пузыре и крутит с ней.
обычное и так закрутил цепью, что сидевшие за столом пригнули головы.
лице, не сложилось. Было видно, что Милых, передохнув, чувствовал себя
хорошо.
так хоть есть куда списать людей, для дисциплины... - И, чувствуя, что
Кутузова не убедил, спросил: - Ты-то сам разве не пьешь?
Поэтому прошу меня с "Кристалла" уволить на "Агат".
американцами.
затылка.
"Птичку" поставили, на усмотрение.
спасение - шиш тебе... -взвинтился боцман. - Прошлый раз, когда немец
стукнулся о скалу, Просеков говорит: "Плыви на немецкое судно! Если потопят,
отвечаешь"... Вот я и стерег в трюме, с телогрейкой. А потом говорят: "Тебя
на вахте не было..."
Канаде атлантическое судно, пришедшее последним в старом году.
не хватает? Пересчитай еще раз.
расчувствовавшись, чуть не уронил слезу. - Должен я ему обеспечить спокойную
жизнь?
Буксиры...
более прав, чем расслабленный старческой немощью Милых. Он не просил чужой
пост, он требовал место свое. Однако Милых, задумавшись на секунду, ответил
непреклонно:
неловко.
съели...
тяну трос. А идем вроде как в течении с сильной волной. Начал буксиром мачту
обносить, вижу: все равно сломает. Тогда беру концы и - раз! - кладу на
кнехты. По завиткам волн, как руки легли...
делаю? Что сейчас будет?" - и проснулся.
прямо упрашивал его Милых. - Ведь на буксирах надо вести целый флот...
утомил, и он сидел не шевелясь, положив на скользящую поверхность стола свои
белые, пухлые, как подушечки, руки. Сидел, окунувшись в какие-то мысли, но
выражение лица у него было такое, словно он что-то приготовил и сейчас всех
удивит.
"Арктика" ломит, "Сибирь"... Весь Северный путь стоит! Да там, наверху, еще
больше льда, чем здесь! К тому же он бегает...
льдинки.
одумайтесь! Вариант не проработан, нуждается в разъяснениях.
Что он увидел, этот старик, как сумел охватить взглядом океан? Но ощущение
было такое, что знал. А в том, что не знали другие, какая его вина? Ведь
есть такое знание, которое не передашь, как рулевое колесо. Не передается!
Оно как жизнь. Кому ее передашь, единственную, в сцеплении чувств и мыслей,
в единой связи? Она твоя и с тобой уйдет... Но этот великий старик, делая
дело свое, сейчас убивал "Шторм". Было страшно на него смотреть.
закрыть собрание?
кто сидел. Что-то опять изменилось в нем, лицо было другое. Он наклонился
над столом, переводя глаза на его темную поверхность, как заглянул в бездну.
него затряслись. - Как ей помочь? Я не умею... не знаю как. Я старик,
старик... - И показал рукой, чтоб вышли.
2
негде было ступить, и Суденко остановился, ожидая, когда уберут лишние.
Несмотря на то что выход был рабочий, не по тревоге, и концами обматывалось
все, оставались чистыми тюбинги - швартовые тумбы для крепления буксирного
каната. Этот канат, или буксир, виделся сейчас в туннеле машины, намотанный
на громадную катушку. Оттуда, с возвышения, из нутра спасателя, он выходил
толщиной с бревно, сплетенный из волокон профильной стали, и работал как
полуавтомат: и травился сам, и подбирался при провисах. А эти стальные дуги,
нависавшие над кормой, как чудовищные ребра, тоже для него: ребра придавали
буксиру косой луч, исключая попадание под винт. Такое качество буксира
помогало удерживать аварийный пароход в любой шторм, когда растяжение волн
неимоверно. И если добавить стальные мускулы корабля, его обводы и мощное
скольжение, то получалась сила, зримая и очевидная, на которую и полагался
Милых.
это представлялось как нечто малоубедительное. Сейчас он был уверен: если б
не рассчитывал на помощь "Агата", никогда бы не взялся за "Шторм".
открыты, и грузчики выставляли на просвет мороженое мясо. Перевел глаза на
поселок с мазками домов, зеленых и фиолетовых, похожий на висящую картину...
Как они вчера к нему стремились! Берег действовал успокаивающе. Потому что
во всем, что окружало: в подступивших кораблях, в этих лязгах и криках, как
будто возникших сейчас и ударивших по ушам, - была опасность потерять нечто
важное, что он, случайно обнаружив, хотел прояснить в себе. А в поселке было
такое, что не укладывалось ни во что, ни от чего не зависело и не могло
исчезнуть - ни сегодня, ни завтра.
вид человека без дела, когда все носились как угорелые, был ему, как чистому
спасателю, невыносим. Такое его поведение определило выбор в пользу
"Кристалла". Ухватившись за релинги, старшина перекинул тело на свой борт.
Аннушке, которой нравилась его игра. Ильин, обласкиваемый со всех сторон,
блистал ленивым настроением, терпеливо снося приставания Ветра, который
распоряжался им:
уступаешь?
что-то попал.
Выходной получил, белоручка, пузырек глубоководный...
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Корнев Павел
Конан-Дойль Артур
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс