Чтение 62–й страницы книги ~Рай без памяти~

- Сейчас проверим, - сказал Джемс и распахнул дверь в коридор. -
Тридцать и будет. - Он снял лук и достал стрелу.

В конце коридора висел портрет Анри Фронталя в траурной рамке.

- Левый глаз. Засекай время - у тебя часы с секундами, - обернулся
Джемс к Фляшу.

Тот вынул из кармана часы на ремешке. Стрела свистнула, и мы даже
издали увидели, что она торчит в левом глазу портрета. Анри Фронталь был
убит вторично.

- Две секунды, - ответил Фляш.

- Прикрепи кусок шнура с запасом секунды полторы на прицел и поджигай,
- сказал я Джемсу. - Целься в орла - со сцены он виден. А промахнешься...

- Исключено, - возразил Джемс.

- Приводи себя в порядок, мэр, - сказал Фляш, по-видимому считая, что
вопрос о взрыве исчерпан. - Ты будешь с олдерменами в зале. Завидую.

- А ты?

- Ну, у меня дел много.

Фляш спрятал часы.

- Учти, что омнибусы Мартина уже выехали, - сказал он мне и подмигнул
Томпсону. - Получится у него, как ты думаешь?

- Как у первой скрипки в оркестре. Она никогда не фальшивит.

А я сомневался. Вдруг случится что-нибудь непредвиденное, чего не могли
предполагать ни точный, как хронометр, Фляш, ни самоуверенный Томпсон.

И случилось.

Я прибыл за четверть часа до банкета, привязал лошадь к стойлу,
вынесенному на обочину, и поискал глазами Мартина.

- Я здесь, - сказал он, выходя из-за экипажей, вытянувшихся на квартал
вдоль тротуара.

Он был красив и величествен, как римский легионер, напяливший на себя
вместо доспехов серую куртку с золотым галуном. Кучера не обращали на нас
никакого внимания - они уже давно угощались, опережая своих господ за
банкетом.

- Где люди? - спросил я его.

- Размещены у входов. Пришлось срочно добывать мундиры патрульных -
форма стражников не годилась. Ты знаешь, где артистический?

Мы пожали друг другу руки и разошлись. Я не повторял инструкций
Мартину: с таким товарищем это было не нужно.

- Встретимся в зале! - крикнул он вдогонку, совсем как важный
полицейский гость, торопившийся на банкет.

Я тоже торопился. Гостей не разглядывал - не интересовался. Людей своих
не искал - они сами нашли меня, разместившись у входа как встречающая
начальство охрана. А где же действительная охрана?

- Мы ее сняли, лейтенант, - откозырнул мне один из гвардейцев Мартина.

- А почему не требуете пропуска? - строго спросил я, вспомнив о красной
фишке.

- Мы вас и так знаем, комендант.

То были "мои" заключенные. Только худоба отличала их от подлинных
полицейских - золотогалунные мундиры выглядели как на параде. И когда
только успели их подогнать! Да и походка у моих "полицейских" была
свободной и легкой, а не усталой и настороженной, как в Майн-Сити. Один за
другим проскользнули они за кулисы, сняли вахтеров, одних связали, других
втолкнули в пустые артистические уборные, заняли все проходы и лестничные
клетки. Пробегавшие мимо актеры даже не замечали нас - настолько мы были
естественны, как фон этого триумфального сборища. А банкет уже начался. Со
сцены доносилось мелодичное бренчание гитары и бархатный голос Тольки,
сопровождаемый бурно подтягивающим залом:

- "...Пригласи к столу... золотой галун... отведет от тебя беду! А
уйдешь от пуль... золотой патруль... достанет тебя в аду!"

Я высунул нос из-за кулисы взглянуть на популярного полицейского
шансонье - давно уже мы с ним не видались - и подмигнул: "Сейчас начнется,
Толь. Мы уже здесь".

И тут произошло нечто никем не предвиденное.

Едва стихли аплодисменты, Толька снова вскочил, шагнул к авансцене и
запел так звонко, что казалось, зазвенели ответно бокалы в зале:

- "Мой последний тост, золотой патруль... твой последний пост, золотой
патруль... твой последний час, твой последний миг... твой последний вздох
и последний крик!"

Я замер. Что-то дрогнуло во мне, подсекнув колени. Зал притих. Я видел
только, как рванулся из-за стола Корсон Бойл.

Толька начал операцию. Преждевременно начал, стервец, но медлить уже
было нельзя.

- Поджигай! - бросил я сквозь зубы стоявшему рядом Джемсу.

