окошечку, громко сказал:
поранил себе палец, и это вызвало задержку. Фавье стоял у открытого
окошечка и рассматривал кухню - гигантское помещение с плитою в центре,
над которой по двум рельсам, прикрепленным к потолку, передвигались при
помощи блоков и цепей колоссальные котлы, - такие, что и четырем мужчинам
было бы не под силу поднять. Повара, во всем белом на фоне, темно-красного
раскаленного чугуна, стояли на железных лесенках и, вооружась уполовниками
с длинными ручками, присматривали за бульоном. Дальше вдоль стен тянулись
рашперы для жарения, на которых можно было бы поджарить мучеников,
кастрюли, где сварился бы целый баран, огромная грелка для посуды,
мраморный резервуар, в который из крана непрерывной струей текла вода.
Налево виднелась мойка с каменными корытами, просторными, как целые
бассейны; с другой стороны, справа, находилась кладовая, откуда
выглядывали красные туши мяса, висевшие на стальных крюках. Машина для
чистки картофеля постукивала, словно мельница. Проехали подталкиваемые
двумя подростками две небольшие тележки с очищенным салатом; его надо было
поставить в прохладное место, возле бассейна.
потише: - Кто-то там порезался... До чего противно, кровь капает прямо в
кушанья!
смех, началась толкотня. Просунув головы в окошечко, двое молодых людей
обменивались теперь мнениями по поводу этой фаланстерской кухни, где любая
утварь, какой-нибудь вертел или шпиговальная игла, была гигантских
размеров. Надо было отпустить две тысячи завтраков и две тысячи обедов, и
число служащих с каждой неделей все увеличивалось. Это была настоящая
прорва: в один день поглощалось шестнадцать мер картофеля, пятьдесят
килограммов масла, шестьсот килограммов мяса; для каждой трапезы
приходилось откупоривать три бочки; через буфетную стойку проходило около
семисот литров вина.
кастрюлей; он вытащил из нее ножку цыпленка и подал продавцу.
буфетной стойки порции вина, а позади них безостановочно сыпалось
"цыпленка!" и слышно было, как вилка повара втыкается в куски, быстро и
размеренно ударяясь о дно кастрюли.
свободно размещалось пятьсот приборов для каждой из трех смен. Эти приборы
выстраивались на длинных столах из красного дерева, расставленных
параллельно друг другу по ширине столовой. Такие же столы на обоих концах
зала предназначались для инспекторов и заведующих отделами; кроме того, в
центре помещался прилавок с добавочными порциями. Большие окна справа и
слева ярко освещали эту галерею, но потолок ее, несмотря на четыре метра
вышины, все же казался низким и нависшим вследствие непропорциональной
растянутости прочих измерений. Этажерочки для салфеток, стоявшие вдоль
стен, были единственным убранством этой комнаты, выкрашенной светло-желтой
масляной краской. Вслед за первой столовой помещалась столовая для
рассыльных и кучеров; там еда подавалась не регулярно, а сообразно с
требованиями службы.
из столов против товарища.
звенели на красном дереве столов; восклицания так и сыпались, ибо
количество ножек в этом углу оказалось поистине удивительным.
улучшилась после того, как дирекция приняла соответствующие меры. Муре
больше не отдавал столовую на откуп; он взял и кухню в свое ведение,
поставив во главе ее, как и в отделах, заведующего, при котором состояли
помощники и инспектор; и если расход увеличился, то и труд лучше
питавшегося персонала давал теперь большие результаты, - это был расчет
практического человеколюбия, долго смущавший Бурдонкля.
ломоть и снова всадил нож в корку. Один за другим прибегали опоздавшие;
свирепый аппетит, подхлестнутый утренней работой, давал себя знать за
всеми столами от одного до другого конца столовой. Слышался усиленный стук
вилок и ножей, бульканье опоражниваемых бутылок, звон поставленных со
всего маху на стол стаканов, шум жерновов - пятисот здоровых, энергично
жующих челюстей.
злобными взглядами. Соседи, знавшие об их вчерашней стычке,
перешептывались. Потом посмеялись над неудачей вечно голодного Делоша,
которому по какой-то проклятой случайности всегда попадался самый скверный
кусок. На этот раз он принес шейку цыпленка с краешком спинки. Он молча,
не обращая внимания на шутки, поглощал громадные куски хлеба и очищал
шейку с заботливостью, свидетельствовавшей об его уважении к мясу.
ничего путного. Когда он не покорялся, получалось еще хуже.
рассказывать Миньо. - Да, "Клуб-Катушка"... Собрания происходят у винного
торговца на улице Сент-Оноре: он сдает им по субботам один из залов.
Покончив с одним куском и приступая к другому, каждый приглушенным голосом
вставлял словечко или прибавлял деталь; одни только заядлые читатели газет
хранили молчание, ничего не слыша, уткнувшись носом в газету. Все
сходились на том, что торговые служащие с каждым годом становятся все
образованнее. Теперь около половины из них говорят по-немецки или
по-английски. Настоящий шик уже не в том, чтобы поднять скандал у Бюлье
или шляться по кафешантанам и освистывать уродливых Певиц. Нет, теперь
собираются человек по двадцать и организуют кружки.
играют, поют!.. А один, такой молоденький, по имени Баву, даже стихи
читает.
этими насмешками таилось немалое уважение. Потом разговор зашел о новой
пьесе в "Водевиле", где в качестве отрицательного типа был выведен
приказчик; одни этим возмущались, других же больше волновал вопрос о том;
когда их отпустят после работы, потому что они собирались провести вечер в
гостях. Во всех уголках необъятного зала, среди усиливавшегося грохота
посуды, шли такие же разговоры. Чтобы развеять запах пищи и теплые
испарения от пятисот приборов, побывавших в употреблении, пришлось открыть
окна; спущенные шторы накалились от знойных лучей августовского солнца.
Горячее дыхание врывалось с улицы, желтые блики золотили потолок, обливая
рыжеватым светом потные лица обедающих.
повторил Фавье.
удачный. И опять перешли к разговору о жалованье, о прибавках - к вечно
волнующему вопросу, обсуждение которого расшевелило всех. Так бывало
всегда, когда на обед подавалась птица; возбуждение перешло все пределы,
шум стоял невообразимый. Официанты подали артишоки с маслом, и тут все
слилось в сплошной гул. Дежурному инспектору было приказано быть в этот
день поснисходительнее.
хорошим, тем Более что на сладкое должны были подать персики.
заключение рассказа. - Как! Вы не знали?
тут снова посыпались шуточки - те же самые, что и утром. Делош, весь
дрожа, впился взглядом в Фавье, который настойчиво повторял:
можете не сомневаться!
выплеснул ему в лицо стакан вина и, запинаясь, крикнул:
самому лишь немного смочило волосы: Делош не рассчитал, и вино
выплеснулось через стол. Присутствующие негодовали: спит он, что ли, с
ней, что так за нее заступается? Вот скотина! Стоило бы дать ему хорошую
взбучку, чтобы научить, как вести себя. Но голоса вдруг стихли:
приближался инспектор, а впутывать в эту ссору начальство было совсем ни к
чему; только Фавье сказал:
негодования, захотел выпить, чтобы скрыть смущение, и рука его машинально
потянулась к пустому стакану, все рассмеялись. Он неловко поставил стакан
Семенова Мария
Ильин Андрей
Сапковский Анджей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Пехов Алексей