смелей...
хотя без ванной почему-то. Ну, раздевайся, снимай свои меха, здесь жарко. Ты
знаешь, я ведь не узнал тебя, хотя шел за тобой в двадцати шагах. Пока ты не
оглянулась.
сошел?
боялась стереть загар... Ох, ты сегодня такой нарядный - я ведь тебя тоже
никогда не видела иначе как в джинсах и ковбойке... А вот у тебя загар не
сошел...
бритва не берет. Ну что, мы так и будем стоять?
кровать напротив.
растопыренные пальцы и внимательно их разглядывая. - Я знаю почти все... во
всяком случае, все самое существенное... поэтому ты можешь мне ничего не
объяснять и ничего не рассказывать. Вчера я провел вечер с твоими
родителями...
послала письмо перед отъездом. С нею я тоже виделся. Словом, я вполне в
курсе дела. А сюда я приехал для того, чтобы предложить тебе вместе решить -
как быть дальше. Если тебе это не нужно, если ты хочешь действовать без
советов и подсказок - скажи, я не обижусь. Мне просто кажется, что
посоветоваться и подумать вместе никогда не мешает. Конечное решение так или
иначе остается ведь за тобой, я не собираюсь тебе ничего навязывать...
братом?
реально, что ли. Я не знала, что у него жена, ребенок... И он вообще не
совсем такой, как я воображала. Он... гораздо сильнее, понимаешь? Я думала,
он нуждается в помощи... какой-то такой поддержке, поэтому я и приехала
сюда. Но с самого начала так получилось, что они с Галочкой обхаживают меня
как больную, утешают, нянчатся со мной как с маленькой... глупо как-то
ужасно.
Помолчав, она сказала сдавленным голосом:
Во-первых, к родителям я не вернусь. Если ты приехал меня уговаривать, то
зря. Я не вернусь, понимаешь?
Что я не собираюсь тебя уговаривать?
Понимаешь?
по пути завернувшийся угол ковра. - Допустим, это я ничего не соображаю.
Допустим! В таком случае будь добра объяснить мне толково и членораздельно -
почему ты считаешь меня потенциальным обманщиком. Я жду!
только за этим сюда и летел...
не верю никому. Даже себе и то не верю. Понимаешь... я сегодня все утро
думала: почему я все это сделала? Действительно ли потому, что иначе не
могла, или просто чтобы покрасоваться перед собою...
искренне - но как проверишь? Все равно ведь за этим может сидеть малюсенькое
такое желание покрасоваться... понимаешь? Когда я ехала сюда, Дима, мне
ужасно плохо было, ты себе представить не можешь, как плохо... еще и после
разговора с тобой, - я была уверена, что ты мне никогда этого не простишь,
ну и вообще... И вот я ночью вышла в тамбур - постоять просто немного, у
меня голова ужасно болела, в вагоне было нечем дышать. И знаешь, меня такое
отчаяние охватило вдруг, - представь себе, пустой прокуренный тамбур,
освещение какое-то тусклое, холод ужасный, и эти колеса под полом грохочут,
будто погоня... А главное - что ночь и никого-никого вокруг... Ты понимаешь,
Дима, рассказать этого нельзя, когда рассказываешь - просто смешно
получается со стороны, но меня тогда ужасное охватило отчаяние, и я тогда
подумала - ну, может, просто ухватилась за эту мысль, чтобы немного легче
стало... Только ты не будешь смеяться, обещаешь?
когда-то жены декабристов, им ведь тоже было все страшно и непривычно, но
просто они иначе не могли и поэтому выбрали себе такую судьбу. Я, конечно,
не то чтобы сравнила себя с ними, не такая уж я дура, поверь, - но просто
мне подумалось, что я ведь тоже выбрала это добровольно - иначе было бы
бесчестье... И тогда мне стало немного легче. Ну, это меня утешило как-то в
тот момент. А потом вспоминать было очень стыдно, потому что я ведь понимаю,
что одной этой мыслью все перечеркнула...
Понимаешь, Ника, самолюбование - штука скверная, это понятно. Но если
человек берет на себя какую-то тяжелую обязанность и выполняет ее во имя
долга, то мне кажется, что в особенно трудную минуту он вправе подбодрить
себя именно этим - мыслью о том, что он выполняет свой долг. Если ты
поступила так, как тебе велела совесть, то нет ничего дурного в том, чтобы
немного утешить себя этим сознанием... оно ведь и в самом деле утешительно.
Но мы уклонились от главного. Ты сказала, что никому больше не веришь...
же, подозреваешь их в корыстных замыслах?
нет! Это все выдумки! Я именно это имела в виду! Теперь тебе понятно?
и сел на прежнее место. - Ты, Ника, прости меня, повторяешь старую и
бородатую пошлость... и почему-то всегда она преподносится как откровение.
Это что ж, вы в своем десятом "А" пришли к выводу, что любви нет?
вас смотреть!
ведьм, даже таких молоденьких. Куда это вы?
кинулась за своей дубленкой. - Я сейчас никуда вас отсюда не пущу... иначе
на улице вас раздавит первый же грузовик и вы погибнете во цвете лет, и,
главное, нераскаявшейся грешницей. Гнев считался одним из семи смертных
грехов...
не натолкнулась на край кровати и с размаху села, потеряв равновесие. Он
отпустил ее, она упала боком и расплакалась, уткнув лицо в одеяло.
скоро все пройдет.
позе. Игнатьев встал, поглядел на нее задумчиво, надел пальто и достал из
кармана ключ.
успокойся. Когда будешь уходить, не забудь отдать ключ. А потом позвонишь
мне, когда захочешь, запиши только номер комнаты. Если до завтрашнего вечера
звонка не будет, я улетаю обратно. Ну, пока!
ней до самого конца. Дальше была река, над стылой черной водой стоял туман,
колонна исполинских самосвалов медленно шла через мост, сотрясая набережную.
Игнатьев постоял, посмотрел и, почувствовав, что зябнет, побрел обратно.
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Сертаков Виталий