Чтение 62–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

Шарни торжественно повторил свой жест - жест обвинителя.

- Меня? Меня? - ударяя себя в грудь, спрашивала королева. - Вы видели
меня?

- Да, вас. Во вторник на вас было зеленое платье в полоску,
переливающуюся золотом, в среду - ваше платье в больших голубых и
красноватых разводах. А вчера, вчера на вас было шелковое платье цвета
сухих листьев, в котором вы были, когда я поцеловал вам руку в первый
раз! Это вы, это в самом деле вы! И я, умирая от горя и от стыда, говорю
вам: "Клянусь моей жизнью, клянусь моей честью, клянусь моим Богом; это
были вы, это были вы!"

Королева вышла на террасу и начала ходить большими шагами, мало
беспокоясь о том, что обнаруживает свое странное волнение перед
зрителями, которые снизу пожирали ее глазами.

- Если бы я тоже дала клятву... - произнесла она, - если бы я
поклялась моим сыном, моим Богом.., у меня, как и у вас, есть Бог...
Нет, он мне не верит!.. Он мне не верит!

Шарни опустил голову.

- Безумец! - тряхнув его за руку, прибавила королева и увлекла его с
террасы в комнату.

- Я видел! - холодно отозвался Шарни.

- О, я знаю, я знаю! - воскликнула королева. - Разве эту ужасную
клевету уже не бросали мне в лицо? Разве не видели меня на балу в Опере,
когда я привела в негодование весь двор? Разве не видели меня в экстазе
у Месмера, когда я привела в негодование любопытных и девиц для
веселья?.. Вы прекрасно это знаете, именно вы - ведь вы дрались за меня
на дуэли?

Королева подняла от отчаяния к небу напрягшуюся руку, и две горячие
слезы скатились с ее щек на грудь.

- Господи! - сказала она. - Пошли мне мысль, которая спасет меня! О
Боже мой, я не хочу, чтобы этот человек презирал меня!

Шарни был до глубины души взволнован этой простой и жаркой мольбой.
Он закрыл лицо руками.

- Сударь! - поразмыслив, начала королева. - Вы Должны дать мне
удовлетворение. Вот какого удовлетворения я требую от вас: три ночи
подряд вы видели меня в парке в обществе мужчины. Вам, однако, было
известно, что сходством со мной уже злоупотребляли, что у какой-то
женщины, - не знаю, кто она, - в лице и в походке есть что-то общее со
мной - со мной, со злосчастной королевой. Но раз вы предпочитаете верить
тому, что это я бегала ночью, раз вы утверждаете, что это я, идите в
парк в то же время, идите вместе со мной. Если это другая, то почему бы
нам не увидеть ее? А если мы ее увидим... Ах, сударь, сожалеете ли вы о
том, что заставили меня сейчас столько выстрадать?

Шарни схватился за сердце обеими руками.

- Вы делаете для меня слишком много, сударыня, - прошептал он. - Я
заслуживаю смерти. Не подавляйте меня своей добротой!

- Я подавлю вас доказательствами, - промолвила королева. - Ни одного
слова ни единому человеку! Сегодня вечером, в десять часов, ждите один у
дверей охотничьего домика - я на это решилась, чтобы убедить вас. Идите,
сударь, и пусть по вашему виду ничего не будет заметно.

Не сказав ни слова, Шарни преклонил колени и вышел. В конце второй
гостиной он невольно прошел под взглядом Жанны - она не сводила с него
глаз и была готова по первому зову королевы войти к ее величеству вместе
со всеми.

Глава 11

ЖЕНЩИНА И ДЕМОН

От Жанны не ускользнуло ни волнение Шарни, ни заботливость по
отношению к нему королевы, ни готовность обоих завязать разговор.

После умело подготовленной Калиостро встречи графини де ла Мотт с
Оливой комедия трех последних ночей может обойтись без комментариев.

Снова войдя к королеве, Жанна прислушивалась, наблюдала; она хотела
разглядеть на лице Марии-Антуанетты доказательства того, что она
подозревала.

Но с некоторых пор королева привыкла не доверять никому. На ее лице
ничего нельзя было прочитать. И Жанне пришлось ограничиться
предположениями.

