беспокоиться, сказал, что ему не горит, и даже предложил встретиться. Я
отказалась. Затем я еще раз десять выглядывала из окна, боясь выйти из
дому, ведь Жак мог подкарауливать меня во дворе. К четырем часам я
должна была идти на танцы и понимала - это единственное для меня
спасение, единственная возможность занять мысли и не думать о том, как
рассчитаться с Жаком. Я не решилась выйти на улицу одна и поэтому
вызвала такси. Лишь убедившись, что машина стоит внизу у подъезда, я
спустилась и поехала в клуб. Роман уже был там. Я не стала ему ни о чем
напоминать, да и он, кажется, понял, что поступил не так, как нужно
было. Как мы танцевали в тот вечер! Я чувствовала, предугадывала каждое
его движение, а он - мое. Мы ни разу не ошиблись, ни разу не сбились с
такта, танцевали так, словно были на выступлениях... Мы вышли
последними. Я старалась забыть об ампулах, о своих дневниках, но не
тут-то было. Лишь только мы оказались среди колонн, поддерживающих
портик, как я увидела впереди знакомую фигуру. Жак стоял, скрестив на
груди руки, возле своей машины. С ним было двое парней, которых я
никогда раньше не видела. Жак поманил меня пальцем. Только я сделала
первый шаг, как Роман схватил меня за руку.
деле он выглядел смешно, сказал:
нашел ампулы и выбросил их.
вместо этого он невесело улыбнулся.
Прошлого не вернешь. И если какому-то идиоту захотелось выбросить мои
деньги, то я готов предоставить ему такое удовольствие. Надеюсь, ко мне
нет никаких претензий? - и он развел руки в стороны, показывая, что не
намерен бить Романа. А я - то была уверена, что и тот и другой любят
меня, но только глядя на них, когда они стояли рядом, поняла: каждого из
них заботит то, как он выглядит, какое впечатление производит на
окружающих. Им наплевать на то, что думаю я, что чувствую. Я повернулась
и пошла к остановке. Жак догнал меня.
виновата.
хочу помириться. К тому же, твой парень почему-то считает, что мы
обижены на тебя.
кивнул на Романа. - Нельзя же расставаться со злостью в сердце. Кто
знает, может, мы все трое станем друзьями.
разговаривать после того, что произошло со мной и Романом. Но человеку
всегда свойственно верить в лучшее, видеть людей не такими, какие они
есть. К тому же я и впрямь чувствовала за собой вину, которой, скорее
всего, не ощущал Роман.
сделать он. И в самом деле, отказываться от радости, пусть и порочной,
человек должен сам, иначе это будет не отказ, а лишение. Роман
вопросительно посмотрел на меня, а Жак, демонстрируя свою
обходительность, посоветовал мне:
завтра утром.
приходила домой. Она хоть и волновалась, но в этом предоставляла мне
полную свободу, лишь бы только я предупреждала ее о своем отсутствии.
ругать за это.
подружке на дачу, у которой именно сегодня случился день рождения.
не удосужился меня познакомить. Мы ехали не очень долго. Пустынный
дачный поселок встретил нас тишиной и спокойствием. В окнах одной из дач
- мрачного, сложенного из бетона двухэтажного здания - горел свет.
поднялась на крыльцо, Роман следом за мною. Лишь только мы оказались в
гостиной, как двое парней тут же набросились на нас. Я еще сумела
прокусить одному из них руку, пару раз ударила ногой, а вот Романа
скрутили моментально.
лежащими на полу со связанными руками и ногами, Жак присел возле меня на
корточки и с улыбкой посмотрел мне в глаза.
хочется домой к маменьке и ты, расплакавшись у нее на груди, расскажешь,
какой негодяи Жак? Как он пичкал тебя наркотиками и как ты упиралась? А
может, этот молодой человек выберет наказание для тебя, а ты - для него?
Вы оба лишили меня кайфа, а это единственное в жизни, что чего-то стоит.
Я, конечно, мог бы изнасиловать тебя, мог бы избить, но этого всего
мало, - продолжал улыбаться Жак. - Ты лишила меня кайфа, и мне придется
сделать то же самое.
конца не понимала. Но неужели несколько ампул, пусть даже их хватило бы
на пару месяцев, стоят того, чтобы так злиться на человека, который был
тебе дорог!
уйдем.
поймешь, наконец, что значит лишиться кайфа.
блаженно зажмурился, вбирая в себя тепло, исходящее от ребристой
батареи.
сдирать одежду.
сидели спинами друг к другу.
меня раздевали. Я еще не понимала, что замыслил Жак, но по его взгляду
догадалась, это будет что-то ужасное, изощренное и гнусное. Но что я
могла сделать против двух здоровенных парней? И вскоре мы сидели голые
на холодном покрытом лаком полу, со связанными руками, а наши ноги
оказались привязаны к двум доскам. Я ощущала спиной спину Романа,
чувствовала, как на ней выступил холодный липкий пот. А Жак сидел за
столом и ухмылялся.
Пошли, ребята, - сказал он Жак, уходя, оставил свет включенным. Сперва
мы сидели молча, вслушиваясь в голоса, доносящиеся со второго этажа. Я в
мыслях радовалась тому, что Роман не видит меня обнаженной и каждый раз
ловила себя на том, что мне приятно чувствовать прикосновение его тела к
моему. Я не могла взять в толк, почему Жак именно на этом прекратил свои
издевательства. Конечно, затекли руки, ноги, но я то и дело сжимала и
разжимала пальцы, кровь бежала по жилам. И через какое-то время я даже
стала чувствовать себя спокойной и задремала, свесив голову на грудь.
Под утро Жак появился вновь вместе со своими ребятами. Они уселись за
стол и принялись есть, изредка поглядывая на нас. Затем один из них взял
тарелку и стал угощать нас. От волнения я все-таки проголодалась и
решила, что будет разумнее поесть. Мясо оказалось очень соленым, и мне
пришлось выпить целую бутылку минералки, прежде чем я утолила жажду.
Никто не говорил нам гадостей, никто не ухмылялся.
так понравилось быть вместе? Ну как же, вы, голубки, так любите друг
друга. Так что, никаких просьб?
хочет пи-пи? А может быть, кому-то захотелось сделать и по-большому? Так
вот, мерзавцы, такого удовольствия я вам не доставлю. Есть, пить - это
пожалуйста, а вот развязывать я вас не стану.
пошел к двери. На прощание он повернулся и подмигнул мне:
ваш, - его лицо сделалось строгим.
представить, какое это унизительное мучение - терпеть и знать, что все
равно никуда не денешься. Я кусала от бессилия губы, плакала, молила
Бога спасти нас. Никто из нас - ни я, ни Роман - не хотели заговаривать
об этом А потом я испытала омерзительное чувство, когда почувствовала,
как теплая чужая моча течет прямо под меня. Роман не отозвался, когда я
Флинт Эрик
Роллинс Джеймс
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Трубников Александр
Шилова Юлия