в руки сестры, но снова вспомнил Кудеяра: всякое сочувствие к врагу своему
немедленно оборачивалось собственным поражением в будущем.
одинокую фигуру, подумал не о ней - о волчонке: как бы не увела за собой...
всю обратную дорогу озирался, звал Молчуна, все больше наполняясь неясной
тревогой; по неписаному закону Сергиева Воинства он не имел права на жалость к
врагам Отечества, ибо она ничего не имела общего с понятием благородства и
разрушала сердце аракса, лишала его воинствующей энергии. Что бы ни говорила
эта девица, как бы ни складывалась ситуация и каким бы ни был ее исход, она
явилась не с добром - с мечом, дабы вступить с ним в поединок, в
противоборство, в каком бы виде оно ни выражалось, и была недостойна жалости.
сирых, убогих, изувеченных или просто побежденных на ристалище, прощать своих
личных недругов, скорбеть по земле и Отечеству, но всякое подобное чувство в
отношении врага рода своего, всякое проявление любви к нему только усиливало
последнего и никогда не приносило мира.
супостатам. Наконец, отчаявшись дозваться, он распластался на земле и медленно
воспарил летучей мышью. Тотчас перед взором, по земле и небу проявились,
соткались десятки разноцветных светящихся следов - птичьих, звериных и
человеческих. Ражный выбрал один - волчий и вначале обрадовался, что Молчун не
пошел за девицей, а стремительно понесся назад, к базе, однако в следующий миг
еще больше насторожился, ибо горячий пунктирный шлейф был густо насыщен цветом
сильнейшей агрессии.
однако в полукилометре от нее, словно чуткий гончий пес, перехватил след более
свежий, оставленный всего несколько минут назад и сдвоенный с человеческим.
Причем человек бежал впереди и уже за ним- брызжущий яростью зверь.
и все-таки Ражный не сложил перепончатых крыльев, долетел до гиблого места-
полузатопленного гниющего леса за старой дорогой и только там коснулся
чувствами земной хляби.
в агонии, а волчий след с тающей краской агрессии уходил вдоль болота и терялся
в березовом подлеске...
как хозяин он обязан обеспечивать безопасность поединка - хранить его от чужого
глаза и, кроме всего, дежурить, как врач скорой помощи. На сей раз ничего
страшного не ожидалось на ристалище, поскольку это был Тризный Пир в память об
араксе Стерхове, и ни одной из сторон стоять насмерть не полагалось. Однако у
Голована, священника, чуть ли не каждый день был свой поединок в прямом смысле
с нечистой силой, поскольку она в таких святых местах свирепствует особенно, и
не зря говорят: где мед, там и мухи, где святой дух- там и злые духи.
одной из деревень, уезжая на зимние квартиры, чета по-интеллигентски рассеянных
дачников забыла кота и бабушку. А когда спохватились и поехали за ними, то
оказалось, что старушка месяц как умерла и кот от голода и неспособности ловить
мышей обезобразил тело, объел нос и уши покойной.
отпел и разрешил схоронить на церковном кладбище. Вотчиннику ничего не
оставалось, как пообещать исполнить свой священнический долг, но под любым
предлогом стал оттягивать отпевание и похороны: не пускать же дачников в
Урочище, когда там поединок! Скорбные родственники требовали предать тело земле
немедленно, ибо опаздывали на последнюю электричку, а ночевать в нетопленой
даче - мол, сами к утру замерзнут. Голован причину нашел вескую - смерть должен
засвидетельствовать врач, и кроме того, кто-то должен выкопать могилу и
сколотить гроб.
километров в жилое село, притащили оттуда фельдшерицу, за бутылку пригнали
экскаватор, а за неимением гроба, достали с чердака длинный плоский ящик из-под
каких-то приборов. Поскольку старушка умерла от голода, то влезла бы и в кейс.
Одним словом, к обеду у них все было готово, и к дубраве уже полз трактор с
экскаваторным ковшом.
участвует в незаконном деле - способствует людям, которые уморили бабку, и тут
наверняка будет следствие; мужик перепугался, однако потребовал бутылку и
отправился восвояси. Короче, до четырех часов дня кое-как продержался, но потом
от деревни к дубраве направились сами дачники, с ящиком и лопатами. Пришлось
выходить к ним навстречу, совестить, убеждать, что не пристало православным
копать могилу своим родителям, и читать проповедь о спасении души. Дачники были
из новокрещеных, все лето исправно ходили в церковь, блюли посты и отрабатывали
грехи на восстановлении храма, но дачный период закончился, началась светская
жизнь, и они опаздывали на электричку. Он им- не по-божески это, сразу
хоронить, три дня следует подержать в доме, а они - мол, бабушка и так месяц
пролежала и превратилась в мумию. Переспорить их не удалось, пришлось тоже
напугать- все-таки смерть бабки имеет криминальный душок, хотя Голован
опасался, что народу сюда наедет еще больше, а неизвестно, когда засадники
закончат схватку.
