Чтение 62–й страницы книги ~День Луны~

недоумевал. Как могло такое случиться, что он опоздал на самолет своей
мечты? Может быть, в следующий раз ему повезет больше? А потом было небытие.
Монрови. Либерия. Местное время 17 часов 20 минут. Московское время 20 часов
20 минут

Самолет тяжело опустился на бетонную полосу. Пробежал положенное
расстояние и замер как раз напротив здания аэропорта, где был вывешен
национальный флаг Либерии.

К ним уже спешил джип с находившимися там офицерами американской армии.
Люк открылся, и первым выглянул Переда.

- Все назад, - приказал он, - мы не собираемся здесь долго оставаться.

Вслед за джипом уже подали лестницу, которая подъехала к лайнеру.

- Нам нужно только заправиться! - кричал Переда. - Только заправиться!

- Сэр, - крикнул кто-то из американских офицеров, - мы хотели с вами
поговорить!

Сейчас сюда летит представитель испанской авиакомпании.

- Никаких разговоров! - разъярился Переда. - Не поднимайтесь наверх,
иначе мы взорвем самолет. Нам нужна только заправка.

Только заправиться, и мы улетим.

- Но, сэр, это невозможно, - возразил офицер. Он говорил по-испански
довольно неплохо. - Мы просим вас отпустить женщин и детей.

- Куда отпустить? - крикнул Переда. - У вас и так не хватает самолетов,
чтобы вывезти отсюда своих людей. Как я могу отпустить здесь женщин и детей!
Вы хотите, чтобы их перерезали местные черномазые?

Офицер смутился. Этот горластый испанец был прав. Обстановка в Монрови
действительно не располагала к длительным переговорам и освобождению
заложников.

- Мы сейчас полетим в Кению и там освободим всех пассажиров, - сказал
Переда, - можете не волноваться, сеньор. Мы не бандиты. Мы просто требуем
автономии нашей прекрасной родине. И просим освободить борцов за
независимость нашей страны. Мы не просим денег, и нам не нужно ничего. Мы
просто просим уважать наши права.

Американец привык уважать идеалы другого человека. Он молча козырнул в
ответ и, сев в джип, приказал отвезти его к генералу. Вскоре он уже
докладывал генералу:

- Они говорят, что борются за свободу своей страны, сэр. Просят, чтобы мы
разрешили заправку, после чего собираются лететь в Кению. Руководитель
группы, захватившей самолет, убеждал меня, что в Кении отпустит всех
пассажиров. Это чисто политическая, а не уголовная акция, сэр.

- Пусть с этим разбирается Вашингтон, - пробормотал генерал. - А почему
он не хочет отпустить женщин и детей здесь, у нас?

- Он говорит, что здесь очень опасно. Он считает, что нельзя оставлять
здесь пассажиров, когда в Либерии идет война, сэр. Он говорит, что у нас и
так не хватает самолетов и вертолетов для наших людей, сэр.

- Правильно говорит, - кивнул генерал, - дайте им заправиться, и пусть
они летят в свою Кению. У. меня и без них своих проблем хватает.

- Но, сэр, испанцы просили нас о помощи, - возразил сидевший рядом с
генералом сухощавый полковник, начальник штаба прибывшего экспедиционного
корпуса американских вооруженных сил.

- Пусть испанцы летят за ними в Кению и там договариваются со своими
земляками, - подвел итог генерал, - у меня нет места и еды еще для ста
человек.

- Из Мадрида уже вылетел самолет, сэр, - возразил снова полковник, - они
будут здесь через час. Может, можно было бы выторговать за наш бензин женщин
и детей? Наши журналисты смогли бы потом рассказать об этой гуманной акции.

- Да, - сказал генерал, - а вы точно знаете, что они будут через час?

- Они уже вылетели, сэр, - подтвердил полковник, - кроме того, нам
звонили из Вашингтона и просили оказать им содействие.

- Вот пусть Вашингтон сам и занимается этими проблемами, - пробормотал
генерал. - Хорошо, - наконец сказал он и, обращаясь к своему офицеру,
приказал:

- Заправьте их самолет в обмен на женщин и детей. Как только они
заправятся, пусть убираются отсюда ко всем чертям. А всех освобожденных
заложников переведете в зал ожидания. Там, правда, нет кондиционеров, но,
думаю, через час они уже будут сидеть в другом самолете, который летит за
ними.

- Слушаюсь, сэр, - улыбнулся офицер.

- А вы, полковник, - обратился генерал к своему начштаба, - найдите
журналистов, и пусть они пощелкают наших освобожденных испанцев. Я сегодня
беседовал с этими щелкоперами из Си-эн-эн. Вместо того чтобы показывать про
нас гадости, пусть расскажут об освободительной миссии американской армии.

- Это мудрое решение, генерал, - улыбнулся вслед за молодым капитаном и
полковник, - сегодня об этом узнает весь мир.

