особую манеру п р и с л у ш и в а н и я к самому себе - не заворочается
ли, не поднимется ли еще выше или, наоборот, опустится, - это и порождает
страх, индикатор собственного бессилия), заставил себя резко соскочить на
землю - так, как он умел раньше, до того, как пули разорвали тело и он
ощутил сытный запах собственной крови.
однако в те доли секунды, пока его ноги были в воздухе, ужас вновь обуял
Штирлица: "Сейчас я коснусь земли, и боль вернется. Колдунья просто
загипнотизировала меня, и я потеряю сознание. Зачем я все это затеял?!"
вокруг острые камни: "Черт, виском бы хоть, и сразу - к папе, в тишину".
понял, что ее не будет вовсе, едва лишь ч а с т ь ступни коснулась земли
(кажется, правая?); широко взмахнув руками, он, словно гимнаст,
соскочивший с колец, удержал равновесие, постоял, не двигаясь, счастливый,
потом вытер пот (мгновенно покрылся потом в воздухе, микродоли секунды,
антивремя), посмотрел на Шиббла и счастливо рассмеялся:
богу, она меня вылечила.
забирались на коня, как столетний дед на бабу, смешно смотреть.
красноватыми переливами шее и, не чувствуя уже страха, легко взбросился в
седло.
поверил.
пойдет борода, очень мужественный облик. И вообще, вы первый европеец,
который не скулит в сельве. Все остальные хорохорятся, когда проверяют у
меня ружья на прикладистость, тоже мне, Фениморы Куперы поганые, а как до
дела, так все время спрашивают, не потерял ли я тропу; я, говоря
откровенно, и вас проверял, заглатывая чай, цветом похожий на виски...
Люблю дразнить людей. Щекочет нервы. Ощущаешь собственную весомость...
пансионат "Кондор"; пообещал вернуться через год, тогда и сходят на
ягуара.
народ в Парагвае, - заметил Штирлиц, - каждый второй - индеец, чисто белых
на улицах почти нет, как, впрочем, и машин, одни кабальерос, хотя, может,
шоферы спят, время сиесты, три часа"), показал Штирлицу комнаты - их было
пять, все свежепобеленные, как на Украине, и такая же мебель из сухого
дерева, не крашенная, только проолифленная, и такие же голубые наличники
на окнах, и даже герань такая же; вот только кактусики явно здешние -
причудливой формы, в горшках из серой глины, неровной формы, сразу видно,
что работал местный гончар.
хозяин (представился нараспев: "Дон ПедроМария-Хесуо-и-Эухенио Перальта").
- Но я сделаю для вас исключение, сеньор.
англичанин, уплачу за три дня вперед. Надеюсь, паспорт не требуется?
зачем обижать выгодного постояльца?
Педро-Мария-Хесус-и-Эухенио Перальта, сказал, что пойдет оглядеться, в
Асунсьоне в первый раз, поинтересовался, где же здесь калле Сан Мартин (из
справочников, которые изучил в ИТТ, готовясь к Аргентине как к
единственной надежде на возвращение, выяснил, что практически в каждом
городе Латинской Америки есть улицы Сан Мартина, Боливара и Колумба),
выслушал подробный ответ (если кто-либо когда-нибудь спросит хозяина, чем
интересовался постоялец, он наверняка ответит именно про калле Сан Мартин,
- так уж устроена людская психология) и попросил снять с ключа -
обязательную в отелях и пансионатах очень тяжелую медную или деревянную,
зависит от престижности, - блямбу:
здесь, видимо, соблюдается еще более религиозно, чем в Андалусии; солнце
палило нещадно. А что будет в разгар лета, в январе? Настоящее пекло!
счастье-то, а?! Осмотрюсь и потихоньку двинусь к свободе, домой. Теперь -
пора, теперь - можно, время!
приволакиваю ногу. За эти четыре дня у меня ни разу не было боли,
привычной, режущей, постоянной, которая делает человека трусом, таящимся
зайцем, соглашателем с самим собой. Я все-таки правильно сказал себе, что
главное в той ситуации, в какой я оказался, - вернуть здоровье, все
положить на это; инвалид - не борец. И хотя борьба моя несколько отлична
от той, которую ведут киноковбои, ведь мне приходится думать, тем не менее
мысль, не подтвержденная действием, обречена так и остаться мыслью. Нет, -
поправил себя Штирлиц, - мысль - это уже дело, как и выдвинутая идея.
