разноголосый. С каждым мгновением он рос и ширился. В нем таилась особая
ярость - ярость людей, месяцами не видевших дневного света.
двое молодых гребцов, почтительно поддерживающие его с обеих сторон. Он
сделал всего лишь шесть шагов. На седьмом его босые ступни нащупали чье-то
тело. Он остановился, и его чуткие пальцы прошлись по груди убитого.
Чеканка на панцире. Что-то, похожее на крылья. Герб Пелнов. Крылатый
Корабль. Старик отпустил своих провожатых и опустился на корточки рядом со
своей находкой. Он погрузил пальцы в рану, которую он разыскал без труда
на шее Пелна. Затем прикоснулся к своим губам. Свобода.
корму файеланта впились гнутые "кошки". Три лодки, полные Пелнами,
спасшимися со второго корабля, тоже хотели внести свой скромный вклад в
кровопролитие.
устилали палубу щедрым красным ковром. Пелны, возникшие из ночи на лодках,
сообразив, что их предводитель мертв, а четырехъярусный файелант полон
вооруженных врагов, почли за лучшее сложить оружие. Герфегесту и Торвенту
стоило большого труда уговорить гребцов пощадить пленных. Гребцы загнали
Пелнов в трюмы и с радостью наградили их еще теплыми кандалами.
исчерпал всего бега событий. Когда Герфегест и Хармана уже готовились
пройти внутрь кормовой балюстрады, где располагалась каюта для
благородных, к ним подбежал один из немногих уцелевших Гамелинов и
сообщил, что внизу, на развороченном носу файеланта. Хозяина ожидает
регент Торвент. Герфегест чуть виновато улыбнулся Хармане и двинулся вслед
за посыльным.
кубок вишневой водой. - Хотя и сделал все для того, чтобы он не состоялся.
парусного тряпья и воззрился на Торвента в удивлении. Он-то думал, что
пятнадцатилетний регент год назад только и делал, что играл в нарк с
дворцовой челядью и забавлялся соколиной охотой.
спешил с объяснениями. Зикра Конгетлар был большим любителем говорить
загадками, сыпать парадоксами и называть черное белым. Торвент, и это не
удивительно, отличался такой же страстью к изысканным речевым политикам, и
Герфегест устало вздохнул. Разговор обещал быть необычным, трудным и
странным. Но, с другой стороны, ведь только ради этого разговора
"Жемчужина Морей" и прибыла в мертвые земли Конгетла-ров. Только ради
того, чтобы уста Торвента разверзлись.
Герфегест, что тебе понравится, если я буду называть тебя Рожденным в
Наг-Туоле, Хозяином павшего Дома Конгетларов и Новым Хозяином Дома
Гамелинов вместо того, чтобы называть тебя просто Герфегестом.
называть безусого юнца на "вы", рассыпаясь в титулатурах. Даже если этот
юнец - сам Зикра Конгетлар.
Герфегеста своим ясным взором, и голос его был столь же светел, как его
взгляд. - Ты нашел его. Ты показал себя достойным хранителем Семени Ветра.
И я не вмешивался. Но пришли другие времена. Всего лишь год тому назад то,
о чем было известно только мне и тебе, стало известно Ганфале. И тогда я
решил поговорить с тобой в первый раз.
он экзаменует Герфегеста на сообразительность.
собственно, мог поговорить со мной, когда я находился в Сармонтазаре, а
ты, насколько мне известно, во дворце своего папаши Лана Красного Панциря,
под охраной стен Рема Великолепного.
Разумеется, я не собирался ломиться сквозь Врата Хуммера и подвергать себя
опасностям пути через Пояс Усопших. Но уже тогда я был достаточно сведущ в
плетениях нитей мироздания, чтобы сделать попытку предупредить тебя о том,
что Семя Ветра не стоит отдавать первому встречному.
взять в толк, на что намекает Торвент.
