Чтение 62–й страницы книги ~Николай II~

языке: "груз", "багаж" - обозначают Царскую Семью, "старый маршрут" - путь в
Москву, "новый маршрут" - в Уфу и, наконец, "первый маршрут" - путь в
Екатеринбург.

Получив задание, Яковлев немедленно выезжает в Уфу набирать отряд. Уфа -
родина, здесь старые друзья. Местная ЧК формирует для него отряд из надежных
людей. В большинстве это бывшие боевики, сподвижники по захвату золота в
Миассе. "Миасские разбойники" - как нежно зовет их Яковлев.

В Уфу Яковлев вызывает руководителя екатеринбург-ских большевиков,
военного комиссара Филиппа Голощекина.

Предъявив мандат, Яковлев требует у Голощекина письменного распоряжения,
подчиняющего ему всех тобольских екатеринбуржцев: главу Тобольского Совета -
Павла Хохрякова, Авдеева и других. Что ж, Голощекин готов дать ему такую
бумагу, но сначала он требует у Яковлева раскрыть цель своей миссии - ведь
ВЦИК обещал перевезти Цар-скую Семью в Екатеринбург. Яковлев объясняет:
Царская Семья и будет доставлена в Екатеринбург. Все как обещал ВЦИК. Но об
этом пока никто не должен знать. И особенно в Тобольске. Почему такая
секретность? И на это у Яковлева есть достоверное объяснение: иначе омский
отряд в Тобольске начнет бунтовать, и дело может дойти до открытого
столкновения. Кроме того, могут взбунтоваться и бойцы старой охраны. У них
давняя неприязнь к екатеринбургским большевикам из Тобольского Совета. Вот
почему Яковлев просит приказа Голощекина о беспрекословном подчинении
екатеринбуржцев.

Голощекин дает ему такое письменное распоряжение.

Все это была Игра. Конечно, у Голощекина, старого друга Свердлова, давно
была информация об истинной цели секретной миссии Яковлева. И он хорошо к
ней подготовился.

Что же поделывает "шпион", пока Яковлев вместе со своим отрядом
направляется в Тобольск?

В середине марта, после того как Хохряков и Авдеев с отрядом вошли в
город, он, видимо, возвращается в Пермь. Во всяком случае, 15 марта 1918
года Федор Лукоянов назначается главой Пермской ЧК. Но в конце апреля он
вновь исчезает из города - "на подавление кулацких мятежей". На самом деле
он, видимо, возвращается в Дом Свободы, ибо Голощекин объявляет -
решительный момент приближается...

Меж тем в Доме Свободы текла обычная жизнь.

Из дневника: "7 апреля, суббота... В 9 часов была Всенощная. Пел отличный
бас".

Как всегда, в эту субботу была Всенощная. В большой зале тускло горел
электрический свет и светилась в полутьме икона Спасителя.

Аликс вошла в пустую залу, накрыла аналой своим вышиванием. И ушла. В 8
часов в залу вошел священник и четыре монахини из монастыря. Зажгли свечи...
Долгоруков, Татищев, Боткин выстроились слева от аналоя, потом появились
фрейлины бывшего двора, многочисленные "люди".

Наконец, открылась крохотная дверца в стене: вошла Семья. Запел хор и
"отличный бас": "Слава в Вышних Богу". Семья встала на колени, и все
опустились вослед.

Так они встретили наступление любимого дня - 8 апреля - 24-ю годовщину их
помолвки. В эту ночь они, как всегда, вспоминали... Брат Эрни, Вильгельм,
Джорджи, Элла... Где они сейчас? Бабка королева Виктория давно в могиле... И
все-таки это было. Был поцелуй в Кобургском замке. И были они, молодой
человек и девушка, безумно счастливые. Точнее, счастливые и безумные, ибо
"хотя бы ты был, как орел, и поднялся высоко"...

И вот 8 апреля; в этот прекрасный день Николай узнал: ему не разрешалось
более носить погоны. И не только ему - "Маленькому" тоже. Погоны - это была
некая связующая нить: он носил погоны с вензелями отца, а его сын носил его
вензеля.

Я представляю, с каким нетерпением Матвеев и "шпион" ждали в тот день,
когда он уйдет на прогулку. И, видимо, состоялся уже обычный ритуал: Матвеев
прогуливался в коридоре, сторожил, а "шпион" вошел в комнату.

На столе, как обычно, все было педантично разложено: карандаши, несколько
часов из его коллекции и, наконец, дневник.

"Шпион" прочел: "8 апреля. Воскресение. 24 годовщина нашей помолвки! В
одиннадцать с половиной была обедница, после нее Кобылинский показал мне
телеграмму из Москвы, в которой подтверждается постановление отрядного
комитета о снятии мною и Алексеем погон. Поэтому решил: на прогулки их не
надевать, а носить только дома. Этого свинства я им не забуду!.."

И "шпион" окончательно понял: царь упрямо записывал в дневнике все. Даже
допуская (он не мог не допускать!) возможность чтения дневника врагами. В
этом было его презрение к ним.

Видимо, тогда "шпиону" и пришла в голову идея. Но осуществить ее в
Тобольске он не успел, ибо уже на следующий день все изменилось.

