Чтение 62–й страницы книги ~Головорез~

работе.

- Том закончил свое бродяжничество?

- Нет еще. Он прислал мне премиленькую открытку из Греции. Я жду его
со дня на день.

- Скажи ему, чтобы он подстригся, если хочет быть неотразимым
мужчиной.

- Сынок...

- Да, мама?

- Будь осторожен там. Мы слыхали такие ужасные вещи про эти азиатские
банды.

- Дорогая моя, - сказал Чандлер. - Всякие головорезы оставляют мне
так мало свободного времени. Должен бежать. У меня важная встреча.
Позвонил просто чтобы сказать, что ты лучшая мама из всех.

- А ты - второй из лучших сыновей, - поддразнила она его.

Смеясь, они повесили трубки.

Прежде чем позвонить в номер Чандлера по гостиничному телефону, Онг
вошел в маленький кабинет возле вестибюля "Блекфрайерс".

Там сидел мужчина с болезненного вида лицом, с наушниками и
магнитофоном.

- Ну? - спросил Онг, блеснув зубами.

- Парень только что звонил своей матери в Саскачеван. А теперь
разговаривает с какой-то Кэрол.

- Узнайте адрес его матери. Он может нам пригодиться.

Гонконг, Гонконг. 1:16 пополудни

Онг потерял Цинка на Центральном проспекте, там, где башня офиса
"Фанквань Чжу" вздымалась у подножия Пика. Центральный проспект был
кишащим оплотом коммерческих банков, акционерных бирж и модных гостиных за
сверкающим стеклом и сталью. Здание смотрело лицевой стороной на поток
машин и пешеходов по Коннаут-роуд, вблизи от Эксчейндж-сквер. Цинк
поднялся на лифте на сорок четвертый этаж.

Когда двери с шипением отворились, внутрь вскочил лакей, прислуживая
ему с восточной любезностью. За каждой пальмой в кадке маячили охранники,
пока крошка в облегающем чонгсаме уводила его прочь, чтобы он мог
подождать в роскошной приемной. Покачивание ее бедер заставило его
подумать: "Деньги, власть и секс".

Обзорная площадка была очень просторной и отдавала высокомерием.
Помещение, северной стеной которого служила панорама из стекла,
возвышалось над заливом, Коулуном, Новыми Территориями и расположенным
совсем рядом Красным Китаем. Медный телескоп позволял осмотреть
предприятие Кванов. Отражающееся в зеркале воды небо было пронизано
султанами коричневато-желтого дыма, горы вдали были подернуты серой
дымкой, а весь фармацевтический комплекс наводил на мысль о
концентрационном лагере. Его дороги были оборудованы фортификационными
сооружениями, и Чандлер задумался над тем, что же делается там внутри.

Повернувшись спиной к панораме, Цинк оглядел комнату. С
противоположной стороны вверх поднимались ступени, покрытые красным
ковром, по сторонам лестницы стояли каменные драконы. Справа от лестницы
хорошо укомплектованный бар был обставлен кожаными диванчиками и лаковыми
шкатулками. Восточная стена была увешана китайскими театральными масками.
Западная представляла работы Мане, Дега, Ренуара. Окрашенный в желтый цвет
глобус семнадцатого столетия возвышался на мраморном пьедестале в центре
комнаты, окруженный метками азиатских завоеваний отдаленных земель. Рядом
с глобусом располагался архитектурный макет фабрики Кванов, которую
собирались построить в Ванкувере. Омываемая рекой Фрэзер, подобно
какому-то новому райскому саду, она ничуть не напоминала концентрационный
лагерь.

Эволюция, подумал он.

Чандлер осмотрел лаковые шкатулки. Он заметил, что каждая из них была
подключена к системе безопасности. Ближайшая содержала китайский
манускрипт. По его потрепанному виду он понял, что манускрипт очень
древний.

Когда внимание Цинка переключилось на следующий экспонат, на лестнице
раздались мягкие шаги. Повернувшись, он увидел высокие каблуки и точеные
икры, а затем и всю, напоминающую песочные часы, фигуру, задрапированную в
красный шелк. Ого, подумал он.

- Инспектор Чандлер? Я Лотос Кван.

И, протягивая ему прекрасной формы руку:

- Книге, заинтересовавшей вас, пять тысяч лет. "Лечащая материя"
Шеннонга содержит описание 365 препаратов. Манускрипт в той шкатулке, -
показывая налево от Цинка, - "Канон внутренней медицины Желтого
Императора". Она была написана еще до строительства Великой Стены, за
триста лет до Рождества Христова. Мао объявил ее китайской традиционной
фармакологией.

