сотрудничеству информация распространяется по земному шару очень быстро. Ему
надо убедить их в том, что он направляется именно туда, куда вовсе не
собирается ехать.
Генеральная инспекция подняла бы архивы, и тут же всплыло бы название
"Кампо-ди-Фьори", а этого нельзя допустить.
на юг. Неаполь, Салерно и Поликастро - по дорогам, которые могли бы вывести
его через Калабрию к Адриатическому побережью. Он взял машину напрокат в
аэропорту.
более эффективными каналами передачи информации, чем вся разведка
Соединенных Штатов. И это было тем более опасно. Адриан знал, за кем
охотится генералитет армии Соединенных Штатов: за убийцей из "Корпуса
наблюдения". Но Дакакосу нужен константинский ларец.
аэропорт Леонардо да Винчи. Фонтин вернул машину в прокатную контору и купил
билет на рейс "Итавиа" до Милана. Он стоял в очереди на посадку опустив
голову, ссутулившись, пытаясь раствориться в толпе. Он сделал еще шаг вперед
и вдруг, сам не зная почему, вспомнил слова, сказанные одним блестящим
юристом: "Ты можешь бежать со стадом, в середине стада, но, если захочешь
что-то предпринять, подбирайся к краю и сворачивай в сторону". Это сказал
Дарроу.
Сейчас не время об этом думать. Надо узнать побольше о Дакакосе.
как недавно сидел в номере отеля "Савой" в Лондоне, и рассматривал
разложенные листки бумаги. Но это было не расписание авиарейсов, а
ксерокопированный текст воспоминаний отца о событиях пятидесятилетней
давности. Он перечитывал этот рассказ не потому, что забыл, нет, он давно
уже чуть ли не наизусть выучил эти записки; но просто потому, что чтение
оттягивало мгновение, когда нужно будет снять телефонную трубку. И еще он
думал о том, насколько внимательно его брат изучил эти странички, эти
путаные, часто сбивчивые воспоминания. Эндрю, пожалуй, будет смотреть на эти
листки взглядом опытного боевого командира. Тут указаны имена. Гольдони.
Капомонти. Лефрак. Люди, с которыми надо связаться.
карман пиджака и направился к телефону.
тысячах миль отсюда. Трубку взяла мать. Она произнесла эти слова очень
просто, без всяких символов горя, ибо они общеупотребительны, а горе
сокровенно.
Ты понял? Адриан ответил не сразу:
согласился побеседовать только со мной. Он все рассказал мне про Эндрю.
Теперь я все понимаю". Он всегда видел только плоды силы и власти. Но
никогда не понимал, какая ответственность лежит на плечах сильного. Ему
неведомо чувство сострадания.
должен ему верить. Такова была воля отца. Он в нем уверен. И я.
уточнять, он говорил только о тебе. Он повторял твое имя.
Адриан, скажи брату, что отец ничего не знал. Он умер, думая, что его
близнецы таковы, какими он хотел их видеть.
телефонного аппарата, чувствуя, что лоб покрылся потом, хотя в комнате было
прохладно. Он встал с кровати. Впереди много дел, надо торопиться, Дакакос
уже на пути в Кампо-ди-Фьори. Но и убийца из "Корпуса наблюдения" тоже. А
Дакакос этого не знает.
перекрестному допросу в своем бостонском кабинете.
готовиться предстояло не долго.
приборный щиток. Развилка была обозначена на карте. Больше никаких дорог нет
до самого Лавено. Отец говорил, что слева должны быть большие каменные
столбы ворот. Въезд в Кампо-ди-Фьори.
фоне сплошной стены деревьев появятся два каменных столба. Мили через четыре
он их увидел. Он притормозил у полуразрушенных колонн и осветил их
фонариком. За воротами вилась дорога, как и рассказывал отец, которая, резко
повернув, исчезала в лесу.
каждый его удар отдавался в горле. Им овладел страх перед неведомым.
Захотелось поскорее столкнуться с этим неведомым - пока страх не лишил сил.
Он нажал на газ.
припарковал машину на круглой площадке перед домом, напротив мраморных
ступенек, потом заглушил двигатель и нехотя потушил фары. Он вышел из
машины, вытащил из кармана дождевика фонарик и направился к ступенькам
крыльца.
Небо хмурилось, но дождя не обещало: тучи быстро неслись за горизонт. Воздух
был сух, все вокруг объято тишиной.
двенадцатого. Дакакос еще не приехал. Брат, видимо, тоже. Они бы услышали
шум автомобиля. И не спали бы в такой час. Остается старик священник. А
старый человек наверняка ложится спать рано.
поговорить.
слышный скрип. Он направил на звук фонарик. Луч фонарика выхватил из тьмы
крыс - три, четыре, пять, - они перелезали через подоконник раскрытого окна.
Он медленно подошел к окну, чего-то вдруг испугавшись.
внутрь.
звериных глаз. Крысы метнулись назад, испуганные, но свирепые, и до его
слуха донесся леденящий душу глухой топот лапок: твари скрылись в темноте
дома. Раздался грохот. Обезумевшее от страха животное сшибло в комнате
какой-то предмет - то ли стеклянный, то ли фарфоровый.
смрадом гниющего мяса, от которого глаза заслезились и к горлу подкатила
тошнота. Он задержал дыхание и полез в окно. Левой рукой зажал нос и рот,
спасаясь от отвратительной вони, и осветил фонариком огромный зал.
сидел привязанный к креслу, другой, полуголый, лежал на полу. Одежду на нем
изодрали маленькие острые зубки, те же зубки вырвали куски мяса с груди,
боков и живота, спекшуюся кровь разжижали крысиная слюна и моча.
фонарика выхватил из тьмы дверной проем, он бросился туда, спеша вдохнуть
свежего воздуха.
никогда не видел, но которого ненавидел теперь со всей силой ненависти, на
которую был способен. Дед, открывший счет убийствам и ненависти, которые, в
свою очередь, привели к новым убийствам и новой ненависти.
его об пол. И, вдруг замолчав и мгновенно осознав, что делать, Адриан
направил луч фонарика на стену позади письменного стола. Он вспомнил:
Акунин Борис
Махров Алексей
Грабб Джеф
Самойлова Елена
Посняков Андрей
Орловский Гай Юлий