к полуночи в хлеву вдруг завыл волк, о котором вотчинник в хлопотах слегка
подзабыл. Рана у него стала нагнаиваться, потому отец Николай начал колоть ему
пеницеллин. Прихватив с собой шприц, он открыл дверь хлева, и зверь в тот же
миг выскочил на улицу и пропал во тьме, чуть ли не сбив с ног нового вожака.
Молчун исчез. Раздосадованный вотчинник возвращался назад, когда случайно
наткнулся на свежий могильный холмик с крестом, связанным проволокой из двух
досок. Безбожие и дерзость дачников возмутили его так, что он, забыв о волке,
побежал в деревню, где и застал их с кошелками и котом-людоедом, спешащих на
электропоезд.
чтобы исполнять священные обязанности, вы занимаетесь какими-то своими
делишками...
угол, а новокрещеных взял за шиворот и привел к могиле.
могилы встала бабушка. Она ничего не сказала, только посмотрела на сына с
невесткой, вздохнула тяжко и пошла. А дачники сначала Цепенели от ужаса, потом
заорали дурниной и кинулись в другую сторону.
утра в Урочище не покажутся, сровнял разрытую землю, присыпал листьями и
отправился искать волка. Он опасался, как бы зверь не пошел к ристалищу и не
вмешался бы в поединок, и чем ближе подступало утро, тем Головану становилось
тревожнее. На восходе, когда уже не оставалось сомнений, куда убежал Молчун,
вотчинник встретил Скифа, окликнул, однако тот отмахнулся и заспешил с холма к
дороге. Это значило, что инок был побежден и, по традиции, уходил с ристалища
первым.
тем самым помогать в поединке, однако по-человечески ему было трудно удержаться
от симпатий и он внутренне порадовался победе Ражного. После третьих петухов
все само собой образовалось, и, окончательно успокоенный, Голован вернулся к
храму, где нашел сначала молящихся дачников, блаженных, невменяемых и
наконец-то поверивших в Бога, потом и Молчуна, который забрался в загон, где
стоял жеребец-двухлетка, подаренный Скифом.
Господних.
даже крови не полизал - лежал пластом поодаль и зализывал новые раны...
ристалище, даже чуть пригрело, и на несколько минут расцвел перемолоченный
ногами портулак. Удивительное дело: цветы шевелились, как живые, высвобождались
из-под земли, стряхивали грязь и распускали уцелевшие бутоны. И их, уцелевших,
осталось так много, что пока светило солнце, обезображенный круг вновь
превратился в клумбу. Причем, не разглядеть было отдельного цветка; все плыло,
переливалось, двоилось и троилось, словно взрябленная сверкающая морская даль.
Иллюзия была настолько полной, что слышался даже плеск волн и крик чаек.
голая дубрава, пронизанная неверным, тревожным светом, и Ражный ощутил тихое,
горестное одиночество. Вспомнив о волке, он наконец встал с земли, крикнул в
гулкий лес:
давно обступили его и терпеливо выжидали смерти. Черное полотнище стаи на миг
заволокло восток, ветер от крыльев взметнул палые листья и выстелил тускнеющие
цветы на ристалище. И когда эта туча рассеялась, Ражный будто проснулся и
заметил, что уже вечер и надо бы идти, однако сидел, слушал крик воронья и
пытался осмыслить, что же произошло, что же теперь будет после столь
сокрушительного поражения и куда теперь подаваться? Возвращаться домой, снова
распять себя на Правиле, терпеливо ждать, когда Пересвет вспомнит о нем и
сподобится назначить соперника, или отправиться в странствие: так часто делали
побежденные вольные араксы.
Пересвета - без хозяина борцовская нива быстро зарастала, дичала, и Урочище по
воле боярина могли передать кому-либо из опричников Ослаба, тяготеющих к
вотчинной жизни.
ради утешения или поиска приключений - хоть раз побыть вольным.
Максимов Альберт
Орлов Алекс
Мурич Виктор
Никитин Юрий
Глуховский Дмитрий