помяли друг друга. Мы сразу ушли в высоту, я сделал круг, обводя горизонт
глазами. И действительно увидел, что километрах в пятнадцати от нас по земле
пляшут алые пятна огня.
считанные единицы. Я понял, что мне придется идти первым, и включил огни.
широкую деревенскую улицу, прямо между пылающих домов. Вылез из кабины и
сразу отбежал в сторону, чтобы пьяные соратники не посыпались мне на голову.
Впрочем, посадка прошла благополучно.
дергали за одежду и куда-то тянули, я же вырывался и пытался узнать, где
налетчики. От криков, рывков, рева пламени быстро пошла кругом голова. Я
вдруг заметил, что ко мне пробивается какой-то старик с осмысленным лицом. Я
потянул его за рукав и вытащил из толпы.
Здесь все уже кончилось. Они уехали...
домом, в котором уже с треском рушился потолок.
груду порубленные тела крестьян - все раздетые или в серых рубахах. Воняло
кровью. Две женщины, покачиваясь, стояли на коленях возле мертвецов.
выкорчеванные пни. В этот момент в доме обрушилась стена, сноп искр осветил
все закоулки двора. Я понял, что это люди, закопанные вниз головой.
Потом били палками, рубили своими ножами. Воя там, с краю двое ваших,
которые стерегли деревню. Они спали, их убили первыми. А закопали только
тех, кто учился летать на железных машинах.
Там был один человек с изуродованным лицом, и он говорил, что мы не должны
больше продавать еду на заставе...
ветками и тоже подожгли...
истребителям.
толпы.
еще где-то рядом!
прожекторы. Я сразу выбрал направление вдоль дороги и медленно пошел вперед,
стараясь не пропустить ни одной тропинки. Машина летела так низко, что
иногда касалась верхушек деревьев. Вой двигателя пугал ночных животных. Я
проклинал ночь, которая спрятала под своим покрывалом отряд нелюдей,
погубивших целую деревню. Воистину, время дьявола.
едва не ударил из пушки по черным кустам. Но вовремя остановил себя -
сгоряча можно сжечь спрятавшихся крестьян, которые еще не вернулись на
пепелище.
нашли никого. Уже на рассвете вернулись на базу, оставив на всякий случай
две машины в разоренном селении. Я предложил было оставшимся в живых
перебраться на эту ночь к нам, но никто не согласился.
мне Подорожник, когда я сидел на крыльце своего дома и молча смотрел в
пустоту.
огня и крови. - Кто был тот человек с обожженным лицом?
нищий выкупил его у родителей и водил с собой - за уродство ему больше
подавали.
не шли к нам.
владел тайной. Теперь это не тайна. Любой из нас может заменить тебя. Они
ничего не потеряют, если тебя убьют.
детей-сирот, уродовал их, учил клянчить деньги, а потом продавал нищим. Он
умеет ломать ноги не только детям, я сам это видел. Подумай хорошо.
они нас боятся, а не мы их. Потому что мы сильнее.
Лучистого лучше, чем ты. Он повернулся и пошел прочь.
сказать, ничего не изменилось. Разве только охранять селения мы стали лучше.
Я пообещал, что лично буду облетать посты и проверять. И если застигну
кого-то в обнимку с бутылкой, то или отправлю на поля вместе с крестьянами,
или вовсе на все четыре стороны.
действительно напугало последнее происшествие, они стали держаться
настороженно. Но я понимал, что все это до поры, до времени. Пройдет
несколько дней, все расслабятся, потеряют чувство опасности, и тогда уже
придется выполнять обещанное. Люди будут недовольны, но иного выхода нет.
нас появилась очередная проблема, которую нужно немедленно решать.
шнуровку на сапогах. Наконец заговорил.
они собирали людей, чтобы открыто сказать им об этом. Кто побогаче, в тот
день угощали, устраивали праздник. Были еще магические ритуалы...
каждый раз делать из этого праздник.
тоже перестали соблюдать старые ритуалы. Мы, старики, этим очень недовольны,
но кто нас хочет слушать? Только в глухих деревнях кто-то еще помнит, как
это делается.
заключать союз ни с какой женщиной.
стоить возродить его у нас? Я удивленно посмотрел на старика.
забот, кроме этой?
один-единственный ритуал не отнимет много времени. Да и не в этом дело. Мы
живем не так, как все, - мы лучше других. У нас вдоволь еды, у нас нет
старост с длинными тесаками, у нас никто не заставляет другого делать то,
что он не хочет.
Пойми, я очень хочу, чтоб у нас все было так, как должно быть у людей. Чтобы
все человеческие законы соблюдались.
чужой жизнью.
- Но ведь они не просто жители деревни, они осененные древней силой. Чтобы
их уважали и слушались, нужно чтить старые традиции.
потом, у погонщиков свои традиции.
Здесь есть не только погонщики, но и крестьяне. Ты каждый день говоришь, как
нам необходим порядок и послушание, а сам позволяешь так грубо нарушать
человеческие законы.