Чтение 62–й страницы книги ~Лабиринт отражений~

останавливаемся. - Вы впервые здесь?

Вика кивает.

- Не в родстве ли мы с тобой, о высокорожденный? - интересуется эльф
у Вики.

- Нет, дивный брат мой, - отмахивается Вика. - Укажи нам, как выйти
за городскую стену и догнать армию.

Эльф мрачнеет.

- Мастерство ваше невелико. Посидите со мной, научитесь затачивать
мечи. Всего три часа - и очки вашего мастерства возрастут на пять пунктов!

Вот уж радость. Вертеть несуществующий шлифовальный круг, чтобы
получить несуществующее умение.

- Мы спешим, - отказывается Вика.

- Тогда поднимитесь на этот мэлорн, - эльф кивает на одно из
деревьев. - Всего шесть часов физических упражнений на лестницах - и вы
получите по семь очков силы и выносливости!

Мне кажется, что эльфу-точильщику просто скучно. Его подопечный явно
заканчивает приобретение пяти очков мастерства, и эльфу придется сидеть
здесь в одиночестве.

- Слушать твои речи - наслаждение, высокородный эльф, - заявляет
Вика. - Но мы рвемся в бой.

- Тогда идите туда! - эльф мрачно машет рукой и набрасывается на
мужика с мечом: - Как точишь? Ты как точишь? Это что, столовый нож? Не
засчитаю мастерство!

Мы поспешно уходим в указанном направлении. Строго тут у них.

Очарование Лориена как-то слегка рассеивается.

- А я думала, они тут только мечами машут... - удивленно шепчет Вика.

- Нет. Они еще учат эльфийский и гномий языки, точат мечи и кинжалы,
изучают экономику средневековья, слагают баллады и легенды.

- Что и говорить, масса полезного опыта...

- Так бы и прикрыла все ролевичные сервера, - ехидно подсказываю я.

- Нет, это их право, - Вика не поддается на провокацию. - Просто
тоскливо немножко. Еще одна жвачка для мозгов.

- А мало ли таких субкультур существует? Эти, по крайней мере,
наркотиками не колются и революций не устраивают.

- Леня, я не мечтаю о единообразии. Каждый находит развлечение по
своему вкусу. Но это все - эскапизм. Бегство от жизни.

- Конечно. И собирание марок, и игра в покер, и большая политика, и
маленькие войны с соседями - все является бегством от жизни. Не существует
общих ценностей в мире. Приходится искать маленькие-маленькие цели. И
жертвовать им свою жизнь.

- Знаешь, так и в коммунизм захочется верить.

- Почему бы и нет? Красивая и большая цель. А уж жизнью за нее
жертвовать - это совсем в традиции...

Отважный эльф Макрель тоскливо смотрит на меня.

- Леня... Элениум... а у тебя есть в жизни цель? Хоть какая-то? Не
своровать тысчонку-другую долларов, не повеселиться в ресторанчике с
друзьями, а именно - Цель?

- Есть, - честно говорю я.

- Это секрет?

Молчу секунду.

- Знаешь, я хотел бы приходить домой и не доставать из кармана ключи.

Вика, в своей эльфийской маске, отводит глаза.

- Это совсем-совсем мелко и смешно, - говорю я. - Это даже не заточка
несуществующих мечей... и не изучение психопатов в виртуальном
пространстве. И уж никак не коммунизм и мировая революция. Но мне хочется
просто позвонить в свою дверь - и чтобы ее открыли.

- Мне тоже этого порой хочется, - отвечает Вика наконец. - Но мне уже
приходилось возвращаться домой, когда дверь могли открыть. И это... не
всегда было здорово.

Вот так, дайвер...

По сусалам тебя, по сусалам.

- Леня, пойдем, надо вытаскивать Неудачника, - говорит отважный воин
Макрель.

И мы топаем к стене, опоясывающей Лориен.

Здесь народа побольше. Под присмотром эльфийских мудрецов десяток
новобранцев зарабатывают очки силы, фехтуя на мечах и пуская стрелы по
мишеням. Вдоль ряда лавок, где торговцы зарабатывают очки мастерства,
прогуливаются покупатели. Тоже чего-нибудь достигают. Оборванный художник
рисует портреты всех желающих, фокусник, наверное - мелкий маг, жонглирует
огненными шариками. Жизнь бурлит. Парень с гитарой, человек, но в зеленых
эльфийских одеждах, поет под гитару:

Бродячий менестрель постучался в ворота замка,

Ему открыла двери молоденькая служанка...

