Чтение 62–й страницы книги ~Ведьмин век~

Только один раз голос ее дрогнул - на слове "захлебнется".

- Ты мне льстишь, - сказал он глухо. - Мне очень далеко до Атрика
Оля.

Она искренне удивилась:

- Почему? Потому что он был сожжен сударынями его, ведьмами?

- Нет, не поэтому. Ценой его жизни, видишь ли, была жизнь матки.
А сжечь и меня могут - не фокус...

Брезгливое выражение наконец-то сошло с ее лица. Она впервые за
долгое время взглянула ему прямо в глаза:

- Не надо так говорить.

Он пожал плечами: как хочешь.

Внизу, там, куда упиралась лестница, пронзительно скрипнула
дверь. В проеме стояла сухонькая женщина с ведром и тряпкой; взявшись
было за привычную работу, она вдруг замешкалась и принялась вгляды-
ваться в стоящих высоко на площадке. Как будто не веря своим глазам -
уж не Великий ли Инквизитор?..

- Все не хотелось об этом думать, - признался Клавдий тихо. - Но
мне придется встретится с маткой... как и Атрику Олю. Но я, видишь ли,
в отличие от него совершенно не уверен, что сумею ее уморить.

Уборщица продвигалась верх, тщательно вылизывая тряпкой одну сту-
пеньку за другой.

- Атрик Оль тоже не был уверен, - сказала Ивга чуть слышно.

Клавдий вдруг испытал благодарность. Может быть, за эти слова. А
может быть, то было запоздалое признание ее самоотверженности, потому
что работа этой ночи была опасной и тягостной, а накануне его сотруд-
ница пережила, по-видимому, серьезную личную драму...

- Ивга. Расскажешь мне... про Назара?

Она наклонила голову. Упавшие рыжие пряди закрыли от него ее ли-
цо.

- Мне хочется помыться, - сказала она вместо ответа. - Смыть с
себя...

Он понял ее раньше, чем она договорила. И понял, что ему уже дав-
но хочется того же самого - смыть с себя эту ночь. Содрать со шкуры
события последнего месяца, хоть на пару часов, но забыть о сгоревшем
театре, опрокинувшемся трамвае и окровавленном цирке. О собачьих гла-
зах Федоры, ледяном голосе герцога и тени ведьмы-матки, неспешно на-
ползающей на Вижну и на мир. Возможно, и Атрик Оль ощущал нечто сход-
ное, покупая дом в предместье, желая "возделывать лилии"...

- В окружении пчел, гудящих над соцветиями, - сказал он вслух.
Взял Ивгу за руку и побрел к лифту.

* * *

Дорога заняла полчаса - все это время они спали на заднем сиде-
нии. Клавдий уснул мгновенно и глубоко, а Ивга дремала, время от вре-
мени тычась лицом в стекло и с трудом приподнимая веки. Какие-то ого-
роды, дома, улицы предместья...

Таксист притормозил на развилке, подумал и повернул вправо; доро-
га ушла из-под колес, теперь это были две изрядно заросшие колеи в ок-
ружении росистой некошеной травы. Таксист остановил машину перед тем-
ными облезлыми воротами, гордо возвышающимися среди остатков завалив-
шегося забора. На воротах приколочен был новенький знак: "Ул. Речная,
217".

Клавдий, чьи глаза никак не желали раскрываться, неторопливо от-
пер ворота ключом на гремящей связке; Ивга ждала. Это казалось старин-
ным, а оттого весомым и уважаемым обрядом - непременно отпереть воро-
та, стоящие, в общем-то, средь чиста поля. У подгнившего деревянного
столбика имелся красноголовый, полускрытый травой гриб.

Скрипучие створки приоткрылись. Одна из них тут же повисла на
последней уцелевшей петле - что не помешало Клавдию галантно пропус-
тить Ивгу вперед.

В доме пахло застоявшейся сыростью. Метнулась со стола зазевавша-
яся мышь; к грохоту упавшей кружки присоединился мелодичный звонок.
Ивга вздрогнула; Клавдий вытащил из кармана телефонную трубку.

- Глюр... нет, не желаю слушать. Знаю... У меня двадцать часов.
Нет. Считай, что на это время я умер.

Река пряталась, утопала в островках камыша, в низких скрюченных
ивах. У берега обнаружился мосток, полуразвалившийся, как ворота и как
сам дом; Клавдий прихлопнул камнем опасно торчащую головку ржавого
гвоздя.

- Холодно, - сказала Ивга с нервным смешком. - И вода холодная
тоже...

- Вода теплая, - возразил Клавдий серьезно.

