раскинул руки, ощутил лишь пустоту. Свет приблизился, шаги калики были
шаркающие, неуверенные. Томас видел, как из щели выплыл оранжевый шарик
размером с орех, светит слабо, как догорающая лучинка в избе простолюдина,
вот-вот погаснет, калика вышел следом, хватаясь израненной рукой за
стенку.
Шарик света остался с Томасом. Он всмотрелся, глаза чуть привыкли, из
пещерного мрака выступила гигантская стена, сплошь увешанная мечами,
топорами, копьями, кинжалами, щитами, луками, множеством странного оружия.
калика. В темноте зазвенело, будто отшельник повалился на гору посуды.
Томас заколдованно шел к стене, глаз не отрывал, пока не уперся животом в
длинный стол, что тянулся под стеной в обе стороны, и оба конца стола
исчезали в темноте. Верх стены тоже уходил ввысь, прятался во тьме, а все
освещенное пространство блестело обнаженными лезвиями, искорки прыгали по
рукоятям, костяным лукам...
затряслись руки, а колени стали как ватные. От мечей и топоров явственно
веяло мощью, от одних недоброй, от других светлой и ликующей.-- Сэр
калика...
раздирали непрочное полотно. Томасу почудился сдавленный крик, стон. Он
дернулся, готовый броситься к калике, с трудом себя пересилил. Дрожащие
пальцы поплыли над столом, от разложенных там мечей несло бодрящим
холодком. Внезапно рука будто сама нырнула вниз, пальцы жадно сжались на
простой широкой рукояти.
мышцами, наполнила грудь до боли, а сердце сбилось с такта, затрепыхалось
как маленькая птичка в когтях рыси. Он ощутил, что задыхается от
переполнивших его чувств, глаза защипало, а губы задрожали.
раньше?
ударов молота кузнеца. И рукоять без украшений, удобная для хватки, но не
для хвастовства перед дамами...
метнулись угольно черные тени. Из мрака вышел, шатаясь, огромный человек с
прилипшими волосами, будто вынырнул из глубокого озера. Он дышал хрипло и
надсадно, лицо оставалось в тени, в пещерах под надбровными дугами остро и
страшно блеснули огоньки. Из кроваво красных они медленно перешли в
пронзительно зеленые, Томас обрадовано вскрикнул:
правом еще была темная короста, что как гнилая кора осыпалась при ходьбе.
Томас увидел вздутый безобразный шрам, багровый с синюшным оттенком, рука
еще висела бессильно, но пальцы медленно сжимались в кулак.
чтобы не заорать от дикой ослепляющей радости, по-звериному могучей,
шагнул следом, глаза жадно шарили по столу, и сам не помнил, как ухватил в
другую руку длинный меч, с узким холодно блистающим лезвием, засмеялся от
прилива новой мощи, светлой и радостной, как и подобает магии оружия, в
отличие от подлой магии слов и заклятий. Внутри играло и прыгало, он
чувствовал, что сейчас сделает что-то несуразное: закричит дико,
подпрыгнет до свода, или перерубит стол одним ударом.
железа...
войск Карла Великого... Герой. Когда умирал, даже не вспомнил о красавице
невесте, что лила слезы и ждала, а все просил положить с ним... ах да, не
с ним, а под него, меч-спату, эту вот возлюбленную Дюрандаль...
смерти от изнеможения способен насмехаться над святыми чувствами
величайшего и благороднейшего из рыцарей. К тому же непонятно, как видит
спиной, может быть вовсе говорит наугад...
руки, тело как из булата, а силы хватило бы, чтобы сдвинуть гору. Крикнул
мощно:
калика...
стола мечи просились в руки, клялись в верности, обещали великие подвиги.
Такими бывают только мечи, которые имеют свои имена, в отличие от простых
безымянных.
разрывается!.. Да будь у меня сто рук...
Галадборд, меч Фергуса, героя ирландских гор, рядом -- Нуаду, меч-талисман
ирландских племен, этот не знаю... и этот... а вон тот знаменитый Грим,
меч самого Сигурда... или Зигфрида, не упомню как он у вас кличется.
самыми страшными муками: вижу лучшее на свете оружие, и не могу все
ухватить!
выпрямлялась, а голос терял хрипотцу.-- На тот не гляди, это злой меч! Зря
пастух, что отыскал его в размытом дождями кургане, отдал его Гатиле,
ставшего известным потом как Аттила Бич Божий... Этому мечу, помню, скифы
приносили жертвы... Каждого десятого пленного! А до скифов то же
проделывали киммерийцы... Если есть третья рука, возьми меч справа. Это
легендарный Переляк, с ним великий викинг начал творить новое
государство... Знал бы, что получится!
королевство заново, с трудом потащил руку обратно, едва не выдирая ее из
плеча, ибо в голосе отшельника прозвучала странная нотка, что-то в том
государстве ему не нравится, взглянул налево, сердце екнуло: добротный
шлем, хотя и не рыцарский, широкие латы, кованый пояс с кольцами для
ножей.
темной щели вместе с каликой. Томас, оставшись в полной тьме, сам не
помнил как натянул доспехи, нахлобучил шлем по самые брови, бросился вслед
за Олегом, но отшатнулся, потрясенный страшным и великолепным зрелищем.
цепей, два удивительных меча. Один короткий, с прямым лезвием, простой
рукоятью, лезвие брызжет искрами, словно только что выдернули из горна, а
другой длиннее, со странным волнистым лезвием. Томас в великом изумлении
уставился на невиданное зеленоватое лезвие, там возникали и быстро
исчезали магические знаки, что вдруг показались знакомыми.
выронил оба меча, взамен ухватил рукоять меча с изогнутым лезвием... на
миг пронзила острая боль, свирепая судорога скрутила мышцы, но ощущение
силы, что хлынуло через рукоять меча, тряхнуло как молодое деревцо бегущим
кабаном.
простого полотна. Если бы не страшился разбиться, то прыгал бы сразу на
десятки шагов.
только нашел. Каменный карниз в двух шагах обрывался пропастью. На стук
шагов обернулся, Томас видел как брови Олега взлетели верх. Томас
вскрикнул:
скользнул по новым доспехам Томаса, коснулся шлема:
чувствую себя странно.
Что значит "бороздчатый". Мухаммаду достался в битве, от него перешел к
тестю Али, хранился у халифов... Ну, Томас, ты самого Сатану удивишь!
пальцы не пожелали разжаться. Он даже попробовал помочь другой рукой, смог
бы, но в груди словно лопнул сосуд с желчью, стало горько и тоскливо,
Сертаков Виталий
Земляной Андрей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Белов Вольф