Чтение 62–й страницы книги ~Смерть ради смерти~

- Так это из-за него?

- Не только, но и из-за него в том числе. Вон посмотри, что делается.

Люба показала куда-то в сторону. Вадим при смотрелся и увидел сквозь
ветви густого кустарника мелькающие тени. Через мгновение он понял, что
трое или четверо молодых мужчин с остервенением пинают ногами еще одно-
го, лежащего на земле.

- У нас такое можно каждый вечер увидеть. То на одной улице, то на
другой.

Вадиму казалось, что у агрессии есть запах, терпкий, острый, пронзаю-
щий все тело запах, исходящий от людей, несущих в себе разрушение и
смерть. Он чувствовал этот запах, и к горлу подкатывала мерзкая тошнота.
Сейчас все здесь было не так, как утром. Совсем не так. Перед глазами
вставали те фотографии, которые ему показывала Каменская. Один из рас-
терзанных трупов был обнаружен, кажется, как раз в этом самом сквере.
Господи, как же люди живут здесь? Что за дети у них растут? Ведь у детей
психика неустойчивая, они-то в первую очередь испытывают на себе влияние
установки, которую смонтировали на крыше Института, скрыв от всех ее
страшный эффект. Скрыв для того, чтобы иметь возможность сделать прибор
для повышения боеспособности войск. И заплатив за это ТАКУЮ цену...

- Где здесь поблизости автомат? - спросил он. - Мне нужно позвонить.

Они допрашивали Бороздина уже почти два часа. При нем было слишком
много улик, чтобы имело смысл кроить какую-нибудь сложную ложь. Поэтому
он просто молчал, лишь изредка бросая ничего не значащие реплики.

Настя устала. Она чувствовала, что начинает медленнее соображать. На-
чиная с вечера пятницы, когда она поняла, что ее три раза почти убили, и
до нынешнего момента, до вечера вторника, прошло примерно девяносто ча-
сов. Девяносто часов невероятного напряжения, страха, бессонницы. Орга-
низм отказывался существовать и нормально функционировать в таком режи-
ме, он требовал чувства безопасности, еды и сна.

- Я повторяю свой вопрос, - монотонно говорила она. - Для чего вы
пришли к Надежде Андреевне Шитовой?

Молчание.

- Следующий вопрос: почему вы сказали ей, что ваше имя - Геннадий
Иванович Лысаков?

Молчание.

- Как вы объясните тот факт, что в вашем портфеле были найдены
письма, подписанные Лысаковым?

- Откуда у вас ампула с цианидом калия?

- Какой документ для министерства вы распечатывали на принтере Лыса-
кова?

Молчание. Молчание. Молчание.

Она понимала, что завтра все будет по-другому. Завтра перед ней будет
не замкнувшийся в гордом молчании доктор наук, а человек, проведший ночь
в переполненной камере, где сорок человек дышат, испражняются, разгова-
ривают, ругаются, дерутся, вступают в сексуальные контакты, издеваются
над слабыми и немощными. Завтра он забудет свою гордость и надменность.
Но если позволить ему молчать до завтра, если отпустить его в камеру, не
вытянув из него самого главного, то она, Настя, сойдет с ума. Она должна
узнать, кто и почему пытался ее убить, она не выдержит еще одну ночь без
сна, проведенную в страхе и напряжении. Поэтому она упорно долбила одно
и то же, задавая ему вопросы. Тактика ее была простой: задавать одни и
те же вопросы, касающиеся только сегодняшнего дня, задавать их монотон-
но, однообразно. А когда Бороздин совершенно отупеет, выучит все ее воп-
росы наизусть и расслабится, поняв, что ничего другого она уже не спро-
сит, огорошить его чем-нибудь неожиданным. Надо только придумать, чем.

Они сидели в кабинете Гордеева. Сам Колобок восседал за своим столом,
внимательно наблюдая за тем, как Анастасия мерно долбит одно и то же.

Периодически ее сменял Юра Короткой, и тогда Настя уходила к себе,
чтобы быстро выпить чашку кофе, выкурить сигарету и посидеть несколько
минут с закрытыми глазами. Гордеев же рта не открывал и не проронил ни
звука.

- Откуда вам известен адрес Шитовой? - в очередной раз вступил в раз-
говор Коротков, и Настя, облегченно вздохнув, вышла из кабинета на-
чальника.

Еще только подходя к своей двери, она услышала телефонный звонок. "Не
буду снимать трубку", - подумала она. Сама мысль о том, что нужно с
кем-то разговаривать, казалась ей непереносимой. Да и кто может ей поз-
вонить в десять вечера 7 марта на работу? Никто, от кого можно ожидать
чего-нибудь хорошего.

Телефон умолк и через минуту зазвонил снова.