Пустые слова - вот что такое рассуждение без действия. Ты нашел правильное
слово, похвалил он себя; не мысль, не идея, но именно рассуждение, не
подтвержденное действием".
купил костюм и саквояж (доллары здесь приняли с почтением, мигом с м е л и
под прилавок), пару рубашек, носки, смену нижнего белья; хозяин отправил
ч и к о за туфлями для сеньора, выяснив предварительно, что необходим
американский крой, на толстой кожаной подошве, желательно
темно-коричневые; переоделся здесь же, спрятав тропикаль в саквояж
(пришлось отдать Шибблу дополнительно тридцать четыре доллара; к концу
путешествия тот начал оперировать с т р а н н ы м и суммами, видимо, для
большей достоверности перестал называть круглые, но его отнюдь не новый
тропикаль стоил не более пятнадцати долларов, да и то с большой натяжкой).
парикмахерскую. Мастер, взмахнув зеленой простыней, как мулетой перед
мордой быка, сразу же усадил его в кресло, выбрил скрипящим опасным
"золингеном", сделал массаж и в довершение ко всему с готовностью дал
сдачу с пятидесятидолларовой купюры местными затертыми, словно старые
игральные карты, бумажками.
вывеске у входа в неприметный, по тенистый, свежепокрашенный особнячок),
снял номер, оставил саквояж и отправился в центр, машинально
п р о в е р и в ш и с ь, нет ли слежки. "Впрочем, откуда она может быть, я
оторвался ото всех, - подумал он, - никто не знает обо мне в городе. Даже
если Шиббл, если допустить недопустимое, скажет кому-то, что я здесь, то
искать меня будут в пансионате у дона Педро-и-Христоса или как его там, да
и потом нечего грешить на Шиббла, кому он может сказать, если он не ждал и
не ведал о моем приходе. Я и сам не предполагал, что постучусь к нему в
дверь, пока не заметил в Иугасу рекламу фирмы, где он служит. Нет, это уже
симптом мании подозрительности, не иначе, Шиббл вне игры".
маршрут.
пансионату, где остановился Штирлиц, поглядел на окна - нет ли где света -
и, вытянув ноги, удобно устроился возле теплой стены. Пока не придет
сеньор, за кем он смотрел все время, - тот устраивался в семейном
пансионате сеньоры Пелайо, а потом расположился на веранде кафе "Ла
ультима эсперанса" на калле Эндепенденсиа, как раз наискосок от того дома,
где разместились красные; все в городе знают, что тут помещается
штаб-квартира шпионов из Москвы, как же иначе, "Ассоциация по культурным
связям", - вполне можно подремать, это так приятно, особенно когда
наступает вечерняя прохлада.
счастье, когда не надо держать в руке обязательные здесь виски, хинебру,
рислинг, коньяк, черта, дьявола, как же приятно ощущать сладостную горечь
кофе!"), дожидаясь, пока из дома, где размещалась "Ассоциация по
культурным связям" (там же помещались филиал бразильской фирмы "Трайдуш",
адвокатские конторы Родольфо Переса и Серхио Пабло Хименеса, кабинет
врача-гинеколога Родригеса Падилья Рейнальдо и компания "Рихаль
контратистас индустриалес лтд."), начнут выходить служащие. Наблюдая за
тем, как выключался свет в оффисах пятиэтажного здания, прежде всего
смотрел на второй этаж, потому что, проходя мимо подъезда, цепко запомнил
медные указатели - где, на каком этаже какая фирма расположена (стиль
заимствован у испанцев, те все пишут при входе, даже куда поворачивать -
налево или направо).
в Аргентину так же, как попал сюда: лодка через реку, никакой пограничной
стражи, курсируй себе на здоровье, оказывается, здесь это никого не
интересует.
Буэнос-Айресе, наверняка они там запрашивают (или будут запрашивать)
фильмы, книги и картины. Ходить в трехмиллионном городе Перона и
спрашивать, где тут поселились красные, - по меньшей мере смешно, сразу
угодишь в полицию; нельзя обращаться и в МИД - там откажутся отвечать по
телефону; установление отношений с русскими - политический жест: выполнили