болтались, туфли же выглядели полным анахронизмом. Почему-то именно сейчас
И.Д.К. пришло в голову, что одежда, которая все еще была на них, стала
даже не анахронизмом, а просто бессмыслицей. Стеснялся ли он своего тела?
Нет, конечно, так же как ни в малейшей степени не стеснялся своих мыслей,
обнаженных по природе своей, не прикрытых с некоторых пор одеждами лжи.
Почему, обнажив мысли свои, они до сих пор инстинктивно противились
следующему естественному шагу?
в темное пятно далеко на горизонте:
И.Д.К. обнаружил лишь густые заросли все той же травы- дорожки, которая в
растерянности пошла волнами, не понимая, чего хочет И.Д.К., а он и сам не
знал этого, но, осмотревшись, увидел все то же темное пятно - на фоне
уходившего за горизонт леса. Пятно висело в воздухе и, похоже, едва
заметно шевелилось. Это подтвердил и Йосеф, опустившийся рядом. Он
предпочел преодолеть расстояние по воздуху и мысленно показал И.Д.К., как
пятно изменяло свое положение по мере того, как Йосеф, раскинув руки,
удерживал тело Мессии от падения и направлял его по прямой к цели,
эфемерность которой стала ему быстро ясна.
странный приступ боязни высоты, бросил свое тело в воздух, а Йосеф исчез,
чтобы в следующее (или - в то же самое?) мгновение возникнуть там, где,
как они оба были уверены, находилось пятно.
горизонту. Примерившись и оценив расстояние (возможно, совершенно
неправильно), И.Д.К. нырнул, телепортируясь, и сразу же вынырнул.
делиться. Скрывать свои мысли он не умел - точнее, ему казалось, что, если
он старается о чем-то не думать, то окружающие сразу узнают об этом его
намерении и из любопытства (а может, и по иным причинам) начинают копаться
в глубине - в том, что И.Д.К. называет подсознанием. Ему это не нравилось.
Но еще меньше Мусе нравилось, когда на него не обращали внимания, когда
его мысли игнорировались; в этом, конечно, заключалось противоречие, и
Муса разрешил его стандартным методом, многократно описанным в теории
творчества, хотя, естественно, никаких книг подобного рода Муса не читал.
далеко не всегда совершал намазы, а здесь, на Саграбале, и думать забыл об
этом, да и не знал, как это делать - где Мекка, в какую сторону направлять
мысленные призывы? Сейчас у него почему-то не возникло сомнений, Муса
опустился на колени, собрав траву-дорожку в подобие коврика, повернулся в
ту сторону, где, как он знал, И.Д.К. и Дина видели Стену имен, отыскал на
этой несуществующей и, возможно, не существовавшей, Стене, имя Аллаха - он
сам поместил это имя между землей и облаками так, чтобы удобнее было
смотреть, не задирая головы, - сказал "О Аллах, всемилостивейший и
всемогущий" и, услышав тихий полувздох- полустон, принял его за ответ.
Последние сомнения исчезли. Муса знал теперь, что ему делать.
природы, даже если они созданы были самим Аллахом.
нырнув в беспросветную глубину.
куда-то, не различая верха и низа. Невесомость?
отразилась от нее, вернулась к своему истоку, и отразилась опять, и
мгновение спустя только эта мысль и существовала во всей Вселенной,
повторенная бесконечное число раз, свернувшаяся кольцом, кусавшая свой
короткий хвост и уже не пытавшаяся вырваться.
собственную противоположность, никого ни к чему не призывая, и потому Дина
поразилась, услышав ответ.
твердую поверхность - эта поверхность и была откликом, она означала:
уперевшейся в броню и не способной продавить или разбить преграду. Что
могли сделать две твердые поверхности в мире, где нет звуков, а существует
лишь смысл, этими звуками передаваемый?
Дина, я вывел народ из Египта, а ты с Ильей проведешь людей через Синай.
свет? Где тьма? Где разум? Если ты хочешь знать, скажу: я видел вас
всегда. Если ты спросишь - когда именно, то не получишь ответа, потому что
"когда" имеет не больше смысла, чем "где".
слова, и нужные мысли. А ты мечешься - мне даже уследить за тобой трудно.
единственный среди миллиардов людей - не вернусь к жизни, когда настанет
час воскрешения. Таков мой удел, и не спрашивай меня, нравится ли мне это.
Не спрашивай меня, хорошо ли это. Не спрашивай вообще ни о чем, потому что
на большинство вопросов я не смогу ответить.
увидеть - даже поверхность вещи, и ту не целиком.
Как?
незначительный квант измерения причины. Изменились причины, и Хаим сейчас
в других уже координатах цели, и...
ты мой муж, и ты...
баюкают не хуже океанской зыби... И ты поймешь, почему не нужно искать
Хаима. Почему не нужно искать кого бы то ни было вообще.
мог бы показать тебе - насколько далеки.
Муса, Джоанна и Ричард. Нас десять - десять человек, составляющих Миньян.
Мы вместе. Поэтому я и говорю тебе - не нужно искать Хаима. Ты не найдешь
его там, где он есть, а искать там, куда он еще не пришел - бессмысленно.
Мы вместе - и Хаим тоже.
сквозь ее кору, мантию и раскаленное ядро (во всяком случае, мгновенная
смена ощущений располагалась именно в такой последовательности).
создавая, подобно джинну, дворцы по собственному вкусу. Больше всего эти
сооружения были похожи на искаженные копии Вестминстерского аббатства -
они были столь же монументально массивны и устремлены в небо. Это,