Чтение 62–й страницы книги ~Против лома нет приема~

ли вы, где бы был я и мои нежные племянницы, если б не этот юноша? Если бы
здесь не было женщин, я бы сказал, как это место называется по-русски.
Серьезно! Сейчас Юра, наверно, немножко стесняется того, что прошлой зимой
поставил меня и моих девочек к борту вертолета и заставил поднять руки
вверх. Да, это было так. Конечно, плохо было бы, если б он тогда выстрелил
и убил нас. Но мы вели себя спокойно, а он вел себя благородно, как зрелый
мужчина, хотя девятнадцать ему исполнится только в июле. Именно поэтому
дьявольский план гражданина Трехпалого - пусть шайтан его маму имеет! - не
удался...

Это вызвало у Тарана не только удивление, но и неподдельный интерес. Но
спрашивать, отчего так получилось, что Магомад так сильно обижен на
Трехпалого, не пришлось.

- Жаль, что я не Гамзат Цадаса, не Сулейман Стальский и не Расул Гамзатов!
- покачал головой Магомад. - У меня нет слов, чтоб высказать все, что я
думаю о Трехпалом! Он все предал: Всевышнего Бога, нашу дружбу и те литры
чифира, которые мы вместе выпили на зоне. Когда моих несчастных племянниц,
которые мирно продавали платочки на базаре, прошлой зимой арестовали и
подсунули им при этом десять грамм героина, я даже в мыслях не держал, что
эту подставу заделал Трехпалый! А когда он, козел драный, пришел ко мне и
сказал, что менты просили за них по две тысячи баксов, но ему удалось сбить
цену вдвое, я подумал: вот что значит благородный друг! О Аллах, где были
мои глаза!

Магомад сокрушенно закрыл лицо ладонью. Наверняка все окружавшие его сыны
гор, которым только что угрожала невеселая перспектива вернуться к родным
баранам, восприняли это всерьез. Патимат и Асият, которые, возможно, лучше
знали своего дядюшку, а потому прекрасно понимали, когда он откровенен, а
когда играет на публику, тем не менее сделали скорбные лица, что, возможно,
им и полагалось делать в подобных мизансценах. Таран, который такого или
подобного рода "актеров" и "актрис" уже вот так насмотрелся, отметил, что
Магомад играет намного сильнее других. Будь Юрка Станиславским, о котором
ему когда-то рассказывала Дашка, сказал бы: "Верю!" Правда, на фига
Магомаду весь этот спектакль, Таран еще не понимал.

- Нет, - печально вздохнул Магомад, выдержав минутную паузу. - Мои глаза не
открылись даже тогда, когда в кабинет того начальника, к которому я пришел
на прием, ворвалась ментовская "собственная безопасность" и взяла меня и
самого начальника за жабры. Даже тогда, когда мне пришла в СИЗО малява
насчет того, что надо расколоться насчет одного дела, к которому ни я, ни
мои милые племянницы никакого отношения не имели, Аллах все еще не открыл
мне глаз! Я верил, что Трехпалый как истинный друг собирается помочь мне. И
эта вера меня не оставляла до того момента, пока действительно благородный
человек по имени Генрих не объяснил, что если б я и мои девочки улетели бы
на вертолете вместе с Трехпалым, то ни я, ни они не находились бы здесь. И
даже могил наших не смогли бы отыскать скорбящие родственники...

Патимат и Асият, должно быть, свои роли хорошо знали и дружно всхлипнули.

- Однако даже Генриху не удалось бы спасти меня и девушек от гибели, если б
мы случайно не обознались и не сели вместо одной белой "Нивы", которую
прислал Трехпалый, в другую, за рулем которой был вот этот славный юноша.
Конечно, в этот раз он спас нас только случайно и, наверно, только случайно
не застрелил. Но кто из нас, правоверные, может сказать, что это не было
предначертано самим Аллахом? Аллах акбар!

- Аллах акбар! - дружно произнесли мусульмане.

- Но это еще не все, дети мои! - продолжил Магомад, когда воцарилась
тишина. - Нашелся еще один гнусный человек, по имени Ваня Седой, который
был в курсе дел этого паскуды Трехпалого и решил воспользоваться ситуацией,
чтоб продать меня тем, кому хотел продать Трехпалый, а с самого Трехпалого
слупить большой бакшиш. Он украл меня, моих девочек, Трехпалого, вот эту
красивую девушку по имени Полина и еще нескольких человек, которых Генрих
прятал в подвале одного уютного военного госпиталя. И тогда Юра спас нас во
второй раз, проявив мужество и героизм, достойные самого Шамиля. По крайней
мере Басаева. К сожалению, этот гнусяра Седой напоил меня какой-то дрянью,
и я почти ничего не помню. Но Генрих рассказал мне, как Юра вместе с одной
очень большой и красивой девушкой штурмовали подземелья Седого и что только
его, кроме Всевышнего Аллаха, конечно, мы должны благодарить за то, что
живем, дышим и так далее. Аллах акбар!

