чтобы... отблагодарить? Может, чего пожелаешь?..
черные брови, мягкие губы, Iокруженные чуть заметным пушком, и темный клубок
собранных на затылке волос. Лицо женщины, мирное и доброжелательное, казалось
тем не менее землисто-серым. Игар с удивлением понял вдруг, что она еле
Держится на ногах. Едва стоит - но привычно высоко Одержит голову,
победительница, осознающая свою победу, кудесница, гордая своим причастием к
чуду, счастливая не меньше, а может быть, и больше этих измученных людей - но
не подающая виду, спокойная и уверенная, и только взгляд...
мальчонке дали имя, какое я скажу.
милостиво кивнул хозяин.
Это хорошее имя, правда?..
зацепили глубокую и мощную струну. Игар не мог дать названия чувству,
скользнувшему в ее обыкновенных словах, по спине его продрал мороз.
проводил ее за ворота.
Игар вдруг ощутил себя очти своим-вовремя сходив за повитухой, он как бы
приобщился к семейным тайнам. Старший хозяин и счастливый папаша Глаб от души
посвящали его в тонкости, которых он рад бы и не знать, - Тири, оказывается,
хворала по женской части, и та самая старуха, лучшая на три села, обещала ей
бесплодие. Старуху не ругали особенно, но и поминали с неохотой; старшая
хозяйка по секрету поведала, что о той повитухе, которая спасла жизнь матери и
младенцу, болтают, будто бы она ведьма. Глаб, расчувствовавшись, заявил, что
спасение жены и сынишки готов принять и от ведьмы тоже; перед глазами Игара
стояло мягкое и вместе с тем непреклонное лицо - "Десять белых голубей из
далеких из полей..."
последующее счастье, а заодно строивших планы о покупке новой коровы и
перестройке курятника. Он был благодарен им за краткое забвение; странно или
нет, но спеша в темноте за повитухой, он ни о чем другом не успевал уже думать-
ни об Илазе, ни о скруте, ни о скорой смерти. Все в мире правильно, думал он,
слизывая с ложки творог, обильно политый медом. Кто родился- умрет... Сначала
я, а чуть позже- этот новый сын Тири, Аальмар...
признавалась, что молила о спасении сестры все известные ей силы, в особенности
Святую Птицу, и Птица, вероятно, помогла, а потому в скором времени она,
старшая хозяйка, отправится в ближайшее Гнездо (Глаб присвистнул - экая даль!)
и поблагодарит Птицу лично. Старший хозяин снисходительно усмехнулся - он,
оказывается, еще неделю назад принес тайком от всех жертву родильнице-земле -
закопал на плодородном поле деревянную дощечку с выжженным на ней именем -
Тири. Старшая хозяйка усомнилась, что такая жертва имеет смысл,- старший хозяин
нахмурился. Жена его может верить во что угодно и в Птицу тоже - а он мужчина и
давно знает, что нет вернее способа сохранить человека от напасти.
Родильница-земля покровительствует не только беременным, но и женщинам вообще-
а потому он намерен в скором же времени выжечь на дощечке имя повитухи - Тиар
--и закопать на самом плодородном из полей, что за мельницей...
творога, заливал ее тягучими волнами, поднимался, грозя покрыть вершину
творожной горки, полился через край... Потек по столу- медленно, величаво,
густым потоком...
хлебом и ладонями собирают со стола медовую реку. Глаб, пьяный от трех глотков
яблочного вина, клялся по очереди отблагодарить известных ему духов и богов;
усы старшего хозяина обвисли, как две медовые сосульки...
аккуратная кошка. -Госпожа Тиар, я же говорю, что про нее болтают, будто она...
от природы?
сердце; нельзя торопиться. Нельзя волноваться. Теперь.- все возможное
хладнокровие. Птица слышит его. Птица поможет... И Слуга выпятил губу:
себя мысленно: молодец...
подозрительно:
дураку не удастся вывести его из себя".
роды ее или как?..
младенца, эта женщина устала чуть не до обморока.
прогонишь?
напомнили - поморщившись, он повернулся боком. Неожиданная передышка; он искал
так долго - подождет еще несколько часов...
красным пятна скользили по поверхности большого шара - не то деревянного, не то
костяного... Тени и блики, он то улыбался, то прерывисто вздыхал. Забытье,
передышка...
было стирать в ледяной воде, да еще согнувшись в три погибели - но неделями не
менять одежду еще мучительнее, а хуже грязного белья может быть, пожалуй,
только новая
ветвях невысокой ивы. Все, что носила, все до нитки; солнце стояло высоко и
припекало от души, а потому озноб, сотрясающий нагое тело Илазы, никак нельзя
было списать на холода.
даже- смутная задумка, основанная только на слышанном от матери утверждении,
что все существа мужского пола прежде всего похотливы. Прежде всего похотливы,
а потом уже злы или добры, подлы или благородны...
Подавив в себе внезапную тоску по хлебу, Илаза устроилась на валуне в
живописной позе соблазнительницы с дешевой картинки. Она нежилась, с ленивой
грацией подставляя ласковому солнцу лицо и груди, бока и спину- а мысли тем
временем вертелись по кругу, как цирковое колесо с запертой в нем тощей белкой.
три или четыре дня он не показывался ни разу... Одежда высохнет, она со вздохом
облегчения облачится в чистое - и у нее будет еще много ночей, чтобы лежать в
сухих теплых листьях и не думать о плохом...
не заставит себя осуществить самый невозможный план - кто спасет ее в минуту,
когда звезда Хота скроется за горизонтом? Вряд-ли на свете может быть нечто
худшее, чем смерть от скруто-вых лап... или жала. Во всяком случае то, что она
задумала, ничуть не хуже...
придет!.." Наоборот, пусть приходит, она ждет его, ждет...
дрожать и покрываться пупырышками, как голая девка, которую выгнали из бани. Ее
тело молодо и красиво- в ее силах сделать его еще и жадным. Пусть через боль,
через усилие - надо, надо...
пришел озноб. Что поделать, если в собственной памяти ей не почерпнуть нужных
красок и образов, то придется притворяться, придется вспомнить и дешевые
картинки, и слышанные где-то рассказы, и рыжую веснушчатую горничную, которая
Даже пыль вытирала, зазывно виляя бедрами...
скруты? Или, вернее, насколько скрут сохраняет качества мужчины, которым он был
когда-то? Как там говорил этот бедный рыцарь... "Скрут- это чудовище, в которое
превращается человек... жертва предательства..."
одно - скрут был человеком, мужчиной, а значит...
его кто, как не Тиар?! Предательство- то же самое, что измена, она изменила
ему... Иначе быть не может, как иначе женщина может предать мужчину? Значит..."