- Переходим к следующей новости...
Я валялся на пляже Форта Де-Расси, разглядывая высоченное небо, пальмы и
птиц, когда произнес это вслух. Юки лежала рядом. Растянувшись на циновке,
я глядел на нее. Она загорала ничком, с закрытыми глазами. Здоровенная
магнитола "Санъ"" у нее в изголовье выдавала новый хит Эрика Клэптона. На
Юки было миниатюрное бикини оливкового цвета, и все тело от шеи до пальцев
ног натерто кокосовым маслом - гладкая кожа блестела, как у дельфиненка.
Вокруг нас маячили молодые самоанки и самоанцы в обнимку с досками для
серфинга, а на шеях у дочерна загорелых парней из спасательной службы ярко
поблескивали золотые цепочки. Город благоухал цветами, фруктами и маслом
для загара. Гавайи...
- Переходим к следующей новости.
Жизнь вокруг нас бурлила, появлялись все новые лица, экзотические сцены
мелькали перед глазами одна за другой. Просто не верилось, что еще
практически вчера я шатался по заснеженным улицам Саппоро. А теперь
валяюсь на песочке и разглядываю небо в Гонолулу. Вот как все сложилось.
Наметил точку, прочертил воображаемую линию - и вышло именно так, а не
иначе. Подладился под музыку - и вот докуда дотанцевал. Хорошо ли я
танцую? Я прокрутил в голове все, что со мной случилось, и шаг за шагом
проверил, верно ли действовал до сих пор. Не так-то и плохо. Не высший
класс, конечно. Но - неплохо. Окажись я еще раз в такой ситуации,
наверняка поступил бы так же. Это и есть Система. Главное - чтобы
двигались ноги. Не останавливаясь ни на миг.
Итак, я - в Гонолулу. Небольшой перерыв...
- Небольшой перерыв, - сказал я вслух. Совсем тихонько - но Юки, похоже,
услышала. Лениво перевернувшись на бок, она сняла темные очки, прищурилась
и подозрительно посмотрела на меня.
- О чем ты там думаешь? - спросила она осипшим спросонья голосом.
- Да так... О том, о сем. Ничего серьезного, - ответил я.
- Делай, что хочешь - только перестань у меня под боком разговаривать сам
с собой. Захотелось под нос побубнить - сиди один в номере и там бубни!
- Извини. Больше не буду.
Юки снова посмотрела на меня. Как ни в чем не бывало - мирным, спокойным
взглядом.
- А то прямо как псих ненормальный...
- Ну, - согласился я.
- Прямо как одинокий старик, - добавила она. И перекатилась обратно на
живот.
* * *
В аэропорту мы взяли такси, поехали в гостиницу, оставили в номере вещи,
переоделись в шорты и майки, первым делом отправились в торговый пассаж
тут же рядом и купили слоновьих размеров магнитофон. Так захотела Юки.
- Как можно здоровее, и чтобы орал погромче, - распорядилась она.
На дорожные чеки Хираку Макимуры мы купили самое огромное, что нашли в
магазине - кассетную магнитолу "Санъ"". И к ней - запас батареек и
несколько кассет.
- Нужно еще что-нибудь? - спросил я Юки. - Одежда, купальник и все такое?
Она покачала головой.
- Ничего не нужно, - сказала она.
Каждый наш выход на пляж сопровождался обязательным выносом магнитолы.
Нести которую, разумеется, должен был я. Как туземец из фильма "Тарзан", я
тащил эту громадину на плече, словно тушу убитой антилопы ("Не ходи туда,
Бвана. Там живут злые духи"), а впереди вышагивала Юки. Диск-жокей все
ставил по радио песню за песней. Вот так получилось, что суперхиты этой
весны я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Завывалки Майкла Джексона
расползались по миру, как эпидемия. Парочка посредственностей, Холл и
Оутс, пробивались в звезды с поистине героическим упорством. "Дюран
Дюрану" явно не хватало воображения, а Джо Джексону - умения раздуть божью
искру, которая у него еле теплилась. У "Претендерз", как ни крути, просто
не было будущего. "Супертрэмп" и "Карз" вызывали всегда одну и ту же
нейтрально-вежливую улыбку... И так далее, и тому подобное - поп-певцы и
поп-песни в совершенно невозможном количестве.
Как и обещал Хираку Макимура, жилье нам досталось что надо. Конечно,
мебель, общий дизайн и картины на стенах оказались весьма далеки от того,
что принято называть роскошью, однако в комнатах было на удивление приятно
(кому придет в голову требовать роскоши на Гавайях?), а до пляжа буквально
рукой подать. Номера на десятом этаже - тихие, со сказочным видом из окна.
Загорай себе прямо на балконе и разглядывай море. Просторная, удобная,
чистая кухня, в которой собрано вс" - от микроволновки до посудомоечного
агрегата. Номер Юки был рядом - поменьше моего, но тоже с отдельной
кухонькой. Постояльцы, что попадались нам в лифтах и вестибюле, все как
один одевались богато и со вкусом.