его сердце сжалось до размеров дикого яблока. Тайен. Первая жертва
Ган-фалы. Охотница, любимая им столь сильно, что лишь неземная любовь
Харманы смогла вытеснить ее образ из его души. Вытеснить в прошлое,
Герфегест ничего не сказал, дожидаясь пояснения.
Ее сделал я.
минут, пока Герфегест решился вымолвить хоть слово.
Герфегест, перед мысленным взором которого пронеслось то одинокое утро
близ святилища, омытого кровью его прежней возлюбленной. Лиса, богомол,
дрозд... Горхла,за его спиной поедающий бражника. Похоже, Горхла тоже не
был простаком.
хороша. Очень хороша. Но случайности погубили мой замысел. И имя этой
случайности тебе, должно быть, известно.
тебя. Ты был уже не тот коварный и холодный мальчишка, которого Зикра
Кон-гетлар учил орудовать волчьей метелкой, ломать двумя пальцами железные
прутья и сверять свой путь со звездной пылью на небе. Ты, конечно, не
перестал быть Конгетларом, но в тебе осталось от человека Алустрала не
больше, чем во мне сейчас Зикры Кон-гетлара, - улыбнулся Торвент. - Тогда
я не знал этого. И Тайен не знала. Вы полюбили друг друга, и твоя любовь
позволила ей обрести собственную волю и собственную жизнь. Она перестала
быть "сделанным" человеком. И она забыла обо всем, что должна была тебе
сказать. Забыла о Семени Ветра. Забыла обо мне. Когда ты подобрал ее,
покалеченную снежным барсом, она еще помнила. Но вот три дня спустя было
уже бесполезно взывать к ее послушанию. Глупая девочка уже не слышала
моего голоса...
на руки. - Когда люди Ганфа-лы окружили наше жилище, она, и именно Тайен,
удержала меня от того, чтобы сменять наши жизни на Семя Ветра. Только
благодаря ее сакральному знанию, вложенному в нее твоей силой, мы смогли
одолеть Слепца. Самую омерзительную из виденных мною тварей. Она, но не я,
знала заклинание, способное воззвать к жизни Семя Ветра.
Герфегест, надеюсь, ясен смысл моей первой фразы. Я действительно сделал
все, чтобы этот наш разговор не состоялся.
мной твоими устами, избавив тебя от этой необходимости. Затем ты путал
следы, сбежав из Рема на судне контрабандистов...
сделать так, чтобы ты не нашел меня, все твои попытки отыскать меня были
бы тщетными.
регентом за те секунды, которые были у него, было явно невозможно. С
другой стороны, ветры судьбы столь переменчивы, если он не выяснит сейчас,
вот именно сейчас, все, что хочет, быть может, судьба и не предоставит ему
второго шанса.
ли? Ты хотел сделать так, чтобы Семя Ветра никогда не попало в Синий
Алустрал.
вернулся и принес Семя Ветра в мир воды. Так отчего же ты брезговал мной
все это время? Отчего ты не послал ко мне слугу, почтовую чайку, говорящую
раковину? Отчего ты заставил меня искать тебя, слоняясь по веселым
кварталам Рема?
Ты стал его вассалом. Ты верил ему. Что бы я ни предпринимал, Ганфала не
позволил бы тебе пойти наперекор своей воле. И я почувствовал, что
проиграл. Вместе со мной проиграл и Зикра Конгетлар, мой настоящий отец.
себя словно вассал? Все мы временами заблуждаемся. Жизнь - это чехарда
удач и неудач. Правильного и неправильного. Откровений и глубочайших
заблуждений. Правда открылась мне благодаря Хармане Гамелин, и я больше не
слуга Ганфале. Времена изменились, и все, что я хочу знать теперь - как
поступить с Семенем Ветра. Ты знаешь правду, но твоя игра мне не ясна.
драгоценная ноша.
глупый вопрос.
Адамов Григорий
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Сертаков Виталий