- "Каноном" все еще пользуются?

- Около миллиарда человек. Китайская медицина уходит своими корнями
на семь тысячелетий назад. Еще чуть-чуть - и мы попадаем в доисторические
времена.

Когда Лотос садилась, в разрезе ее одежды мелькнула подвязка. Красная
эластичная полосочка поверх темного края чулка. Цинк подошел к следующему
ящичку, когда подвязка исчезла.

"Драгоценные дополнительные предписания", - сказала Лотос. -
Классический даосийский трактат времен династии Тань. Одно из предписаний
предлагает одно из первых в мире лечений гормонами. Поедание человеческой
пуповины вместе со свиной печенью. Это, как предполагается, предохраняет
от бешенства. Те же принципы лежат в основе современной иммунологии.

Когда Лотос вставала, в разрезе мелькнули красные трусики.

- Это - один из томов "Всеобщего каталога растений" Ли Ши-чена. Здесь
представлен только один из пятидесяти двух томов. В течение двадцати семи
лет он собирал семейные фамильные рецепты придворных лекарей династии
Минь. Здесь описываются восемнадцать сотен препаратов и одиннадцать тысяч
рецептов. Сам Дарвин удостоил Ли своего уважения.

- А что это? - спросил Чандлер. - Они выглядят, словно украшенные
резьбой кости.

- Чиа-ку-вен, - ответила Лотос. - Здесь содержатся предписания,
которые предшествовали первым историческим записям. Их называют
"костями-оракулами".

- Замечательная коллекция, - сказал он. - Должно быть, редчайшая в
мире.

- История моей семьи уходит на двенадцать тысяч лет вглубь веков. Мы,
Кваны, всегда занимались медициной. Мои предки собирали эти работы в
течение столетий, сберегая их для будущих поколений. Мой дедушка очень
чтит нашу историю.

- Кстати, именно с Кваном Кок-су я пришел повидаться.

- У него пневмония, так что у меня хватает хлопот. О чем вы хотите с
ним поговорить?

- Об Эване Кване, - сказал Цинк, разыгрывая темную карту.

- Кто это такой? - У нее на лице не дрогнул ни один мускул. Одна
бровь насмешливо приподнялась.

- Студент, приехавший в Канаду в 1978 году. Когда у него случились
неприятности, его адвокат прилетал сюда, чтобы посоветоваться с вашим
дедушкой.

- И как же зовут этого адвоката?

- Хаттон Мэрдок.

- Я была в отеле той ночью, когда его застрелили.

- Как тесен мир, - сказал Цинк. - И полон совпадений.

- Не совсем так, - сказала Лотос, снова мелькнув подвязкой. - Мой
брат участвовал в конференции, поэтому я и отправилась вместе с ним. Это
была моя первая поездка в Сан-Франциско. Прекрасный город.

- Ваш брат знал Мэрдока?

- Мы все встречались с ним. Это он предложил Мартину поступить в
Университет Теннесси. Вот почему дедушка вызвал его в Гонконг.

- Чтобы расспросить его, на какой юридический факультет собирается
поступить ваш брат?

- "Фанквань Чжу" перемещается в Канаду. Перемещение должно
осуществиться за период в пределах десяти лет. У дедушки были вопросы,
касающиеся канадского законодательства в отношении компаний, так что
приглашая Мэрдока, он убивал двух птиц одним камнем.

- Вместо того, чтобы отправиться в Канаду и посмотреть самому?

- Мой отец был убит в 1963 году. Дедушка боится разделить его судьбу.
За двадцать четыре года он ни разу не ступал ногой за территорию нашей
фабрики.

- Почему ваша компания интересуется Виндиго-Маунтин?

Никакого вздрагивания.

Никакого моргания.

Только двусмысленная улыбка.

Леди, а вы - хладнокровная покупательница, подумал он.

- Что вы знаете о "проклятье гробницы царя Тута", инспектор?

- Это которого играл Борис Карлофф? Или это был Лон Чэйни?

Лотос рассмеялась горловым смехом, подражая Лорен Бэкол. Цинк
подумал: она изображает из себя роковую женщину.

- Гробница Тутанхамона была открыта в 1922 году. Вскоре ее
первооткрыватели все оказались мертвы. Египтолог Хью Эвелин-Уайт
повесился. "Я навлек на себя проклятье", написал он собственной кровью. Вы
можете догадаться, от какого проклятья они умерли?

- Мстительные духи? - сказал Цинк. - Ожившие мумии?

- Фараоны хоронились вместе с овощами и фруктами для загробной жизни.