Купленную магнитолу мы притащили в гостиницу, после чего я уже сам сходил
в супермаркет. Набрал там пива, калифорнийского вина, фруктов, побольше
разных соков. А также всего, что нужно для приготовления элементарного
сэндвича. И уже после этого мы отправились с Юки на пляж, улеглись рядом
на циновках - и до самого вечера разглядывали море и небо. Мы почти не
разговаривали. Лишь иногда переворачивались с боку на бок - и, отдавшись
потоку Времени, не делали вообще ничего. Безжалостное солнце заливало
лучами землю и поджаривало песок. Ветер с моря - мягкий, нежный, чуть
влажный - изредка поигрывал листьями пальм, как бы невзначай вспоминая о
них. То и дело я погружался в забытье, потом вдруг просыпался от топота
чьих-то слишком резвых ног или громкого голоса и всякий раз думал: где я?
На Гавайях, отвечал я себе - но верилось в это не сразу. Пот вперемешку с
маслом от загара стекал по щекам и капал с ушей на песок. Самые разные
звуки то приливали, то откатывались, точно волны. Иногда я различал среди
них биение своего сердца. Будто мое сердце - одно из самых судьбоносных
явлений природы на планете Земля.
Я ослабил болты, что скрепляли мозг, и расслабился. Технический перерыв...
Лицо Юки изменилось. Метаморфоза случилась, как только она вышла из
самолета в аэропорту Гонолулу, и теплый свеже-сладкий гавайский воздух
обласкал ее кожу. Сойдя с трапа, она остановилась, крепко зажмурилась,
словно боясь ослепнуть, глубоко вздохнула - и, распахнув глаза, посмотрела
на меня. Вс" ее напряжение - тонкая, невидимая пленка, покрывавшая лицо до
сих пор, - растворилось бесследно. В ней не осталось ни страха, ни
раздражения. Все ее жесты - убирала ли она волосы со лба, выбрасывала ли
закатанную в фантик жвачку, пожимала ли плечиками без смысла и повода -
все эти ее намеренно-нечаянные движения вдруг утратили прежнюю угловатость
и выглядели совершенно естественно. Я даже посочувствовал ей: бедняжка,
какой, должно быть, тяжелой жизнью жила она до сих пор! Да не просто
тяжелой - заведомо неправильной.
Теперь же, когда она загорала, раскинув руки и ноги, на пляже - волосы
кокетливо подобраны, темные очки, бикини, - определить возраст Юки на глаз
я бы не смог. Ее тело было совсем детским, но в нем уже проступало нечто
новое - особая грация существа, постоянно стремящегося к совершенству, -
отчего она выглядела гораздо взрослей своих лет. Эти тонкие руки и
стройные ноги нельзя было назвать обалденными - но они уже наливались
особой метафизической силой. Той, что способна растянуть окружающее
пространство в четыре разные стороны, стоит этой девчонке лишь невзначай
потянуться всем телом. Ибо прямо сейчас это тело переживало самую
динамичную фазу своего роста - бурное, стремительное взросление.
Мы натерли друг другу спины маслом для загара. Сначала она мне. Я впервые
в жизни услышал, что у меня, оказывается, большая спина. Сама Юки ужасно
боялась щекотки и, когда я натирал ее, вся извертелась. Волосы она
подобрала, обнажив бледные уши и худенькую шею. Я невольно улыбнулся.
Издалека ее тело на песке казалось настолько взрослым, что даже у меня дух
захватывало; и лишь позвонки на шее - такие детские, будто появились здесь
по ошибке, - выказывали ее настоящий возраст. "Совсем ребенок", - подумал
я лишний раз. Как это ни странно звучит, шея женщины отмечает прожитые ею
годы, как годовые кольца фиксируют возраст дерева. Хотя спроси меня, что и
как тут меняется - я, наверное, толком объяснить не смогу. Тем не менее,
это так: у девчонок-тинейджеров - шеи девчонок-тинейджеров, а у зрелых
женщин - шеи зрелых женщин.
- Первое время нужно загорать понемногу, - объясняла мне Юки назидательным
тоном. - Сначала в тени, потом немного на солнце, и после опять в тени.
Иначе обгоришь обязательно. Весь пойдешь волдырями, а от них следы
останутся. И будешь ходить, как облезлая кошка.
- В тени... На солнце... Опять в тени... - прилежно заучивал я, втирая ей
масло в спину.
Вот почему весь наш первый день на Гавайях мы провалялись в тени
развесистой пальмы под болтовню ди-джея на средних частотах. Я то лез в
воду купаться, то потягивал в баре под тентами круто охлажденную
"пинья-коладу". Юки купаться не торопилась. "Сначала - полный релакс!" -
объявила она. И весь остаток дня лишь посасывала ананасовый сок, да раз в
полчаса лениво кусала один и тот же хот-дог с горчицей и маринованными
огурчиками. Вот уже огромный солнечный шар сполз в море, залив горизонт
цветом кетчупа; вот уже прогулочные суда, возвращаясь из предзакатных
круизов, зажгли на мачтах огни - а она все лежала ничком на своей циновке,
даже не думая уходить. Будто хотела впитать в себя вс" сегодняшнее солнце
до последнего лучика.
- Ну что, пойдем? - позвал я ее наконец. - Солнышко село - брюхо опустело.
Давай прогуляемся и съедим где-нибудь по хор-рошей говяжьей котлете. Чтобы
мясо сочнейшее, да с кетчупом от души, да с луком слегка обжаренным... В
общем, вс" самое настоящее.
Она кивнула, но не поднялась, а только присела на корточки, не отводя глаз
от моря. Словно жалея об остатках дня, которым не успела насладиться
сегодня. Я скатал циновки и взвалил на плечо магнитолу.
Курылев Олег
Самойлова Елена
Круз Андрей
Шилова Юлия
Елманов Валерий
Суворов Виктор