Чтение 61–й страницы книги ~Экстренный случай~

Полицейский растерялся.

- Какие образцы?

- Соскобы с кровавых пятен в комнате. Сухие образцы. Для анализа на
двадцать шесть различных факторов.

Полицейский недоуменно покачал головой.

- Доктор Лазар просил меня проверить, - сказал я.

- Я об этом ничего не знаю, - ответил полицейский. - Вчера приходили
какие-то медэксперты, может, они и проверили.

- Нет, - сказал я. - Вчера были дерматологи.

- А... ну что ж, тогда смотрите. - Он открыл дверь. - Только ничего не
трогайте, они еще не сняли отпечатки пальцев.

Я вошел в квартиру. Тут царил кавардак, мебель была перевернута, на
кушетках и столах виднелись пятна крови. Трое криминалистов снимали
отпечатки пальцев. Один из них посмотрел на меня.

- Нужна помощь?

- Да, - ответил я. - Стул...

- Вон он, - криминалист указал большим пальцем на стул в углу. - Только
не прикасайтесь.

Я подошел и осмотрел дешевый деревянный кухонный стул непонятного цвета.
Он был не очень тяжелый, но довольно прочный. На одной из ножек запеклась
кровь.

Я взглянул на криминалистов.

- Вы его уже проверили?

- Да. Странное дело: в этой комнате сотни отпечатков. Тут побывали
десятки людей. Нам и за год не разобраться, где чьи пальчики. Но на этом
стуле и на ручке двери снаружи не было ни одного отпечатка.

- Как это?

Криминалист пожал плечами:

- Все стерто.

- Стерто?

- Да. Кто-то прошелся тряпкой по стулу и наружной ручке. Все остальное не
протерто. Даже нож, которым она пилила запястья.

Я кивнул.

- Кровь уже брали?

- Да, приехали и уехали.

- Хорошо, - сказал я. - Можно позвонить? Надо связаться с лабораторией.

Он снова пожал плечами:

- Звоните.

Я снял трубку и набрал номер метеостанции. Услышав голос, я сказал:

- Доктора Лазара, пожалуйста.

- ..прохладно и солнечно, пятьдесят пять градусов, к вечеру возможна
переменная облачность...

- Фред? Это Джон Берри, я звоню из ее квартиры.

- ..вероятность ливневых дождей - пятьдесят процентов...

- Да, говорят, образцы взяли. Ты уверен, что их еще не привезли?

- ..завтра - ясно, понижение температуры до сорока...

- Ага, понятно. Хорошо, хорошо. Ладно. До встречи.

- ..ветер восточный, пятнадцать миль в час...

Я положил трубку и повернулся к криминалистам.

- Спасибо.

- Не за что.

Никто из них даже не заметил, как я ушел. Впрочем, им было все равно. Они
просто исполняли свои служебные обязанности. Не исключено, что уже в сотый
раз. Обычная работа.

ЭПИЛОГ

ПОНЕДЕЛЬНИК, 17 ОКТЯБРЯ

В понедельник я пребывал в дурном расположении духа и почти все утро дул
кофе, курил сигареты и морщился от мерзкой горечи во рту, непрерывно
повторяя себе, что можно все бросить, забыть, и никому от этого не будет ни
холодно ни жарко. Дело закрыто. Я не мог помочь Арту, не мог ничего
исправить. Единственное, что я мог, так это нагадить еще больше.

Кроме того, Уэстон ни в чем не виноват. Ну, скажем, почти не виноват. Во
всяком случае, он - последний человек, на которого я мог пенять. К тому же
Уэстон уже старик.

И нечего зря тратить время. Попивая кофе, я все время повторял про себя
эту фразу: нечего зря тратить время.

И все-таки ничего не мог с собой поделать. Незадолго до полудня я
подкатил к корпусу Мэллори и отправился в кабинет Уэстона. Он рассматривал в
микроскоп какие-то образцы и сообщал о своих находках маленькому диктофону,
стоявшему на столе. Когда я вошел в кабинет, Уэстон умолк.

- Привет, Джон. Зачем пожаловали?

- Как самочувствие? - спросил я.

- Мое? - Он усмехнулся. - Прекрасно. А вы как? - Уэстон взглянул на мою
перебинтованную голову. - Наслышан о ваших похождениях.