Она насчитала пятнадцать гудков, прежде чем надоедливый абонент отсо-
единился. Это не мог быть Леша, потому что Леша сейчас сидел у нее дома
и готовил завтрашний праздничный обед. Приехав с задержания, она сразу
же предупредила Чистякова, что будет занята еще долго, а когда освобо-
дится - позвонит сама.

Опять начались звонки. Она терпеливо выждала, когда они прекратятся,
и быстро набрала свой домашний номер.

- Лешик, меня никто не искал?

- Тебе только что звонил Бойцов. Сказал, что не может найти тебя на
работе, а у него какое-то срочное сообщение. Между прочим, ты на работе
или нет?

- Да, я сейчас у себя. Лешик, если Бойцов еще раз позвонит, дай ему
номер Гордеева.

Она старалась говорить спокойно, но ей хотелось кричать дурным голо-
сом, рвать на голове волосы, бить посуду. "Дура! Идиотка! Почему я не
сняла трубку?! Ну почему я такая кретинка?! А вдруг он больше не позво-
нит?"

- Ну что? - сочувственно спросила Люба. - Не можешь дозвониться?

- Никто не подходит.

- Может, попозже еще раз попробуешь? Это что, так срочно?

- Это очень срочно, Любаша. И очень важно. Я когда-нибудь тебе все
расскажу, а сейчас не будем о делах, ладно? Мы же шли покупать тебе цве-
ты, вот и пойдем туда, где их продают.

Они снова принялись целоваться прямо в телефонной будке. Через неко-
торое время девушка перевела дыхание и сказала:

- Ну, давай еще одну попытку. Сейчас должно повезти.

Вадим покорно опустил в прорезь жетон и набрал номер служебного теле-
фона Каменской. Она сняла трубку сразу, еще первый звонок не успел дове-
рещать до конца.

- Вадим?

- Да, я. Минутку.

Он прикрыл микрофон рукой и обратился к Любе:

- Выйди, пожалуйста. Мне сейчас придется нецензурно выражаться, и я
бы не хотел, чтобы ты это слушала.

Люба ласково улыбнулась ему и послушно вышла из будки на улицу.

- Я хотел вам сказать две вещи, - торопливо заговорил он вполголоса.
- Бороздин разрабатывал прибор для повышения агрессивности в войсках.
Прибор собирался купить Мерханов. Узнав, что работы над прибором приос-
тановлены из-за вашего вмешательства, Мерханов дал команду вас убить.
Первая партия наемников уже выбыла из строя, но не исключено, что он
наймет еще кого-нибудь. Второе. Дома у Бороздина есть встроенный сейф, в
котором лежит уголовное дело Войтовича. Я видел его собственными глазами
несколько часов назад и сфотографировал. В сейф вмонтировано устройство,
которое автоматически уничтожит все содержимое, если не нажать специ-
альную кнопку. Имейте это в виду, когда будете делать обыск. Не давайте
Бороздину самому открывать сейф, лучше пригласите специалиста.

- Спасибо. Если вы мне это сказали, значит, у вас тяжелая ситуация.
Что я могу сделать для вас?

- Вы можете помочь мне скрыться?

- Могу. Вадим, я сделаю для вас все, хотя бы потому, что вы трижды
спасли меня от смерти. Каковы ваши условия? Я готова принять любые.

- У меня нет условий. Просто спасите меня.

Мои начальники не простят мне того, что я вам рассказал.

- А если я смогу спасти вас таким образом, что вам не нужно будет
скрываться?

- Мне все равно. Анастасия, мы с вами совсем мало знакомы, но я
все-таки скажу... Я встретил девушку и начал по-настоящему бояться смер-
ти. Я, наверное, говорю невнятно, но я вам все объясню при встрече. Вы
должны знать, как много вы для меня сделали. Как много вы для меня те-
перь значите. Вы мне поможете?

- Конечно. Я сделаю все, что нужно. Даже не сомневайтесь. Где вы сей-
час? Дома?

- Нет, на улице.

- Вы можете приехать ко мне на Петровку?

- Когда?

- Немедленно.

- Я постараюсь. Через сорок пять минут, - коротко ответил он и пове-
сил трубку.

Настя вошла в кабинет Гордеева, стараясь следить за лицом и ничем не
выдать своего волнения. Юра Коротков по-прежнему терпеливо задавал воп-
росы, а Павел Николаевич Бороздин по-прежнему хранил высокомерное молча-
ние.

- Виктор Алексеевич, - обратилась Настя к Колобку, не повышая голоса,
но и не понижая его. - Мне надоело, я устала и хочу спать. Где у нас де-
журный следователь?

- Как где? В комнате дежурной группы.

- Пусть возьмет эксперта и понятых и поедет домой к Павлу Николаеви-
чу, проведет там обыск.

- Я настаиваю, чтобы обыск в моей квартире проходил в моем при-
сутствии, - неожиданно подал голос Бороздин.