкин и всей его огромной
финансовой империи.
шеф-поваром в какой-нибудь московский ресторан, то его приняли бы с
распростертыми объятиями. Готовить он умел и любил. Ему всегда, к удивлению
знакомых и приятелей, удавалось накрыть стол быстро и красиво. Всякая работа
его увлекала. Нож сверкал в его руке, мясо резалось тонкими ломтиками и тут
же раскладывалось на большие блюда.
человек в пять-шесть, постепенно приобретал праздничный вид. В духовке
потрескивало жаркое, аппетитные запахи наполняли кухню.
плиту. Мясо он решил достать из духовки горячим. Он не смотрел на часы,
чувствовал время как спортсмен, бегающий на средние дистанции, то есть как
стайер. Ошибка могла быть в несколько секунд, не больше.
бутылку из-под виски налил крепко заваренный чай. Предварительно Илларион
его отфильтровал. Содержимое граненой бутылки было точно такого же цвета,
как и содержимое графина. Две бутылки лучшего коньяка, бутылку виски и
бутылку красного французского вина Илларион поставил в центр стола. Рядом
расположил бокалы. Затем отошел к книжному стеллажу и, склонив голову на
бок, посмотрел на творение своих рук. Стол выглядел празднично, не хватало
разве что букета цветов.
чему. Хотя за такой стол можно пригласить и самую избалованную, капризную
даму, и почти любая ее фантазия была бы удовлетворена".
только смокинга и бабочки.
машину Мещерякова.
часы, на секундную стрелку. - Она должна сделать два круга, Мещеряков дважды
нажмет на кнопку звонка. Что ж, к встрече гостя я готов".
классическая музыка - мощная и торжественная увертюра Россини.
позвонили. Илларион, идя к двери, взял легкий столовый нож и швырнул в спил
дерева - в мишень. Нож вошел сантиметров на десять, стальная ручка еще
вибрировала, когда Илларион открывал дверь. В пороге стоял Мещеряков в
светлом плаще, в сером костюме, при галстуке. На лице плавала загадочная
улыбка.
Илларион, отступая к стене.
удовлетворен.
мне проспорили бутылку...
Лукьяненко Сергей
Контровский Владимир
Маккарти Кормак
Жюль Верн
Якубенко Николай
Андреев Николай