было видно, что в Арбеле еще пылают кое-где пожары. Императору казалось
среди этих языков огня, что отныне он владыка мира, что путь в Индию уже
открыт. До его слуха долетал льстивый шепот друзей, стоявших в некотором
отдалении:
парфянского царства. Видя горе своего господина, в ктесифонском дворце
рыдали жены и многочисленные наложницы царя. Первые были пышнотелые,
вторые тоненькие, как тростинки. Весть о падении неприступной твердыни
взволновала также местные христианские общины. В Адиабене уже давно
процветала новая вера, по преданию занесенная в эти отдаленные пределы
учениками апостола Фомы, того самого скептика, который, согласно рассказу
евангелий, не поверил в воскресение Христа и якобы вложил персты в его
раны. Татиан, один из первых учителей церкви, перевел священные книги на
здешнее наречие, и семя не упало на бесплодную почву. Теперь христиане с
трепетом взирали на нашествие римлян и страшились, что это может тяжко
отразиться на судьбах общины. Приход римлян предвещал гонения,
мученическую смерть, может быть даже конец мира...
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. АНТИОХИЯ И РИМ
1
чем не повинных людей погибали среди пожарищ войны, в Риме шумела все та
же хлопотливая жизнь с ее большими и маленькими заботами, важными и
пустяковыми событиями, цирковыми зрелищами и бесплатными раздачами хлеба и
вина.
лаодикийский торговец разыскал в Риме Вергилиана и вручил ему мое
послание, как разгневанный поэт поспешил к Макретиану, как тотчас же было
предписано произвести расследование по поводу моего незаконного зачисления
в XV легион с приказом незамедлительно доставить меня в Италию, потому что
лишь сенатская судебная инстанция имела право освободить меня от
обязательства нести службу в войске, принимая во внимание мою
засвидетельствованную подпись. Как любил говорить Корнелин, закон есть
закон. Вот почему, несмотря на страстное желание вернуться поскорее в
родные Томы, мне снова пришлось плыть на корабле на запад, но на этот раз
я вполне благополучно совершил путешествие, и меня утешила встреча с
Вергилианом, который не мог простить себе, что расстался со мной так
легкомысленно. Теперь мы снова были вместе, и наша дружба стала еще более
прочной. В тот год у меня уже появился на верхней губе светлый пушок. Если
поэт еще не мог говорить со мною как со своим сверстником, то, во всяком
случае, уже не очень стеснялся в разговорах затрагивать щекотливые вопросы
о любви или продолжении человеческого рода. Я же после легионных лишений с
увлечением окунулся в римскую жизнь, полную для меня восхитительных
соблазнов.
ушах звенело от зазываний бродячих торговцев и шума уличных ссор. Однажды
мы вышли с поэтом очень рано утром из дому и сразу же очутились в гуще
городской суеты. Пьяный с утра забияка приставал к почтенному старцу,
направлявшемуся в какую-нибудь официю:
бобовую похлебку с чесноком?
окружающих и растерянно выговаривал:
улице с озабоченным видом. Сколько предстояло ему дел! Посещение патрона,
у которого он состоял на побегушках, игра в кости, посещение бань,
свидание с возлюбленной в таинственном полумраке храма Исиды. Кроме того,
надлежало еще разыскать для своего благодетеля справку о родословной
лошади Гирпины и побывать у цирюльника. Посетители не только брились там,
но и узнавали кучу новостей и сплетен, чтобы потом распространять их по
всему городу.
тенистых садах Мецената шумели фонтаны, на прекрасных деревьях пели
утренние птицы.
горшечника. Однако в этом городе существуют не только величественные
постройки, а можно найти и довольно грязи, и за мрамором скрываются
клокочущие нечистотами клоаки, отхожие места, заведения брадобреев под
открытым небом, жаровни с вонючей рыбой, лавки менял, толпы попрошаек,
нищие, ночующие под мостами. Все это тоже жизнь Рима, величайшего города
на земле.
этих местах обитают в неопрятных домах обремененные семьями и долгами
сенатские скрибы, педагоги, переписчики; их участь разделяют ученики
риторских школ, приезжающие из отдаленных провинций в надежде не только
изучить Квинтилиана, но и уловить в свои сети фортуну. В нижних этажах
здесь помещаются либрарии, то есть книжные лавки, конуры составителей
гороскопов, заведения торговцев письменными принадлежностями, аравийскими
благовониями и лечебными снадобьями. Тут же можно приобрести и мандрагору
или какое-нибудь другое снотворное средство и даже сильнодействующий яд
или противоядие к нему. Здесь пахнет чернилами, бедностью и гороховой
похлебкой. Однако с утра до позднего вечера на улице ведутся возвышенные
разговоры, звенят цитаты из классических поэтов. В это царство чернил и
папируса порой являются и состоятельные люди, чтобы приобрести список
"Метаморфоз" Апулея или подыскать учителя для сына, бездельника и дурака.
Сципиона", арриановский трактат "О людях экватора", прекрасно переписанный
на пергаменте томик Марциала, один из тех, какие путешественник берет с
собой в дорогу, так как они занимают мало места в суме.
учителя, проповедующего в своих книгах стоическую мораль и презрение к
суете мира сего, или "Малый лабиринт" - произведение Ипполита, другого
христианского учителя, о котором я знаю только понаслышке. Однако в этой
же самой книжной лавке вы найдете и книгу Цельса против христиан или
цветистое произведение на ту же тему Фронтона. Прокопий любит и продает
всякую книгу, если она хорошо переписана на добротном папирусе.
сообщения о выходе книжных новинок или предложения риторов обучать за
сходную плату всех желающих искусству красноречия. Здесь вывешиваются
также копии "Дневных актов", в которых изо дня в день сообщается обо всем
том, что происходит в империи, от Евфрата до Британии. Подойдя к двери, я
увидел, что на этот раз на почетном месте висит уже не извещение сената о
переходе победоносными легионами реки Тигр и взятии крепости Арбелы, как
это было в прошлый раз, а потрясающее сообщение о том, что в Вифинии выпал
каменный дождь, и мы с Вергилианом имели возможность наблюдать, что эта
новость вызывала не меньший интерес, чем победы императора.
высоким римлянином. Розоватая лысина незнакомца была в белом пуху волос, а
борода всклокочена. В руке он держал свиток.
молнии в гностиков.
тонкостях христианских писаний.
не только с нами, незнакомыми для него людьми, а и со своим многолетним
врагом, некиим Каллистом, наперсником стареющего и, как говорили многие,
плохо разбирающегося в церковных делах римского епископа Зефирина. Приняв
такой вид, точно перед ним пустое место, Ипполит проследовал дальше, но не
выдержал и обернулся, и можно было заметить, что глаза его блистали
возмущением. Каллист тоже посмотрел на автора прославленных комментариев
и, пожав плечами, вошел в лавку.
снисходительный к человеческим слабостям, улыбнулся и в немногих словах
передал нам историю ссоры этих двух людей. Мне кажется, что она
представляет интерес и для нашего повествования, так как рисует нравы,
царившие в те годы в Риме.
находился тогда в Британии, где легионы утопали в каледонских топях. Вот
так же римляне узнавали из перевитых лаврами сенатских извещений о
победах, существовавших главным образом в воображении августа. Но, как и
теперь, зевак больше интересовали городские сплетни, а в тот день было
чему удивляться: из Рима бежал с деньгами вкладчиков управитель банка
Аврелия Капрофора, этот самый Каллист, что вызвало в городе большое
Бажанов Олег
Перумов Ник
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Суворов Виктор