Вышедший от генерала офицер снова сел в джип и поехал к самолету. Переда
ждал его у входа в самолет. Капитан поднялся к нему.

- Мы заправим ваш самолет только в том случае, если вы освободите женщин
и детей, - твердо сказал офицер, - иначе никакой заправки не будет.

- Хорошо, - очень недовольно ответил Переда, - мы дадим ответ через пять
минут.

Офицер еще не спустился на землю, когда Переда уже звонил по своему
телефону.

- Питер, - прохрипел он, - где вы пропали, черт вас возьми!

- Я уже в аэропорту. Скоро буду на борту вашего самолета.

- Они требуют, чтобы я освободил женщин и детей.

- Это же прекрасно, Мигель. Зачем нам возиться с детьми? Немедленно
освобождайте.

Но смотрите, чтобы вас не обманули.

- Сеньор, - закричал Переда офицеру, который уже отъезжал в своей машине,
- мы согласны! Только быстрее заправляйте наш самолет. Мы хотим вылететь,
пока светло.

- Конечно, - улыбнулся капитан.

Через десять минут к самолету уже подъезжали бензовозы. Почти
одновременно с ними из самолета начали выходить женщины и дети.

В основном это были темнокожие пассажирки из Кении, летевшие на родину. И
четверо детей. Американские журналисты, приехавшие запечатлеть волнующий
момент американо-испанской дружбы, были несколько смущены.

Из этого самолета выходили одни темнокожие.

Правда, в конце появилась супруга испанского консула с сыном. И на нее
сразу набросились все пятеро журналистов, специально прибывших в аэропорт на
съемки.

Пассажиры даже не подозревали, что полковник специально задерживал
заправку самолета до приезда журналистов, чтобы достойно отразить эти
события на американском телевидении. Пока на землю спускались женщины и
дети, к самолету подошел неизвестный мужчина в форме офицера американских
ВВС. Никто не обратил внимания, как неизвестный поднялся на борт самолета и
был любезно принят террористами.

Через полчаса самолет был готов к взлету.

Командир авиалайнера запросил разрешение на взлет. В это же время из
Мадрида передали, что посланный самолет уже подходит к Монрови. Генерал
колебался. Он не хотел ошибиться в таком вопросе. Ожидание становилась
невыносимым. Переда лично решил провести переговоры с представителями
американских вооруженных сил.

- Господа, - сказал он, - если через пять минут нам не разрешат взлет, мы
начнем убивать пассажиров. Каждые пять минут по одному человеку.

- Он блефует, - убежденно сказал полковник генералу, - он не посмеет
такого сделать. Все сошедшие с самолета женщины уверяют, что с ними хорошо
обращались.

Ровно через пять минут Переда выбросил на бетонную дорожку труп штурмана.
И через минуту получил разрешение на взлет. Для сентиментальных американцев,
даже находившихся в горниле гражданской войны, каждая человеческая жизнь
была величайшей ценностью.

Генерал понял, что он рискует окончательно подорвать свой престиж, если
из самолета выбросят еще один труп. Такого ему не простят никогда. Поэтому
он забыл про все договоренности с испанцами, про переговоры Мадрида и
Вашингтона. Он фактически спас шестьдесят восемь женщин и четверых детей. И
все это сегодня покажут по телевизору. Правда, к большой бочке меда будет
добавлена очень неприятная ложка дегтя в виде трупа несчастного штурмана,
выброшенного из самолета за задержку со взлетом. Но это были уже издержки,
возможные в таком трудном деле, как освобождение заложников.

Один труп покрывался освобожденными женщинами и детьми. Но каждый
последующий труп серьезно перекрывал все возможные плюсы от сделки с
бандитами и террористами.

Особенно огорчен был капитан, поверивший в свободолюбие Переды и его
людей. А на самом борту корабля, куда в форме офицера американских ВВС
поднялся Питер Бустен, никогда в жизни не служивший в американской армии,
царило подлинное ликование. Теперь ни Переда, ни его помощники не
сомневались в успехе операции. Переда набрал номер телефона своего старого
друга - Аркадия Александровича Майского и спросил у него:

- Как ваши дела?

- Все в порядке, - услышал он довольный голос Майского, - мы уже
взлетели. Все идет по плану, Мигель. Деньги на борту самолета.

И тогда Переда закричал на весь самолет, приказав стюардессам раздать
всем пассажирам шампанское. А через минуту самолет получил право на взлет.

Борт самолета "Ил-62". Московское время 20 часов 50 минут

Увидев вернувшегося обратно в самолет полковника. Седой не удивился. Он
просто кивнул ему головой, как старому знакомому.

А вот Майский, наоборот, ревел от возмущения.

- Я всегда говорил, что нельзя доверять этим бывшим "мусорам"! - кричал