моей юности. Самый обычный из них таков: преуспевающий папаша,
продемонстрировав наследнику свои богатства, хлопает его по спинке и говорит:
потерпи, сынок, и все это будет твоим! Но в наше время такие заявления
бессмысленны - нет причин, по которым папаша мог бы переселиться в мир иной
прежде своего сынка. Если тот участвует в семейном бизнесе, то дело их
необходимо расширять, в территориальном смысле или в отраслевом, и, когда оно
достигнет впечатляющих размеров, выделить средства потомку для самостоятельного
плавания. Но спейстрейдерам это не подходит. Корабль может иметь лишь одного
хозяина и капитана, и, пока я жив, этот пост останется за мной.
решить.
она. - В зависимости от его склонностей. Например, институт роботехники, банк
или картинную галерею... Что тут сложного?
и выделю начальный капитал. Но ты уверена, что это осчастливит мальчика? Если
он с пяти лет жил на корабле, ему совсем не захочется переселяться "вниз".
Воспитанный человеком космоса, он воспримет жизнь на планете как вечное и
безысходное заключение, даже в самом прекрасном из миров. Поверь мне, так оно и
случится! Он будет ждать и мечтать о том времени, когда окажется хозяином
"Цирцеи", и эта мысль отравит его сердце. И тогда... тогда... не исключено, что
он решит поторопить события.
Вспомни, что большую часть доходов мы тратим на свой корабль, на то, чтобы
поддерживать "Цирцею"- в отличном состоянии. Тут нет иных альтернатив, ибо от
корабля, от его силовых установок, от механизмов и роботов зависит наша жизнь.
Те, кто забывал об этом, плохо кончали.
если он найдет себе пару... Как близкие люди, которые любят и уважают друг
друга?
принцесса. Ведь я дал обещание! Так что же ты решишь?
сомнения, хоть самый крохотный риск. Я не желаю, чтоб ты проклял день, когда
встретился со мной! Но должен ведь найтись какой-то выход... какой-то способ
избежать опасностей и бед... Мы что-нибудь придумаем... Мы обязательно
придумаем!
примирить непримиримое, решить противоречия, связать прочное кружево из гнилых
ниток, скрепив его своей любовью. Но нити расползались, оставляя в ее кружевах
зияющие дыры.
сыне, не о дочери, но разве девочка принесет нам меньше счастья? И потом, не
нужно придумывать ей никаких занятий - мы станем трудиться вместе, и у тебя
будут целых две манекенщицы!
танцующим шагом идут две красотки: моя милая Шандра в сиянии золотых волос, и
другая девушка, пониже и посветлее кожей, темноволосая и грациозная, - моя
любимая дочурка!
бы...
заменим ей возлюбленного. Эта фигура обязательно возникнет, разрушив нашу
идиллию; а с ней появятся и все прочие сложности, включая внуков и правнуков.
Результат неизбежен: мою "Цирцею" будут достраивать и перестраивать, пока она
не замрет навеки у какой-нибудь из звезд, превратившись в город сакабонов. И в
том городе мы с Шандрой будем выглядеть сущими уродами.
тяжелой душой, испытывая к себе презрение и ненависть; сердце мое разрывалось,
а разум дремал, никак не проявляя хваленого хитроумия.
были ясны изначально, так как не первый век и не первую тысячу лет мы,
спейс-трейдеры, странствуем в космосе; и за весь этот долгий срок ни один из
нас не связал то кружево, над которым трудилась Шандра.
перевозок... Это правило было таким же незыблемым, как Закон Конфискации, и все
попытки обойти его являлись источником бед и горя. Впрочем, никто их не
предпринимал, поскольку итог просчитывался без компьютеров, на пальцах одной
руки.
приобрести гражданство и сделаться планетарным магнатом. Ему становились
доступны любые семейные радости; он мог жениться, мог содержать дворец с
одалисками и заводить детей - столько, сколько позволено его лицензией. Но я о
подобных случаях не слышал - кроме вынужденной посадки, что приключилась с
Кордеем.
месяцев и подождать, пока его жена не разродится; затем улететь в короткий
рейс, не больше пятилетия - к примеру, в пояс астероидов, где есть металлы, лед
и масса времени для изысканий. Покончив с ними, он мог вернуться за супругой и
окрепшим отпрыском, забрать их (разумеется, обоих - какая женщина покинет
пятилетнее дитя!) и продолжить свой космический вояж. Если рассматривать этот
случай - разумеется, гипотетически, - то ребенок, выросший на корабле, не
мыслил бы иного существования. Значит, все проблемы, о коих я говорил Шандре,
встали бы в полный рост: мальчик превратится в юношу, девочка - в девушку, и им
потребуется пара. А у всякой пары есть тенденция заводить детей, если время и
место позволяют, и, следовательно, круг замкнется: мы приедем к тому, с чего
начали.
семейными разборками. Наш гипотетический торговец мог бы оставить жену с
младенцем на более долгий срок, лет на шестьдесят или семьдесят, а то и на пару
веков. Надо думать, что материнский инстинкт за это время будет удовлетворен, и
женщина вернется с радостью к законному супругу. В этом случае она покинет не
беспомощного малыша, а родоначальника семьи, который сам уже стал дедом и
прадедом; для него планета - дом родной, где он в силу богатства и
происхождения один из самых именитых граждан.
чего не скажешь о двух первых случаях. Однако женщины - не ангелы; кто из них
способен ждать целых семьдесят лет, лелея внуков, правнуков и супружескую
честь? Правильно, никто! И космический Одиссей, возвратившись к своей Пенелопе,
видел трех-четырех Телемахов, не имевших к нему ни малейшего отношения. Что
касается Пенелопы, та пребывала в счастливом супружестве, или вынашивала
ребенка, или у нее намечался новый брак - словом, были житейские причины, не
позволявшие броситься на шею Одиссею. И тут он понимал, что для него прошли два
года, а для нее - семьдесят лет или целое столетие; а это поверьте, очень
немалое время! В общем, все как в поговорке: влюбленный обещает больше, чем
может исполнить, но не выполняет даже возможного.
на семьдесят, пусть на сорок лет - и надеяться, что не буду забыт, что она
вернется ко мне, что наша любовь не сгорит в кострах прошедших десятилетий?
Размышляя об этом, я испытывал мучительное раздвоение; чувства шептали мне,
'что любовь неподвластна ни времени, ни пространству, но голос рассудка
напоминал: ты, Грэм Френч, не лучший мужчина в Галактике. И не единственный!
Найдутся и умнее, и добрей, и красивей; и все они будут порхать над цветком по
имени Шандра. Долгие-долгие годы! Можно ли упрекнуть цветок, если он раскроет
свои лепестки?..
- достоин ли я ее?
той же Жанны мозги были устроены лучше, чем у меня. Я добр - во всяком случае,
не злобен, - однако не отличаюсь открытым и доверчивым нравом, свойственным
Дафни. Я, безусловно, холоднее, чем пылкая Ильза с Каме-лота, и нет во мне той
жертвенной готовности, что наполняла душу Теи. И я не романтик. Я человек,
который просчитывает свои действия от альфы до омеги.
недостатки. Правда, в этом букете отсутствовало коварство - я никогда не
оставил бы Шандру среди людей неприятных и непохожих на нее, в каком-нибудь
мире, подобном Тритону или Сан-Брендану. Хватит с меня Йоко! К тому же Шандра
ничем не провинилась перед мной и не заслуживала ссылки в монастырь. А
Сан-Брендан, Тритон или тот же Барсум были б для нее монастырем; вряд ли в этих
мирах к ней проявили бы интерес как к женщине.
лет ей встретится мужчина более достойный, способный оценить ее и привязать к
себе навеки. Навеки! Или на очень долгий срок, что для меня, скитальца и
кочевника, равнялось вечности. Я был готов смириться с эпизодическими связями;
с физиологией не поспоришь, и всякому нужна разрядка. Конечно, есть препараты,
снимающие сексуальный жар, есть нейроклипы и программируемые сновидения; я сам
прибегал к этим средствам, когда становилось невмоготу. Но лучший метод -
традиционный. Пусть без особой любви, без нежности, без тепла, зато без химии и
гипноза. Добрый старый способ... Если бы Шандра прибегла к нему, я даже не счел
бы это изменой.
призраками, что грозили отнять мою Шандру, едва я покину ее. Вот он, мой
недруг, мой соперник, ненавистный белокурый принц! Нежный и ласковый, умный и
Самойлова Елена
Шилова Юлия
Круз Андрей
Пехов Алексей
Якубенко Николай
Шилова Юлия