Чтение 62–й страницы книги ~Машина-Орфей~

Когда они добрались до уровня течения, все рассуждения Младшего
оказались верными, и Руиз выключил моторы. Через час после того, как они
начали свое бесшумное скольжение в воде, они заметили крупное надводное
судно, которое бешено бороздило воду по их же курсу на большой скорости.

Руиз откинулся назад в кресле, ожидая самого худшего, - но судно
пролетело мимо них, не заметив их.

Когда родериганский истребитель прорезал воду лагуны при крепости
Юбере и стал высаживать киборгов, Кореана сперва подумала, отказываясь
верить собственным глазам: как они могли найти меня столь быстро?

Она навела оставшиеся наружные оружия Юбере на истребитель, но
прежде, чем она смогла выстрелить, ее орудийные гнезда были выслежены
радарами, а мгновения спустя ее орудия превратились в лужу расплавленного
металла.

Сразу после этого истребитель стал вызывать ее на одной из торговых
частот. Она выключила все свои передатчики, чтобы родериганцы не смогли
выследить ее. Но на ее экране появилось безумное лицо языка Геджаса, глаза
его горели от предвкушения победы.

- Руиз? - позвал родериганец. - Ты уже здесь?

Она внезапно пришла в бешенство. Сердце ее заколотилось, а глаза
затуманились от ярости. Руиз? Он думал, что Руиз должен был прийти сюда?
Родериганцы даже не охотились за ней?

Она ударила по переключателю и включила канал связи, чтобы язык смог
увидеть ее. Она была весьма довольна, когда увидела на узком лице Геджаса
удивление. Но секундой позже удивление сменилось страшным, мерзким
злорадством.

- И ты тут? - выдохнул в восторге язык. - Ей-богу, сегодня удача
улыбается мне.

Кореана выругалась и выключила канал связи, уже сожалея о своем
глупом поступке. Она повернулась к охраннику-Дирму, который ждал за ее
спиной, и велела ему увести ее силы на вторую линию обороны.

Ее ловушки на первой линии перебили только нескольких киборгов, и они
начинала бояться.

С определенными трудностями, но все-таки Руиз и его клон нашли
воздушный шлюз, который он оставил приваренным ко входу в крепость Юбере в
прошлый раз. Он находился в шестистах метрах ниже входа в саму крепость.
Пришвартовав подлодку к шлюзу, Руиз выключил маневренные моторы. Он
откинулся в своем кресле и попытался собраться с мыслями, но его отвлекало
зловещее поскрипывание лодки под давлением моря.

- Ну вот, - сказал Младший. - Какие у нас шансы?

Руиз вздохнул.

- Мне кажется, довольно неплохие. Насколько я знаю, все, кому
известно про этот вход, мертвы. Поэтому, как мне кажется, никто не станет
охранять этот туннель, разве что Публий оставил кого-нибудь специально для
охраны и наблюдения.

Младший покачал головой.

- Если бы ты меня спросил, кто может вытащить руку из могилы и
достать нас с того света, первый, кого я назвал бы, был бы Публий.

- И то правда, - мрачно сказал Руиз. - Ну что, пора выходить, малыш.

Клон улыбнулся ему в ответ странной игривой улыбкой, и Руиз
почувствовал странное чувство узнавания. Он знал, как чувствовал он сам,
когда улыбался этой кривой улыбкой, но не знал, какая горькая гримаса в
этот миг искажала его лицо. Одна мысль привела за собой вторую: почему
теперь эта улыбка показалась ему такой странной и чужой? Руиз надел шлем,
чтобы закрыть лицо, спрятать его, чтобы не видно было еще какое-нибудь его
выражение, может, еще хуже, чем то, что исказило черты клона.

Когда они пристегивали свое последнее оружие и наблюдательные
приборы, Руиз повернулся к Младшему и похлопал его по бронированному
плечу.

- Я тебе очень благодарен, Руиз Ав, - сказал Руиз клону.

Клон стряхнул его руку с плеча и надел шлем, чтобы и его лица не было
видно.

- Не думай об этом, - сказал клон по внутренней связи.

Руиз почувствовал, что его отвергли, и ему стало от этого неуютно и
холодно.

- Прости, - пробормотал он и пристегнул собственный шлем.

- Не надо, папаша, - сказал ему клон, - ты же не виноват, что я
нравлюсь тебе больше, чем ты нравишься мне.

Руиз пытался разгадать, что бы такое значили эти последние слова
клона, когда воздушный шлюз раскрылся и наполнил камеру-переходник мерзким
запахом разложения, обычного разложения, которое было хуже, чем запах
дохлых червей, который источали генчи. Руиз быстро включил систему
фильтрации своего костюма, и самый скверный запах довольно быстро
улетучился из его ноздрей, хотя и оставил противный привкус во рту.