Маленькая группка слушателей энтузиазма не проявляет, и бард, оборвав
балладу, оглядывается и переходит на какие-то жуткие местные частушки:

Эльф, по кличке Леголас,

Угодил назгулу в глаз!

Из-за этого назгул

Чуть в реке не утонул!

Эта немудреная песенка толпе нравится куда больше. Менестрелю
аплодируют, кидают мелкие монетки, хохочут.

Мы тихонько отходим.

- Нам что-нибудь надо? - Вика указывает взглядом на лавки.

- А деньги?

- Поищи в карманах.

Сую руку в карман куртки - там и впрямь пять медных монет.

- Автоматически добавляют всем входящим, - объясняет Вика. - Я
слышала про такое.

В одной из лавок, азартно поторговавшись с продавцом, мы покупаем две
фляжки с местным вином и два коротких кинжала. В бой вступать мы все равно
не собираемся, мечи, копья и алебарды, в изобилии продающиеся в торговом
ряду, нам ни к чему. И все-таки тяга к оружию - это что-то генетически
заложенное в мужской организм. Под укоризненным взглядом Вики я брожу
вдоль прилавков, разглядывая средства искоренения себе подобных. В лавке
полутьма, лишь под стеклом прилавков, рядом с оружием, горят свечи.
Отблески света на лезвиях - кроваво-красные. Вспоминаются продавцы цветов,
которые зимой ставят свечи в свои аквариумы с цветами.

Жизнь и смерть - они так похожи. Их одеяния почти неотличимы.

В углу лавки, за столиком, сидят двое людей. Незнакомые, вначале я
прохожу мимо, и лишь потом останавливаюсь.

Приземистый крепыш в белых одеждах мне не знаком. Но...

- Блевать, - говорит крепыш за моей спиной. - Дешевка. Бульварщина.
Полное вырождение во всем.

На меня накатывает такое отвращение, как давным-давно, в детстве,
когда купаясь в реке я вынырнул - и увидел прямо перед глазами, на берегу,
здоровенную жабу.

Крепыш за моей спиной поправляет натянутую на глаза кепочку.
Продолжает:

- Раньше твои ролевки были необычны. Содержали здравый элемент.
Сейчас - сплошное хрючество и жрачество.

- Ну, слушай, ты перебарщиваешь... - отвечает Кепочке тот, кто сидит
с ним рядом. - Надо же молодежи развлекаться...

- Я всегда говорю то, что думаю. Говорю истину, - безапелляционно
заявляет Кепочка. И я вдруг понимаю - это не фигура речи. Не оговорка. Он
ведь и впрямь так считает. Не разделяет себя и истину.

Ой-ей-ей...

- И за это тебя не любят, - возражает Кепочке собеседник.

- Ха. Любовь - это уже ложь. Когда фиксируешь все происходящее в
динамике, то это становится очевидным.

Лавочник по ту сторону прилавка видит, что я замер над витриной, и
оживляется. Подходит, тычет пальцем в стекло, за которым лежит меч.

- Очень, очень хорошее оружие! Но вы можете купить его, только если
уже заработали сто очков мастерства!

Кепочка за моей спиной талдычит:

- Игра опустилась до потребностей быдла. Потеряла свою развивающую
роль. Пункты силы, менестрели, фокусники... Хрючество! Подумай об этом.

- Хотите подержать меч? - любезно предлагает мне торговец.

Я кидаю взгляд на Кепочку. Его собеседник, видимо, кто-то из
известных ролевиков, спрашивает:

- Так что ты предлагаешь?

- Ситуация уже полностью ясна, - вещает Кепочка. - Я предпочту
посмотреть, найдешь ли ты адекватное решение...

- Нет, спасибо, - говорю я продавцу. - Мне очень далеко до ста очков.

Выхожу из лавки. На свежий воздух, к поджидающей Вике. Она, кажется,
так и не заметила своего бывшего клиента.

- Чего ты там искал? - спрашивает Вика.

- Жизнь.

- И нашел?

Пожимаю плечами.

- Кажется, нет.

Когда мы идем к городским воротам - мимо менестреля-куплетиста, мимо
фокусника и фехтующих новобранцев, я вдруг понимаю странную вещь.

В том, что говорит Кепочка - девчонкам ли в борделе, эльфам ли в
Лориене - очень много правдивого. Истина - маскировочная одежда цинизма.

Это, наверное, тоже цель. Считать себя истиной. Идти сквозь глубину
гордым глашатаем правды, брезгливо отряхивая с белых обшлагов грязь