Она уже приказала одному из своих лакеев проследить за Шарни.
Возвратившись, лакей объявил, что его сиятельство скрылись в домике в
конце парка, поблизости от грабовой аллеи.

"Сомнений больше нет, - подумала Жанна, - это влюбленный, который
видел все".

Она услышала, как королева сказала г-же де Мизери:

- Мне не по себе, дорогая Мизери, сегодня я лягу в восемь.

Так как придворная дама на чем-то настаивала, королева прибавила:

- Я не приму никого!

"Все ясно, надо быть сумасшедшим, чтобы не понять", - сказала себе
Жанна и тотчас же уехала из Версаля.

Приехав к себе домой, на улицу Сен-Клод, она обнаружила великолепный
подарок - серебряную посуду, которую сегодня утром прислал ей кардинал.

Бросив равнодушный взгляд на этот дар, хотя он был ценным, она из-за
занавески посмотрела на окна Оливы, которые еще не были открыты.
Уставшая Олива еще спала - день был очень жаркий.

Жанна приказала отвезти ее к кардиналу и увидела, что он сияет.

Он бросился к ней навстречу, - Вы из Версаля? - сгорая от нетерпения,
спросил он.

- Да.

- Судя по вашему виду, можно подумать, что вы привезли плохие
известия.

- Один ум и два сердца, ваше высокопреосвященство, никогда не
помешают глазам видеть сквозь листву.

- Нас видели! - в ужасе воскликнул де Роан.

- У меня есть все основания так думать.

- Что же делать?

- Не ездить больше в Версаль. Кардинал подскочил.

- Утром? - с улыбкой спросил он.

- Прежде всего утром, а затем и вечером.

- Меня сглазили, если хотят, пусть меня убьют, но любовь!.. -
вскричал влюбленный. - Я поеду в Версаль.

- Она не придет.

- Вы приехали, чтобы объявить мне это от ее имени? - с трепетом
спросил кардинал.

- Я полчаса раздумывала, как смягчить этот удар.

- Она больше не хочет меня видеть?

- Нет, и это посоветовала ей я.

- Какой ужас! - пробормотал кардинал. - Падение убийственное! Рухнуть
с вершины счастья! О, я умру от этого!

- Вы клянетесь повиноваться мне?

- Слово де Роана!

- Отлично! Лекарство для вас уже найдено. Я запрещаю вам встречаться,
но не запрещаю переписываться.

- Правда? - воскликнул безумец, которого воскресила надежда. - Я могу
написать?, - Постарайтесь.

- И.., она мне ответит?

- А вот тут уж постараюсь я.

Кардинал покрыл поцелуями руку Жанны и назвал ее своим
ангелом-хранителем.

Можно себе представить, как весело смеялся демон, который жил в
сердце графини.

Глава 12

НОЧЬ

Было четыре часа все того же дня, когда какой-то всадник остановился
у границы парка, за купальнями Аполлона.

Остановился он на том самом месте, где в течение трех дней Роан
останавливал своего коня. В этом месте земля была истоптана копытами, а
кусты вокруг дуба объедены - вокруг того дуба, к стволу которого он
привязывал своего скакуна.

Всадник спешился.

- Это место изрядно пострадало, - произнес он и подошел к стене.

"Вот следы того, кто влезал сюда. А вот и дверь, которую недавно
открывали. Это именно то, что я и предполагал.

С индейцами саванны не воюют, если ничего не смыслят в следах лошадей
и людей. Итак, Шарни возвратился две недели назад и в течение этих двух
недель ни разу не появился. А вот и дверь, которую он выбрал для того,
чтобы входить в Версаль".

Всадник шумно вздохнул, словно вместе со вздохом у него отлетала
душа.

"Однако необходимо доказательство. А какой ценой, каким способом
получить его?

О! Ничего нет проще! Ночью, в кустах, человека обнаружить невозможно,
и из своего укрытия я увижу тех, кто сюда придет. Вечером я буду в
кустах".

Всадник подобрал поводья, не спеша уселся в седле и, не торопя коня,
скрылся за углом стены.

А Шарни, повинуясь приказаниям королевы, в ожидании вести заперся у
себя.