задержание преступника, но этого делать не пришлось. Рядом с
утихомирившимся живчиком лежал помятый серебряный бокал, а на
противоположной стороне стола возвышался Жомов, сжимавший в руке
резиновую дубинку... Понятно! Боги стали свидетелями действия
ментовского резино-метательного оружия. Что ж, Ваня, спасибо за
помощь!
охраняемого мной полутрупа. Рука тут же исчезла из поля моего
зрения, и я спокойно смог осмотреться, приготовившись отразить
любую попытку вмешательства в действия наряда российской милиции.
Таких попыток никем не предпринималось, поскольку все
присутствующие на пиру внимательно следили за манипуляциями
Рабиновича, а тот безуспешно пытался вытащить стрелу, пробившую
насквозь тушу Попова. Мой Сеня дергал изо всех сил, но стрела не
двигалась с места. Более того, сам Андрюша оказался единственным,
кто никак не реагировал на манипуляции Рабиновича. Он сидел
совершенно неподвижно и пялился осоловелыми глазами на Афродиту,
словно сенбернар на кусок хлеба посреди обеденного стола.
лишь почувствовав, что мой язык елозит по грязному хитону
живчика. С отвращением трижды сплюнув, я вытер язык о шерсть у
себя на морде и вновь, вместе со всеми, посмотрел на Рабиновича.
Тот, осерчав, отвесил Андрюше подзатыльник.
"подпол" вызывает! - заорал он прямо Андрюше в ухо. Тот не
пошевелился и вообще ничем не показал, что слышит друга,
продолжая бестолково пятиться на Афродиту.
же смертные, хотя и чужестранцы. А еще ни одного смертного не
удавалось спасти от стрел Эрота...
Прототип римского Амура? Этакого маленького дитятки с крылышками
за спиной? Ну они и извращенцы! А я, идиот, как же сам об этом не
догадался?!
больше, чем я своей. Несколько секунд он с выражением недоумения
и одновременно брезгливости на лице рассматривал охраняемое мной
божество, а затем попросил Жомова привести Эрота в чувство и
притащить его к Попову, а я подумал, отчего же мы видим стрелу
этого смертельно опасного для людей бога. Впрочем, долго голову
над этой проблемой ломать не пришлось. Видимо, здесь, на Олимпе,
стрелы Эрота вполне ощутимы и осязаемы для всех, кроме самой
жертвы. Интересно, как же тогда олимпийцы держат в наморднике
этого прохвоста? Или им его стрелы, что коту, засевшему на крыше,
лай взбесившегося бульдога у подъезда?
было. Ваня Жомов вежливо попросил меня слезть с контуженого бога
и двумя хорошими оплеухами заставил его вернуться к реальности.
Эрот пару секунд похлопал глазами, а затем, когда омоновец
потащил его к Попову, снова захихикал. Правда, на этот раз не
ехидно, а жалобно. Я презрительно фыркнул и отправился следом,
чтобы не пропустить интересного зрелища.
Эроту, беспомощно болтавшемуся в вытянутой клешне омоновца. - Или
ты сейчас приведешь нашего друга в чувство, или я тебе пачку
твоих собственных стрел в задницу запихаю.
положено. - Жомов встряхнул толстячка так, что у того зубы
клацнули. - Ладно, ладно. Сейчас сделаю. Только отпустите!
утвердительный ответ, Ваня выпустил проказливого божка из рук.
Тот поежился, поправил тунику и подошел к Попову со спины.
Посмотрев по сторонам, Эрот попросил всех отвернуться. Все,
естественно, так и разбежались это делать! Живчик обреченно
вздохнул и, наклонившись к спине Попова, трижды плюнул через
правое плечо, трижды дунул на стрелу и, пробормотав: "Изыди
нечистая сила, останься чистый спирт!", легко выдернул свой
метательный снаряд из спины нашего криминалиста. Тот дернулся и
растерянно посмотрел по сторонам.
поинтересовался он, а затем повернулся к Рабиновичу. - Сеня,
только не нужно опять на меня стрелки перекидывать. Воздух за
обедом не я один порчу!