- Аллах акбар! - вскинули кулаки телохранители.

- Поэтому запомните, дорогие! - строго сказал Магомад. - Что бы ни привело
его сюда - сейчас он мой гость. И все должны относиться к нему с уважением.
Нам надо о многом поговорить наедине. Дорогие девушки, проводите Полину в
третий номер. Аслан, найди Нарчу. Если Василиса еще не ушла, пусть
останется и заварит чай. Если ушла - пусть он ее догонит и вернет. Пусть
говорит вежливо, а то девушка испугается, что мы ее резать будем... Понял?!

- Да, Магомад-ага, все понял.

Патимат и Асият ласково взяли Полину под руки и вывели из номера,
телохранители Магомада тоже покинули помещение. Пистолет и пакет вынесли -
на всякий случай, должно быть. В общем. Юрка и Магомад остались наедине.

- Как, хорошо я говорил? - спросил Магомад.

- Красиво, - согласился Юрка. - Я очень много интересного про себя узнал, и
не только про себя...

- Догадываюсь, - усмехнулся Магомад. - Если б ты все это знал, наверно, не
стал бы на потолке прятаться. Хорошо, кстати, придумал. Мои ребята ни за
что бы не нашли. Это я сам такой хитрый, догадался. Ладно! Я тебе много
чего рассказал, может, и еще расскажу, если ты мне все четко объяснишь, как
сюда попал, зачем, почему и так далее. Хорошо?

- Наверно, - пожал плечами Юрка. - Но тут одно "но" есть, Магомад Хасаныч.
Я могу сразу сказать, что Птицын меня к вам лично не присылал и о том, что
вы тут будете, ничего не говорил. А вот могу ли я вам все рассказывать
насчет того, зачем меня Птицын в Москву отправил, мне неизвестно. Даже если
вы теперь с Генрихом Михайловичем друзья до гроба, он на меня за это
рассердиться может.

- Мудро! - согласился Магомад. - Но ты ведь хорошо понимаешь, что у меня
могут быть свои проблемы? И часть этих проблем ты немножко затрагиваешь,
так?

- Понимаю... - вздохнул Таран.

- Конечно, - развел руками Магомад, - ты сам сказал, что Птицын тебя сюда
не посылал, верно? Значит, тебя он здесь искать не будет. По крайней мере,
пока я не скажу, что ты у меня вместе с Полиной. Наверно, догадываешься,
какое самое простое решение проблемы, а?

- Догадываюсь. Водохранилище большое...

- Хорошо, что ты такой догадливый. Но это так мог Трехпалый сделать, Ваня
Седой, Жора Калмык или Дядя Вова. Я не такой. Я добро помню и не умею
подлецом быть, когда мне кто-то жизнь спас. Даже если ты это случайно
сделал - тебя рука Аллаха вела. Хотя ты и гяур, если считать по-нашему.

- Спасибо, - сказал Юрка. - А вернуть меня Птицыну - это очень сложно?

- Видишь ли, когда ты сказал, будто мы с Генрихом - друзья до гроба, то
немного преувеличил. Мы с ним хорошие деловые партнеры по принципу "ты -
мне, я - тебе". Когда он меня спасал твоими руками, то немножко свою выгоду
имел. Какую - это неважно, но ты, наверно, догадываешься, что интерес у
него был.

- Значит, теперь у вас интерес имеется? И какой же? Выкуп за меня взять?

Магомад усмехнулся и ответил не сразу, выдержав многозначительную паузу.

БИЗНЕС ЕСТЬ БИЗНЕС

- Выкуп - это "примитивно и пошло", как сказал великий Остап Сулейман
Берта-Мария Бендер-бей, - произнес Магомад. - Почему-то все русские думают,
что мы, кавказцы, способны только головы резать, квартиры взламывать,
машины угонять или брать заложников. Мы все такие же советские люди, все
умеем. И читать-писать, и считать, и за кордоном деньги крутить, и нефтью
торговать, и от налогов уходить. Бизнес есть бизнес! Маркса читал, а?

- Не-а...- ответил Таран удивленно. - У нас его не проходили. Так, слышал,
что они с Энгельсом коммунизм придумали.

- Они много чего придумали. И очень верно подметили: "Нет такого
преступления, на которое не пошел бы капиталист, если ему будет обеспечено