- Я здоров, - ответил я.

Входя в кабинет, я заметил, как Уэстон поспешно спрятал руки под стол.
Теперь я не мог видеть их.

- Болят? - спросил я.

- Что?

- Руки болят?

Он недоуменно уставился на меня. Во всяком случае, попытался, но ничего
не вышло. Я кивнул, и Уэстон положил руки на столешницу. Два пальца на левой
кисти были перевязаны.

- Порезались?

- Да. Совсем неуклюжий стал. Шинковал луковицу... помогал на кухне...
Царапина. Но все равно неприятно. И неловко. При моем стаже я просто обязан
уметь пользоваться ножом.

- Повязку сами накладывали?

- Да. Порез-то пустячный.

Я устроился в кресле напротив и закурил, чувствуя кожей пытливый взгляд
Уэстона. Затянулся, выдул струю дыма в потолок. Уэстон оставался
невозмутимым, и это усложняло мою задачу. Впрочем, он действовал сообразно
обстоятельствам. Вероятно, на его месте я поступил бы так же.

- У вас ко мне какое-то дело? - осведомился Уэстон.

- Да.

Мы немного посидели, разглядывая друг дружку. Наконец Уэстон отодвинул
микроскоп и выключил диктофон.

- Это как-то связано с диагнозом Карен Рэнделл? - спросил он. - Я слышал,
вы интересовались.

- Да, - ответил я.

- Вы успокоитесь, если образцы посмотрит еще кто-нибудь? Скажем,
Сандерсон?

- Сейчас это не имеет большого значения, - ответил я. - Во всяком случае,
с точки зрения закона.

- Наверное, вы правы, - согласился Уэстон.

Снова воцарилось молчание. Мы долго разглядывали друг друга. Я никак не
мог придумать, с чего начать разговор. Но безмолвие было невыносимо.

- Стул вытерли, - сказал я. - Вы знали об этом?

Уэстон на миг свел брови, и я испугался, что он прикинется дурачком. Но
нет. Мой старый друг кивнул.

- Да. Она обещала вытереть его.

- И дверную ручку тоже.

- Да. И дверную ручку.

- Когда вы пришли к ней?

Уэстон вздохнул:

- Было уже поздно. Я засиделся в лаборатории и возвращался домой. По
дороге решил проведать Анджелу. Я делал это довольно часто. Заезжал на
несколько минут, чтобы посмотреть, как она там.

- Вы лечили ее от наркомании?

- То есть поставлял ли я ей зелье?

- То есть лечили вы ее или нет?

- Нет. Я знал, что не справлюсь. Конечно, я подумывал об этом, но в конце
концов решил, что только испорчу дело. Я уговаривал Анджелу полечиться,
но... - Он пожал плечами.

- Итак, вы навещали ее, когда была возможность.

- В самые трудные времена. Это все, что я мог сделать.

- А что было в четверг вечером?

- Когда я пришел, он уже был там. Я слышал возню и крики, поэтому открыл
дверь. И увидел, как он гоняется за Анджелой с бритвой в руке. Она
отбивалась длинным ножом для резки хлеба. Джонс хотел убрать Анджелу, потому
что она была свидетелем. Он все время повторял вполголоса: "Ты свидетель,
крошка". Я точно не помню, что произошло потом. Я любил Анджелу. Он что-то
сказал мне и полез на меня с бритвой. У него был ужасный вид, потому что
Анджела уже успела порезать его. Во всяком случае, одежду.

- И вы схватили стул.

- Нет, я отступил. Тогда он снова бросился на Анджелу, повернувшись ко
мне спиной. В этот миг я и схватил стул.

Я указал на его руку:

- А порезы?

- Не помню. Наверное, он меня достал. Когда я вернулся домой, то увидел
маленькую прореху на рукаве пальто. Но не помню, как она появилась.

- После удара стулом...

- Он рухнул. Потерял сознание.

- И что вы сделали?

- Анджела испугалась за меня, велела уходить и обещала обо всем
позаботиться. Она очень боялась, что я окажусь замешанным. И я...

- И вы ушли, - закончил я за него.

- Да, - ответил Уэстон, глядя на свои руки.

- Роман был мертв?