возвращением Андрюши в лоно милицейской семьи, что не только не
обиделся на довольно провокационное заявление криминалиста, но
даже радостно засмеялся и похлопал того по плечу. Попов
совершенно ошалело уставился на моего хозяина и одурел еще
больше, когда Ваня Жомов повторил ту же манипуляцию. Мне тоже
захотелось лизнуть очнувшегося Андрюшу прямо в нос, но я
сдержался. По-моему, потрясений Попову на сегодня достаточно.
Иначе он и аппетит потерять может... На пару минут! Но вот Жомов,
похоже, решил аппетит испортить всем.
оторопевшему Аресу. - Если еще раз твои гости позволят себе
нарушение общественного порядка и тем более применение насилия в
отношении сотрудников милиции, я всю эту шарашку отправлю сначала
в "трюм", а потом в нокаут! Вопросы есть?
завопил бог войны, а затем заверещал на Эрота: - Ты, шпиндель
сопливый. Еще раз позволишь себе приставать к моим гостям, я из
тебя не сына, а жену полка сделаю!
ответ толстая Афродита. Ни хрена себе младенец с личиком
сорокалетнего мужика! - Я его мать... - батюшка мой, Полкан, еще
одно откровение! - ...и не позволю тебе, вонючий трупоед,
оскорблять моего сына!
чужом доме! - это, в свою очередь, тощая Гера вступилась за
сыночка. - Пока еще законов гостеприимства никто не отменял...
своего места кудрявый мужик с пивным брюхом. - Да вы еще бы к
рыбе шампанского подали! Кто же форель с красным виноградным
вином ест?
длинноволосый блондин. Та-ак, еще с одним божком познакомились.
Интересно, намылит ли ему шею Геракл за тот случай с кентаврами?
- Тоже мне знаток этикета нашелся. Да ты с бодуна даже одеколон
хлестать можешь!
реплику подал не кто иной, как Аполлон. Уж не знаю, заступился ли
он за Геру, как за свою бывшую союзницу в Троянской войне, или
просто имел какой-то собственный зуб на Вакха, но досталось от
него богу алкоголиков на полную катушку. За того вступилась
Геката, без которой, как известно, ни одна свара на Олимпе не
проходила. Следом заорала Дика, видимо, из справедливости
стремившаяся создать паритет сил. К Дике присоединился Гефест,
любящий больше всех среди богов грохот и крики, да погромче. Ну и
только затем слово взял Попов.
время сольных выступлений нашего криминалиста, вокруг наступила
тишина.
Они просто прочищали уши, удивленно глядя по сторонам. А вот стол
в зале у Ареса оказался явно не способным выдержать мощь
поповского рыка. Тем более орал Андрюша не куда-нибудь, а прямо в
его направлении. Столешница треснула и, не без помощи стоявших на
ней яств, обломилась. Блюда, естественно, вместе с питьем
посыпались на пол. Часть гостей отскочила от обрушившегося стола
в разные стороны. Радовали только две вещи. Во-первых, у стола
оказалось намного больше, чем четыре ножки, и обвалился он не
весь. Ну, а во-вторых, я не оказался в зоне поражения.
всеобщей божественной свары мой Сеня постоянно хмурил лоб. Это не
от того, что крики олимпийцев его раздражают, хотя и такой
фактор, несомненно, присутствовал. Но когда Рабиновича
раздражают, он обычно не хмурит брови, а попросту спускает на
всех кобеля. То бишь меня. В противном случае угрюмый вид
означает только то, что его посетила какая-то гениальная идея.
Ее-то он и изложил.
стола. - Я смотрю, вам тут энергию девать некуда? - он обвел
глазами собравшихся. - В любое другое время я бы не стал с вами
церемониться. Просто бы забрал всех в участок, и дело с концом!
Но сейчас ситуация другая. Вы мне нужны тут все. В естественных,
так сказать, условиях. Поэтому для избавления от избытка энергии
с завтрашнего дня начнем какие-нибудь соревнования...
Гефест. - Устроим соревнования и назовем их Олимпийскими играми.
Акунин Борис
Юрьев Сергей
Березин Федор
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Каменистый Артем