По противоположному берегу, свободному от камышей, но зато илис-
тому и топкому, бродили белые гуси.

- У меня купальника нет.

- Тоже мне невидаль - голая ведьма...

- Не смейтесь.

- Хорошо, я отвернусь. Гусей ты не стесняешься?..

Ивга бросила одежду на мосток. Опасливо косясь на Клавдия, де-
монстративно глядящего вдаль, подобралась к краю доски и заколебалась
было - трухлявый мосток, оскорбленный ее сомнениями, попросту взял на
и подломил подгнившую доску. Ивга, взвизгнув, плюхнулась в реку.

Чисто. Прозрачная вода, обнимающая чистое тело. Чистое, до родин-
ки, до волоска...

Она нащупала ногами дно. Дернулась от прикосновения водорослей,
встала, поправила волосы. Гуси сбились в стайку и неторопливо форсиро-
вали реку.

- Смотри, они сюда плывут, - с беспокойством сказал Клавдий.

- Ну и что?

- Я их боюсь, - в голосе Великого Инквизитора ей послышалась иск-
ренняя озабоченность.

- Гусей?

- Плывут же, заразы!..

Ивга опустила лицо в воду. Открыла глаза; мир сделался неверным и
расплывчатым, прикосновение водорослей больше не казалось противным, а
вокруг Ивгиных бедер кружилась стайка мальков, вспыхивая время от вре-
мени резким серебряным сполохом.

Она выпрямилась, стирая воду с лица. Инквизитор - вот это дейс-
твительно зрелище, Великий Инквизитор в полосатых плавках - сидел на
краю мостка; незагорелая кожа его бросала вызов своей белизной - вызов
лету, солнцу и множеству морских курортов, которыми владеет, как гово-
рят, вездесущая контора верховной Инквизиции... А мелкие клерки, не-
бось, уже всю шкуру прозагорали, подумала Ивга с внезапным возмущени-
ем.

- А говорят, что у мужественных людей волосатая грудь. И ноги...

- Вывод? Я не мужественный или я ноги брею?

- Вывод - брешет молва...

Инквизитор неуверенно пожал плечом:

- Это комплимент?

На правой стороне груди у него белел полукруглый шрам. Ивга зна-
ла, что точно такой же, но только меньше, имеется и на спине; она хо-
тела спросить, откуда - но в последний момент прикусила язык. Хорошо
быть бестактной, но не до такой же степени...

По небу плыл самолет - серая иголка, тянущая за собой белую нитку
шлейфа; гусиная стая безмолвно пересекала отражающееся в речке небо, и
белую реактивную стрелку пересекала тоже. Хоть здесь справедливость,
подумала Ивга, прикрывая глаза. Есть в жизни мгновения, когда гуси
равняются в чем-то с самолетами...

- Я хочу быть гусем, - сказала Ивга шепотом. - Гусыней... с крас-
ными лапами. Плавать... все лето. Есть траву... А потом пусть и режут.
Потому как какой смысл дожидаться зимы?..

- Рыжая гусыня, - Клавдий чуть усмехнулся. - Лисой родилась...

Гусиная стая повернула к мостку - осознанно, определенно.

- Это ко мне, - сказал Клавдий упавшим голосом. - Меня с детства
гуси не любят... И его сиятельство господин герцог - изрядный гусь - в
первых рядах...

- Чихать они на вас хотели, - сообщила Ивга хладнокровно, однако
ее оптимистический прогноз не подтвердился.

Гуси плотной стаей причалили к берегу; Клавдий замахнулся ивовым
прутом - гусиный вожак, поражающий размерами, но даже на вид глупее
прочих, счел это вызовом на бой. Повинуясь крикливой команде предводи-
теля, гуси сгруппировались - крыло к крылу - и одновременно пригнули к
земле длинные белые шеи.

- Ивга, ты видишь, - сказал Клавдий беспомощно. - Прогони их, по-
жалуйста.

- Не могу, я же голая...

- Ну я зажмурюсь! Выйди, камень кинь, ну прогони этих сволочей,
они... ой!..

Гуси обступили Клавдия кольцом. Их шипению позавидовал бы любой
серпентарий; Великий Инквизитор переступал босыми ногами, беспрестанно
занося свой хлыст - и почему-то опасаясь ударить.

- Ивга, пес... Это не смешно!.. Я даже без штанов...

Ивга попыталась придать лицу каменное выражение. Губы не слуша-
лись, неудержимо разъезжаясь к ушам; смех не давал дышать.

- Хха... ой, нет... Чего... им... от вас... надо?..

- Это не-сме-шно!.. Я боюсь этих зараз, ясно?