3
затылок глушитель "шквала".
пожалуй, разочарование. Ничего не скажешь, странный нынче пошел
террорист: заложников не взял, в машине ни пассажиров, ни стюардессы,
ни второго пилота - ты, да я, да мы с тобой, - вдобавок не рвется вон
из Конфедерации, что уже совсем ни на что не похоже! Псих, наверное.
показывал полные баки. Пилот честно врал, как его учили на случай
захвата.
моем деле больше, одной меньше - плевать. Чуть сильнее прижав "шквал"
к затылку пилота, я отломал дужку микрофона, швырнул его на пол и
раздавил подошвой.
вести - останешься жив-здоров. Мне твоей крови не надо. Пошел!
отделился от пирса и начал выруливание. Ну-с, что вы теперь скажете,
ребята? Попытаетесь блокировать выход из порта? Не успеете...
краны, обсиженные чайками причалы, обрывистые берега мысов по краям
бухты... Мелкая волна била в днище. Теперь уже точно не успеете... А
вот как скоро вы догадаетесь о том, что у меня на уме, - не знаю. Даже
думать не хочу об этом. Я должен уйти и на этот раз, вот и все...
двадцатиместный, вдобавок пустой, оторвался от волны, не добежав и до
середины бухты. Сразу ощутимо прибавилась скорость, меня потянуло
назад.
еще нажмешь. Вон кресло... Мне что? Батуми так Батуми.
холодильным шкафом. Кресло, судя по всему, предназначалось стюардессе.
Пилот вел машину плавно и уверенно, небрежно кинув руки на штурвал, -
над островом Тузла, предупредив меня, сбросил обороты и сделал горку
метров на сорок - мелькнула внизу узкая песчаная коса с редкими купами
низкорослых деревьев, какие-то домики, разноцветные палатки
попрыгунчиков, головы купальщиков в зеленоватой воде, взлетающая стая
бакланов, катер погранохраны... Свисту прибавилось - пилот, снизившись
до пятнадцати метров, добирал крейсерскую скорость. Шестьсот в час -
норма для такой машины, лететь нам от силы полтора часа. Не в Батуми,
конечно...
Новороссийска - предупредил меня о незначительной перемене курса.
Экраноплан держался километрах в пяти от берега, вначале плоского и
скучного, затем вздыбившегося горами. Иногда мне казалось, что пилот
вообще уснул - странный модус операнди для человека, в спину которого
нацелен ствол! На воду лучше было не смотреть вовсе - близкое
мельтешение волн сразу вызывало тошноту. Адская смесь, при помощи
которой я отправил "демоний" в нокдаун, вела себя в моем желудке
вызывающе. Подкатывала к горлу и падала назад, не доводя до крайности.
тебя.
заснул.
за нами увязался было боевой вертолет, но быстро отстал. Завалить
вдогон такую цель, как пассажирский экраноплан, было для него делом
плевым: при желании он мог бы ювелирно снести нам хвост или одну из
турбин, вынудив плюхнуться более или менее мягко... Не позволили.
Боятся, как бы не скапотировали, дрожат за меня, ценного, за мои
мозги, за память мою. Никакого другого умного металла в лазоревом небе
не замечалось. Вот ведь какой парадокс современной техники: посадить
нас гарантированно аккуратно им нечем. Бережно посадить... Во всяком
случае, до Поти не решатся.
Пицунда. Он показал.
поворачивая головы:
чего проще...
и глаза его округлились. - Э, погоди-ка...
Сухуми, будь внимателен. Перед Очамчирой повернешь и пойдешь над
речкой до Отапа. Там сядешь. Самое трудное - побережье, ну и дальше
пара-тройка мостов. Справишься.
Отап твой... Ага, вижу... Извини, я должен спросить, просто так, на
всякий случай: ты что, правда псих?
Полста верст над сушей! Была бы хоть степь... А посадку экраноплана на
грунт ты когда-нибудь видел?
рукояткой "шквала" по подлокотнику.
спокойное место. Двигай!
курортный берег. Турбины взвыли на форсаже.
сто, не меньше! - машина перемахнула отель, прошла на снижении между
корпусами другого отеля, над оживленным шоссе, над двухэтажными
особняками с крытыми верандами, оплетенными виноградом, над линией
скоростной надземки, затем - еще одна горка, но пониже, - над
проводами ЛЭП, над мостом... В холодильном шкафу что-то дребезжало и
со стуком перекатывалось. Меня швыряло, я едва удерживался в кресле,
ругая себя за то, что не стал пристегиваться, а содержимое моего
желудка бултыхалось под самым горлом. На последнем вираже перед рекой
машина едва не сбрила дерево левой плоскостью. Пилот промычал что-то
невразумительное. В отражении плексигласа я видел его закушенную губу
и глаза - сумасшедшие и восторженные...
предупреждения кидал машину то в одну сторону, то в другую, но тут уже
можно было отдышаться. Одна минута, полет нормальный, как слышите?..
вне моего восприятия! Чьи-то погоны срываются с кителей... Отап?
Повторите! Это точно?! Что у нас там? Почему ничего?!.
лучшем случае - через тридцать.
Да, не прозевай развилку, нам в приток...
метрах над водой? Изо дня в день... пятнадцать лет. Смотреть спокойно
не могу на эту воду. А так, как сейчас - только в снах...
Кодорского хребта домики, сады, пастбища, плантации чая и ореха,
подпертые с севера горным поясом с великолепной Ходжали на заднем
плане. Среди всей этой пасторальной идиллии суетливая речка шустро
бежала по камням, кое-где уважительно обтекая крупные валуны. Глубины
в ней, на глаз, было от силы полметра, ширины - полтора плевка. Не
сезон снеготаяния, что поделаешь...
больше со мной разговаривать. Машина, ложась на глиссаду, быстро
теряла скорость - пилот явно намеревался посадить машину с первого
захода. Я торопливо пристегнул ремень. Ох пронеси... Пять метров до
воды... три... один...
приборного щитка... Лобовой плексиглас выбило, в кабину рванулась
вздыбленная мутная вода. Позади в салоне что-то звонко лопалось.