Чтение 62–й страницы книги ~Человеческий фактор~

миссис Кэсл, мясника, зеленщика, библиотекаря, школьной учительницы... ну
и, конечно, мистера Боттомли, который то и дело возникал на ее пути - у
входа в дом, на Главной улице, даже по телефону. Он так долго жил в
Африке, что, возможно, чувствовал себя легко и свободно только с ней. Он
был очень любезен и очень любопытен и то и дело изрекал благочестивые
пошлости. Интересно, что бы он сказал, если бы она попросила его помочь ей
бежать из Англии.
Наутро после пресс-конференции Мориса позвонил доктор Персивал - из,
казалось, довольно странного побуждения. Морису якобы полагались какие-то
деньги, и там, на службе, хотели выяснить номер его банковского счета,
чтобы перевести их, - похоже, они старались быть в малом до скрупулезности
честными, хотя потом Сара подумала, не испугались ли они, что денежные
затруднения могут подвигнуть ее на какой-то отчаянный шаг. Могло это быть
и своего рода взяткой, чтобы она сидела на месте. Доктор Персивал сказал
ей - и голос его звучал, как у семейного врача:
- Я так рад, что вы ведете себя разумно, моя дорогая. Будьте разумной и
впредь. - Вот так же он мог бы посоветовать: "Продолжайте принимать
антибиотики".
А потом, в семь часов вечера, когда Сэм спал, а миссис Кэсл в своей
комнате "припараживалась", как она это называла, к ужину, - зазвонил
телефон. В такое время мог звонить мистер Боттомли, но звонил Морис.
Слышно было так хорошо, точно он говорил из соседней комнаты. Сара в
изумлении спросила:
- Морис, ты где?
- Ты же знаешь, где я. Я люблю тебя, Сара.
- И я люблю тебя, Морис.
- Говорить надо быстро, - предупредил он, - связь может прерваться в
любую минуту. Как Сэм?
- Немного нездоров. Но ничего серьезного.
- А Борис сказал мне, что он здоров.
- Я не говорила ему. А то возникла бы еще одна сложность. Их и так
безумно много.
- Да. Знаю. Передай Сэму привет.
- Конечно, передам.
- Мы можем теперь уже не говорить иносказательно. Они будут всегда нас
слушать.
Воцарилось молчание. Сара решила, что Морис отошел от аппарата или что
их прервали. А он вдруг сказал:
- Я ужасно скучаю по тебе, Сара.
- Ох, и я тоже. Я тоже, но я не могу оставить здесь Сэма.
- Конечно, нет. Я могу это понять.
У нее импульсивно вырвалось, о чем она тут же пожалела:
- Когда он станет немного постарше... - Это прозвучало, как обещание на
далекое будущее, когда оба они уже состарятся. - Потерпи.
- Да... Борис тоже так говорит. Я потерплю. Как мама?
- Мне бы не хотелось говорить _о ней_. Будем говорить о нас. Расскажи,
как ты там.
- О, ко мне тут все очень добры. Дали кое-какую работу. Они благодарны
мне. Гораздо больше, чем я заслуживаю, - я не собирался для них столько
делать. - Он произнес что-то еще, чего она не поняла из-за треска на
линии... что-то насчет вечного пера и булочки с шоколадной начинкой. -
Мама была не так уж далека от истины.
Сара спросила:
- У тебя есть друзья?
- О да, я не одинок, не волнуйся, Сара. Тут есть один англичанин,
который раньше работал в Британском совете. Он пригласил меня весной
приехать к нему на дачу. Когда наступит весна, - повторил он голосом,
который она еле узнала: это был голос старика, совсем не уверенного в том,
что он дождется весны.
- Морис, Морис, - сказала она, - пожалуйста, не теряй надежды. - Но по
последовавшему за этим долгому молчанию она поняла, что связь с Москвой
оборвалась.