походил на жизнерадостного щенка ирландского сеттера,
который время от времени вспоминает, что ему нужно быть
сентиментально-жестоким... Я отправилась к сумке с оружием,
глупо не подстраховаться, когда имеешь дело с таким типом,
его утомленный убийствами мозг уже давно водит шашни с
безумием. Это было похоже на чужой сон, Сальвадор Дали
подошел бы для этого вполне. И его слоны с ногами насекомых
в центре полотна - чем не вариация на тему, - если прибавить
сюда еще и хоботок снайперской винтовки, похожий на жало.
обоймы, мне только оставалось разразиться причитаниями перед
бесполезной грудой металла. Но по-настоящему испугаться и
пожалеть о прошедшем, сгинувшем лете, где все были живы, я
не успела: Влас вернулся.
соответствовало его кодексу - дешевый шик самоуверенного
ирландского сеттера. И нашел меня на кровати - все в той же
невинной позе: голые руки, заброшенные за голову.
осталась из-за меня... , - Из-за себя, - первый раз я
сказала ему правду.
продешевила, а?.. Ладно, за Стокгольм и Карлсона на крыше! -
провозгласил Влас, залпом выпил водку, занюхал моей ладонью
и подмигнул. - А ведь мы тоже Карлсоны на крышах, ты как
думаешь? Присели на чердак, курок спустили, и головка с
/+%g, как тыква... Вот где сказочка!
поглаживая его волосы.
его лица постепенно расплывались, одно лицо таило в себе
другое, целую анфиладу лиц с потайными уголками и дверцами,
прекрасное место для цареубийства...
пошлем на хрен эту скучную заграничную жизнь и останемся?
Мне ведь только тебя не хватало, а теперь штат
укомплектован. Будем постреливать в свое удовольствие, а
потом предаваться прелестям секса, чем не жизнь?
кому не лень: ни хрена, мол, не делаешь, а если и делаешь,
то в последнюю минуту... Ну, я и нашел себе работенку, где
ценится только то, что ты сделал в последние пять минут.
вариант. Ну представь себе, ну будет у нас какой-нибудь
вшивый домишко, будем сидеть на жопе ровно в кресле-качалке,
какаду заведем, шляпы соломенные... Привыкнем друг к другу,
чего доброго, возбуждаться будем только от порнокассет и то
по воскресеньям перед Пасхой... Ты начнешь надевать на ночь
рубашку с рюшами, я пижаму в полоску, радости мало... А так
- сплошное кочевье, мы есть, и нас нет, только и остается,
что похлопать крыльями где-то под крышей. Я и Сирина
ненавидел за эти его уплаченные квитанции за газ и свет, с
ума сойти или повеситься на подтяжках.
податливой груди.
ты же понимаешь, что вечно так продолжаться не может.
потом Боженька разомнет глину и вылепит нас заново. А так -
что есть, то есть. Этого у нас никто не отнимет.
поздно...
всякой твари с собой на тот свет прихватили за компанию...
Пей, детка!
самой хотелось напиться; я не знала, что делать с Власом,
хотя он был ясен мне, как никто. Он мог только заниматься
любовью и убивать, иногда с похмелья под-, меняя одно
другим. А может быть, это и было одним и тем же, во всяком
случае, об этом шептало терпкое вино, оно было в сговоре с
безумными идеями Власа. Ну и черт с тобой, ты сам выбрал, на
какой свет лететь, потряхивая перепончатыми крыльями, как
нетопырь...
летучие мыши с лицом Власа, они по-домашнему скалили острые
зубы; они хотели моей крови и никак не могли добраться до
кожи, они не знали, какая кожа - настоящая, я и сама не
'- + ... Но проснулась оттого, что Влас неистово тряс меня
за плечо.
мертвецки пьяный голос, хотя бледное лицо было пугающе
трезвым. От пергаментных ресниц (Боже мой, какие у него
длинные ресницы, надо же!) шел шорох, он-то и проник в мой
сон. - Продирай, продирай, поговорим!
головы остатки хмеля: мою переносицу в упор рассматривал
пистолет, зажатый в руке Власа. Это не было ни кокетством,
ни робким признанием в любви с первого взгляда. Он готов был
повести меня к алтарю и совершить жертвоприношение. Я и
представить себе не могла, что пистолетное дуло может быть
таким убедительным.
Греку?! Я очень хочу услышать ваш разговор в лицах, перед
тем как пристрелить тебя.
вороненой стали - за ним была чисто вымытая палуба "Анны
Карениной", по ней шастали дети, которым было наплевать на
морскую болезнь; под ней занимались любовью случайные
попутчики, которым было наплевать на презервативы, а в
ухоженном ресторане подрагивали лепестки искусственных
цветов - а ты ведь могла выбрать этот мир, Ева, могла,
могла. Могла, но не захотела, вот и получай то, что тебе
причитается... Паром уплыл без тебя, оставляя в свинцовых
волнах след газовых шарфов - почти таких же, как на
репродукциях импрессионистов, которыми так любят украшать
коробки шоколадных конфет. А мне остается только смотреть в
глаза этой дурацкой пятнадцатизарядной "беретте", кажется,
так отрекомендовал Влас свою смертельную игрушку. И сонного
радиста в твоем распоряжении нет, и некому отправить в эфир
"спасите наши души"...
снесу тебе башку, - ласково сказал Влас, - с такого
расстояния у меня получится, не сомневайся.
любви и желание смерти всегда спонтанны. Я не сомневалась,
но попыталась укрыться за оградой своего собственного
насмешливого голоса:
бесстрашный покровительнный тон, должно быть, торгашка-мать
перекормила его подобными интонациями в несчастном детстве.
увидела, что "беретта" является самым естественным
продолжением его вспотевшей от хмеля и напряжения ладони. -
Будем колоться или глазки строить?
Продолжения не последовало - Влас отделался общей фразой, у
него не было свидетелей обвинения. Если бы он видел наш
короткий страстный танец, то сказал бы мне об этом. Но он не
сказал, хотя это было бы единственным весомым аргументом.
тобой все время были вместе.
сортир.
брезговал. Так что ты в хорошей компании.
поглазеть на него. Зачем? - строил свои безнадежно
запоздалые версии Влас. - Может, ты что-то хотела сказать
ему... Может, и сказала-. Решила меня подставить!
он действительно хочет избавиться от меня, то избавится при
любых обстоятельствах, для суда Линча даже не потребуется
высоких ковбойских сапог.