ПРИЕЗД УПОЛНОМОЧЕННОГО

Член Тобольского Совета - екатеринбургский большевик Авдеев апрельским
утром 1918 года ехал из Тобольска в родной Екатеринбург. Авдеев был доволен:
он вез с собой долгожданные документы. Это были сведения о монархическом
заговоре зятя Распутина Соловьева, добытые "шпионом" (переписка царицы с
Соловьевым и т. д.). И решение Тобольского Совета: ввиду угрозы побега
"Николая Кровавого" из Тобольска просить Уральский Совет перевезти Царскую
Семью в Екатеринбург.

На платформе, где Авдеев ждал своего поезда, он увидел выгружавшуюся из
вагонов военную часть. Вид незнакомых вооруженных людей крайне обеспокоил
екатерин-буржца. Он насчитал 15 кавалеристов и 20 пехотинцев. Это было время
яростной вражды Омска с Уралом. Он подумал: "Не прибыл ли очередной омский
отряд?" И решил разведать, что за солдатики.

Он подошел к вагону и попросил начальника. Его подвели к человеку в
тулупе, надетом на матросскую блузу, и в папахе. Авдеев предъявил ему
удостоверение Тобольского Совета. Человек прочел, очень оживился и объявил:
"Вот вы-то мне и нужны". И показал екатеринбуржцу мандат за подписями Ленина
и Свердлова. И еще - письменное распоряжение за подписью Голощекина,
приказывавшее всем екатеринбургским большевикам в Тобольском Совете
беспрекословно подчиняться Уполномоченному ВЦИК Яковлеву.

Пришлось возвращаться Авдееву в Тобольск вместе с этим отрядом.

Верхом на конях едут Авдеев и Яковлев. Яковлев расспрашивает Авдеева о
Доме Свободы. Авдеев отвечает вяло: подробностей не знает, охрана в дом не
допускает.

Проехав каких-то 20 верст, они замечают впереди цепи солдат. Сначала
решили: белоказаки! К счастью, до стрельбы не дошло: в бинокль увидели
красное знамя и красные ленточки на папахах. И поскакали навстречу друг
другу всадники.

Оказалось, что это отряд, посланный из Екатеринбурга в Тобольск...за
Романовыми!

Таков был первый сюрприз уральского военного комиссара Филиппа
Голощекина. Яковлев с изумлением понимает: Екатеринбург его контролирует.

Теперь они едут вместе - два отряда. Яковлев скачет на коне в окружении
двух уральских конников - Авдеева и командира отряда Бусяцкого.

И состоялся удивительный разговор (его записал в своих воспоминаниях один
из "миасских разбойников").

Бусяцкий предлагает Яковлеву план: когда тот повезет царя и Семью из
Тобольска, на пути, в районе села Иевлево, отряд Бусяцкого устроит засаду,
инсценирует нападение на отряд Яковлева, будто бы для освобождения царя и
Семьи. И в перестрелке они покончат со всеми Романовыми. "Надо прикончить
палача, а не возиться с ним", - говорит екатеринбуржец.

В ответ Яковлев молча показал Бусяцкому свой мандат: подчиняться во всем
ему - Уполномоченному ВЦИК. Бусяцкий только усмехнулся. Всю дальнейшую
дорогу они молчали.

Вот так 22 апреля 1918 года вошли оба отряда в город Тобольск.

В Тобольске - новый сюрприз: еще один отряд из Екатеринбурга под
водительством большевика Заславского поджидал Яковлева в городе.

Так с первого дня Яковлев оказался в окружении двух отрядов уральцев.
Хорошо подготовился Филипп Голощекин к встрече Уполномоченного ВЦИК...

Яковлев остановился в доме Корнилова, где жила свита. В ту же ночь он
отправился в Тобольский Совет предъявлять свой мандат.

Ночью в Совете екатеринбургские тобольцы слушали краткую речь Яковлева.
Он сообщил цель своей секретной миссии: увезти из Тобольска царя и Семью.

На естественный вопрос - "куда?" - Яковлев ответил, что "им рассуждать об
этом не следует, как и предписано в мандате". В ответ Яковлев услышал
яростные слова командира уральского отряда Заславского: "С Романовыми надо
не возиться, их надо кончать!"

Яковлев жестко оборвал его.

Из воспоминаний Яковлева: "Я сказал ему только одно: "Все ваши отряды
должны подчиняться мне и выполнять мои распоряжения! Надеюсь, вы поняли?" И
Заславский... сквозь зубы процедил: "Да".

В заключение Яковлев объявил на завтра смену охраны. На все посты в Доме
Свободы должны встать местные красногвардейцы. Новым комендантом Дома
Свободы Яковлев назначил своего знакомца по платформе Авдеева. Это был
реверанс в сторону уральцев.

Но как только Яковлев ушел, уральцы приняли постановление - зорко следить
за Уполномоченным из Москвы.

Да, подготовился Голощекин к его приезду!

Поняв, что уральцы в Тобольском Совете - враги, Яковлев должен теперь
быть предельно осторожен с охраной и Кобылинским. Если и здесь не получится
- миссия провалилась!