может, болезнь отбивает аппетит?
стрелка в хорошую мишень. Джехан снова спряталась, приказала себе стать
звеном цепи караульных постов и замерла, пытаясь впасть в легкий транс.
Обычно это позволяло ей, отдыхая мыслями, оставаться сверхъестественно
чуткой. Но на этот раз ничего не получилось. Мозг рисовал картину за
картиной: Талот, поднимающая покрытое сыпью лицо; бледная Эйрис, неумело
отбивающаяся от негодяев; странные плоские лица гедов с тремя глазами... И
в довершение - труп больного кридога, распластавшийся на дорожке из врофа.
знала, когда начался этот бесконечный караул, и сколько еще осталось
стоять. Снова и снова ей чудился свист приближающейся смены, но когда он
действительно раздался, и брат-легионер возник рядом, она ничего не
услышала и схватилась за нож.
больных деревьев проглянул светлеющий купол "неба". Джехан бросилась по
тропинке прочь от внешних постов караула и, остановившись по пути только
для того, чтобы подать сигнал внутренним постам, вихрем ворвалась в дом,
взлетела по лестнице, прижала большой палец к замку, рывком распахнула
дверь и с размаху хлопнула ладонью по оранжевому кругу.
- не успел помыть руки. Время, когда он ничего не знал о дезинфицирующем
растворе, казалось немыслимо далеким, частью другой жизни. Дахар подумал,
что помыться следует немедленно, пока он не заснул стоя, но слишком устал,
чтобы просто двинуться с места.
увеличителем и образцами двадцать часов и так и не получил никакого
результата: ни сочетания антибиотиков, ни смеси со снадобьями не
прекращали рост бактерий, которых нельзя было увидеть, но которые должны
были существовать, потому что именно от них раствор гноя мутнел, а кридоги
впадали в бешенство.
дезинфекции, звериных трупов и пота четырех человек, которые здесь
трудились. Илабор нес солдатскую службу и не мог приходить часто, а Тей не
работал вообще.
источник. Вода вытекала из одной трубки, наполняла углубление и утекала в
другую. Потом, очищенная, возвращалась в первую. На Эйрис это произвело
огромное впечатление, и она тут же принялась сооружать нечто подобное из
подручных материалов. Делизийка разрывалась между этим занятием и поисками
лекарства. Лахаб разрывался между этой работой и своими линзами.
никак не удавалось.
антибиотики, но и ничем другим быть тоже не могли.
кругу. Эйрис, наверное, давно в его комнате - выждала, пока коридор
опустеет и пробралась туда. Там ее защищают дверь и уверенность, что никто
в Эр-Фроу не знает, где ее искать. Вероятно, не дождалась его, заснула.
Дахар представил себе, как Эйрис спит, свернувшись калачиком, и нежность
заполнила его сердце. Он не переставал удивляться этому чувству. Нежность
не всегда означала желание. Сегодня он слишком измучен.
ничего не понимаем и никогда ничего не поймем. Рядом с гедами мы просто
варвары...
помыться и лечь спать тут же, в рабочей комнате, чтобы не тащиться к себе
по коридору, но вместе с тем он мечтал оказаться рядом с Эйрис. Наконец
он, пошатываясь, двинулся к выходу. И тут в нем проснулся воин. Перед тем
как распахнуть дверь, Дахар достал нож и занял самую выгодную позицию для
отражения внезапной атаки.
девочка почему-то оставалась снаружи, когда Эйрис была в рабочей комнате
или у Дахара, то СуСу ждала в коридоре, пока дверь не открывалась. Сегодня
Эйрис, наверное, подумала, что СуСу у себя, и не вышла открыть ей, вот она
и уснула под дверью.
спокойным. Десятициклами он старался не замечать СуСу. "Я никогда не брал
женщину силой", - как-то сказал он Эйрис. И хотя он не лгал, теперь, после
ночей, проведенных с Эйрис, - ночей, когда они разговаривали, любили друг
друга, ночей, полных этой странной, изумительной нежности, - его отношения
с проституткой казались насилием. Хотя и припомнить, чтобы СуСу кричала
или сопротивлялась он не мог. Дахар криво усмехнулся. Кто сказал, что
насилие не может твориться бесшумно?
к ней прикоснуться, и она превратится в бешеного зверька, а он слишком
измотан, чтобы вынести еще и это. И к тому же вдруг понял, что не хочет к
ней прикасаться.
Эйрис не сказала ему об этом, он не замечал, какая она еще маленькая? А
может, потому, что, вспоминая ночь, проведенную с СуСу, всегда чувствовал
вину перед Эйрис, у которой была дочь немногим моложе. Неважно. Глупо
теперь гадать. Здесь не Джела и не Делизия. Здесь Эр-Фроу. В Эр-Фроу эта
девчонка проводит время с Эйрис и гедами. Здесь Эр-Фроу.
разбудить, поднял СуСу. Она была легкая, как пушинка. Ему не хотелось
нести ее в свою комнату, и он осторожно двинулся по коридору к комнате
Эйрис.
Дахар боялся взрыва бешенства. Но тут было не бешенство, и не гнев, не
страх. Ему показалось, что именно так должны смотреть трехглазые чудовища,
явившиеся с далекой звезды, хотя они никогда так не смотрели - со слепой
враждебностью существа, совершенно чуждого этому миру, враждебностью,
исключающей понимание или перемирие. Такие глаза иногда чудились ему во
тьме вельда, за пламенем костра. В них светился холод и страх.
за поворотом. Распущенные волосы летели за ней черным шлейфом.
его усталость как дым. Она сразу проснулась. В нем разгорелось загадочное,
волнующее, странное желание - обнять ее, поверить все сомнения и страхи
терпеливому женскому уху. Из ниоткуда перед Дахаром вдруг всплыло
обнаженное тело СуСу. Воспоминание казалось реальнее сегодняшней встречи.
Лаская Эйрис и думая о СуСу, Дахар поймал себя на том, что забыл об
усталости.
и ненависти... Он опустился на Эйрис и ртом сжал ее губы. Слишком сильно,
сильнее, чем надо. Он словно мстил за враждебность СуСу, за долгие,
бессмысленные годы, за неудачу в рабочей комнате, за все. Податливое тело
женщины приняло боль. Дахар еще крепче сжал ее в объятиях. Она не могла
равняться силой с сестрой-легионером, такая хрупкая, что, не сдерживай он
себя, ему ничего не стоило бы сломать ей ребра.
оранжевого круга. Свет залил комнату. Эйрис села, щурясь от яркого света.
Она казалась взволнованной, но не испуганной.
на меня нашло. Поверь, это не намеренно!
медленно заговорила:
впервые принес маленький увеличитель, ты ножом вырезал кусочек плоти из
собственного рта. Очень острый нож, ты сунул его прямо в рот...
навалилось на Дахара. Он схватил Эйрис за запястье и повернул ее руку
ладонью кверху. На ладони и у основания большого пальца белело множество
шрамов.
двойной спирали, да?
Эмбри, свою мастерскую.
Эйрис. - Я сделала это намеренно, но теперь бы так не поступила. - Ее
Громыко Ольга
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Березин Федор
Самойлова Елена