- Много мертвых тел? - спросил Младший, поводя впереди себя щупами
сенсоров.

- Кажется, да, - ответил Руиз.

Они дошли без приключений до центральной шахты-ямы. Останки
сестер-агорафобов лежали все еще под стеной, хотя на них больше не было
брони, и они выглядели так, словно животные добрались до их тел. Самая
мерзкая вонь исходила от небольшой кучки чудовищ Публия, которые лежали
там, где Публий, видимо, прикончил их в приступе досады.

В красноватом свете, который исходил от стен туннеля, мертвые тела
образовывали рельефную массу, страшную и черную.

Руиз не обращал внимания на трупы, пока ждал, какие данные ему даст
Младший от края туннеля. Он вспомнил лица тех, кто шел с ним вместе во
время его последнего посещения крепости Юбере. Олбени Евфрат, Хаксли из
клона Номуна, зверятник Дурбан, сестры Чоу и Мо, безымянный бывший
гладиатор... все они умерли и забыты, только он помнит про них... Эти
мысли повергли его в меланхоличную апатию, поэтому он остановился и стал
снова, в который раз, проверять свое оружие. Этот ритуал, такой знакомый,
успокоил его, и он наконец приготовился к тому, что могло его ждать.

Клон рысцой вернулся обратно.

- Не вижу никаких признаков наблюдения за ямой. Все частоты спектра
мертвы. Это очень странно. Рельсы вагона показывают, что ими постоянно
пользуются. Рельсы очень хорошо начищены, если это о чем-нибудь говорит.

- В яме никакого движения?

- Насколько я могу судить, нет, - ответил клон. - Может, там, в
туннеле, и есть какая-нибудь жизнь, - стены, словно сыр, особенно поглубже
в яме. Ну и что нам теперь делать?

- Погоди минуту, - сказал Руиз Ав и уселся, закинув огнемет за спину.
Он глубоко вздохнул, включил камеру и послал вызов.

Тихий голос зашептал у него в ушах.

- Руиз? Я тебя вижу. Или это мой товарищ-клон?

Руиз почувствовал, что его глаза наполнились слезами, и зрение на миг
помутилось. Почему-то он не ожидал, что клон Низы станет говорить ее
собственным голосом.

- Я здесь, - сказал он, пользуясь их отведенным каналом связи, - я
здесь.

Геджас без труда захватил ротонду над шлюзом безопасности, и теперь
он установил свой командный центр в разрушенных остатках того киоска,
который когда-то охранял вход в лифтовые шахты Публия.

Его киборги прорывались сквозь вторую линию обороны прямо над
крепостью, встретив там гораздо лучше организованную оборону.

Один из мониторов Геджаса защелкал и прояснился. На нем появился
командир взвода, который хладнокровно смотрел в свою камеру, укрепленную
на запястье.

- Язык Геджас, - сказал он бесстрастным, лишенным выражения, тоном. -
Отчет.

- Хорошо, отчитывайся, - ответил Геджас.

- Временное отступление. Трое моих бойцов выведены из строя
Мокрассаром высокого происхождения и огромной свирепости. Это существо
непобедимо при нашем теперешнем составе. Десять бойцов не в состоянии
установить достаточно четкую линию огня, чтобы взять его в перекрестные
выстрелы.

Геджас выругался. Мокрассар! Неожиданное препятствие, ей-богу! Он уже
хотел дать команду командиру присоединить свой взвод к ближайшему
подразделению, когда какое-то молниеносное движение пронеслось по экрану,
и точка зрения камеры переместилась вбок.

Образ задрожал и остановился. Экран показал подергивающуюся
металлическую ногу, которая слабо скребла по пластиковым изразцам. Потом
нога застыла, а лужа гидравлической жидкости смешалась с кровью, разлитой
по полу коридора.

Геджас отвернулся от экрана и отдал команды своим оставшимся
командирам взводов. Взводы объединились в более крупные военные
формирования, и боевые действия немного замедлились. Мокрассар стал более
осторожным и мог убивать только время от времени.

Еще один монитор зазвенел и привлек внимание Геджаса, но он не
обратил на него внимания. Это был всего-навсего вызов с Родериго, они
пытались поставить под сомнение его тактику ведения боя, пытались
выяснить, почему он напал на крепость Алонсо Юбере.

Геджас ухмыльнулся. Он знал, что делал, поэтому у него не было
времени выслушивать гетманов и их жалобы. Словно призрак Желтого Листа
поселился в его мозгу, ее прекрасное лицо было живо в его воспоминаниях,