Джемс, как мне показалось, неторопливо, с какой-то элегантной
пластичностью поджег кусок шнура на стреле, натянул тетиву и, почти не
целясь, пустил стрелу. Полторы или две секунды прошло, не знаю, но золотой
орел на барьере ложи вспыхнул ядовито-зеленым пламенем. А в следующее
мгновение грохнул взрыв.

Зал тотчас же заволокло дымом. Кто-то вскрикнул. Зазвенело сброшенное
со столов серебро. Зашумели голоса. Загромыхали стулья.

Я свистнул в четыре пальца, как свистел в детстве, и выбежал на
просцениум, сопровождаемый автоматчиками.

- Смирно! - крикнул я. - Смирно!

Кто-то сел, другие, не обращая внимания, пробирались к выходам.

- Зал окружен, - сказал я уже тише. - Садитесь. В стоящих будем
стрелять.

Стоявшие плюхнулись куда попало. Я всматривался в рассеивавшийся дым
над ложей: не мелькнет ли кто.

- Что происходит? - спросили в зале.

- Государственный переворот, - спокойно ответил я. - Сдать оружие.

Я был убежден, что слушавшие меня так ничего и не поняли, кроме того,
что со всех сторон глядели на них угрожающие дула автоматов. Но автоматы
эти направлялись людьми в таких же расшитых мундирах, в какие было
облачено и большинство находившихся в зале гостей. Мне показалось вдруг,
что среди них, поближе к развороченной взрывом ложе, мелькнуло улыбавшееся
лицо Мартина.

- Дон! - позвал я.

- Здесь, - ответил он весело.

- Взгляни, жив ли Бойл?

Мартин перешагнул обломки барьера, осторожно обошел остатки того, что
еще несколько минут назад было банкетным столом и правительством, и
отрицательно покачал головой.

- Тут сам черт не разберется. Сплошной гуляш по-венгерски. Но,
по-моему, Бойла нет.

- Отбирай оружие! - крикнул я. - Никого не выпускать! Еду в штаб.

- Я с тобой, - тихо, но твердо сказал Толька Дьячук. Он воинственно
помахал пистолетом.

- Откуда? - удивился я. - Ты же стрелять не умеешь.

- Научился, - ухмыльнулся он и заговорщически добавил: - А он сбежал,
между прочим.

Я все понял. Только губами пошевелил:

- Когда?

- Еще до взрыва. Я видел.

Если Бойл бежал живой и невредимый, я знал, где его искать. И знал, что
грозило Городу, если мы и на этот раз промахнемся.

43. АТОМНАЯ ПЫЛЬ

Мы нашли верховых лошадей, привязанных у главного входа. Тотчас же нас
окружили полицейские - "наши" полицейские. Я предъявил фишку, а Тольку и
так узнали - по портретам на стендах.

- Бери мою, - сказал я ему, - она смирная и быстроногая. - А сам,
мельком оглядев привязанных лошадей, выбрал себе гнедую поджарую кобылу с
длинными ногами и подстриженной гривой.

Сначала она рванулась, почуяв чужого, но тут же пошла, когда я взял
поводья. Если Бойл и опередил нас, то на немного - можем догнать. Но,
кроме нас, по улицам, ведущим к Би-центру, не было ни прохожих, ни
всадников - только посты на перекрестках. Я проезжал мимо, держа на виду
красную фишку. Иногда вслед стреляли, но, к счастью, мимо. Я больше боялся
лучников: стрелы этих "робин гудов" настигали вернее пуль. Но за четверть
часа езды мы не встретили ни одного в ковбойке и шортах, а на плац
Би-центра нас пропустили, ни о чем не спросив.

- Почему вы не задерживаете? - удивился я.

- Выходящих задерживаем, а вход бесплатный, - засмеялись в ответ.

"Просчет", - подумал я. Так и прошел Корсон Бойл. Вход бесплатный. Но
Бойл заплатит, только бы успеть!

- Кто-нибудь входил сейчас?

Подтвердили, что входил. Даже бежал. Когда? Минуты две-три назад.
Побежали и мы с Толькой. Он даже на кривозеркальные стены не успел
подивиться.

Контрольный зал был открыт. Но поверхности его уже не мерцали, а
матово-ровно поблескивали. Не то замутненное стекло, не то металл. Посреди
зияла фиолетовая щель, знакомый газированный вход в неведомое. Может быть,
все-таки работает нуль-проход?

- Лаборатория поля, - громко назвал я, повторяя Зернова.

Ничего не произошло. Холодно поблескивали стены. Беззвучно клубился
лиловый дымок.

- Зернов! - крикнул я. - Борис!

Никто не ответил. И ничто не изменилось вокруг. Тогда мы ринулись
сквозь фиолетовую щель. Вспомнились приключения в континууме. Что-то