счастливого отца и... И смутно мне было. Все вдруг в душе смешалось: боль,
омерзение, гнев...
малой той могилкой пальнули. А потом долго сидели в стороне от казаков и
молча пили крепкое кизлярское...
попробую...
из казны выплачивает. Не всякая, а та лишь, которая сама бесчестье своей
войны поняла. И отковала невыносимо тяжкий меч жестокости. Одинаково тяжкий
для обеих сторон...
с охотником за головами дома не сказали, и милая Аглая Ипполитовна вынуждена
была списать мой отказ на мой же каприз да дурной характер...
раздражение вечерами, глядя на спятивших от счастья влюбленных и слушая их
бессмысленные разговоры. В строй просился, у кого только мог: то у Моллера,
то у Борзоева. Но генеральского распоряжения никто из них отменить не
рискнул.
крикнула вдруг Аглая Ипполитовна:
солнышко выглянуло.
скатерть-самобранку. Руфин Иванович опустился на бурку, поднял бокал:
Бессарабии. Такой далекой отсюда как во времени, так и в пространстве.
друг другу.
волосатого недруга. Весточка включала в себя официальную справку о том, что
в настоящее время господин майор Афанасьев имеет честь проходить службу на
Черноморском побережье. И записку от руки в два слова: "НАДЕЮСЬ, В РАСЧЕТЕ".
Так что служите спокойно.
Санкт-Петербург, и до его возвращения я обречен на полнейшее безделье.
Созрел для того, чтобы усесться за стол супротив вас, Дорохов.
профессионального игрока, вы не находите?
держу на дистанции от зеленого сукна. А в общем-то урожай оказался неплохим,
но должен сознаться, что однажды проиграл. Хотя и в доброй компании.
Точнее, один ученик и один учитель.
за границу, если заграницей считать взятый нашими войсками Арзрум.
отупелостью уточнил:
тяжкими ночными трудами. Наливайте, Олексин, что вы замерли с бутылкой в
руках?
приступ меланхолии, Дорохов.
Мне показалось, что Александр Сергеевич путешествует не в лучшей компании.
Это - шулера, патриций, которых давно не пускают в приличное общество. И я
вполне допускаю, что они-то и устроили ему эту поездку.
Карты - явление мистическое, Олексин.
окружение поет ему дифирамбы, угощает живой стерлядкой, поит французским
шампанским и умело проигрывает на путевые расходы. Взамен получает
возможность сесть за стол с такими людьми, которые их в упор не замечают на
улице, но готовы потерпеть ради знакомства с самим Пушкиным. А знакомиться
проще всего за зеленым сукном, за которым сопровождающие поэта обдиралы
быстренько возвращают все расходы с хорошим наваром.
увидеть нечто новое собственными глазами, почувствовать себя, хотя бы в
мечтах своих, за границами Отечества - да мало ли искушений! Удивительно, но
истинно талантливые русские люди - совершеннейшие дети в той большой игре,
которая называется жизнью, Олексин.
щедростью. Унылость моего растительного существования утроилась, и
неизвестно, как бы обернулось дело, если бы однажды вечером мой дорогой
ротный командир, войдя в столовую, не взял Веру Прокофьевну за руку и не
объявил бы нам во всеуслышанье:
супругой, и я счастлив, как никогда до-селе.
Моллер был чудовищно горд. И я люто завидовал ему в тот вечер. Его настигла
первая любовь, а мою первую насильно отторгли от меня и увезли в Италию...
молодым подарки. Господи, подобной грязи я еще никогда не видывал и,
надеюсь, более уж не увижу: рослая генеральская лошадь с трудом вытаскивала
из нее копыта. Все кругом сочилось влагой и грязью, уже как бы не смешиваясь
друг с другом, а существуя по отдельности. И все это сопровождалось таким
торговым ажиотажем, таким гвалтом, криком, воплями верблюдов, лаем собак,
смехом детей и ревом ишаков, что я окончательно одурел.
был востребован в гостиную. Прибыл, испросил разрешения, от души поздравил,
а Павел Христофорович не по-генеральски крепко пожал мне руку и с
торжественной звонкостью сказал:
наградить вас, героя Ахульго и дерзкого набега на Аджи-Юрт, Знаком ордена
святого Георгия Победоносца!
поздравлять меня, но генерал строго поднял руку, и окружающие примолкли.
Государю о ваших подвигах и в высшей степени достойном поведении. Не скажу,
что я был первым: почва уже была достаточно подготовлена. А посему Государь
изволил милостиво выслушать меня и...
и сердце мое обмерло тоже. Граббе улыбнулся и достал из портфеля некую
плотную бумагу.
приговоры и возвращается вам офицерское звание поручика гвардии...
моя, раз слезы к ней вернулись...
стремился - опущу. Да и собственно марш свой последний - тоже. Одно лишь в
дороге произошло, достойное внимания. Еще в почтовой тройке трясясь, я
твердо решил сначала в Санкт-Петербург явиться и попросить назначения
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Свержин Владимир
Махров Алексей
Андреев Николай
Максимов Альберт