жизни, великих ценностях, высоком и вечном, словом, о разном, о чем редко
говорят в обыденной жизни. А сейчас мы просто уходим в мирской мир.
разговор о высоком не был легким. И отпустили без охоты, если никто не
вышел проводить. Ведь не каждый день из их благостного мира человек уходит
наверх, к солнцу, в мир крови и смерти!
Впереди было песчаное дно, торчали редкие водяные травинки. Серебристые
рыбки метнулись в разные стороны. Томас поспешно набрал в грудь воздуха,
ступил следом. Холодная вода обожгла, ноги оторвались от земли. Он ощутил,
что медленно взлетает, парит над песчаным дном, где в состоянии
рассмотреть мелкую гальку, зарывшихся пескарей, заблудившегося рака...
дергаться, спертый воздух душил изнутри. Томас запоздало понял, что в
доспехах не поплаваешь, но калика помнит, тащит, как акула, к поверхности,
хотя какие тут акулы, тут и щук, наверное, нет...
снова скрылся под водой. Руки калики тащили, подталкивали, наконец Томас
ощутил под ногами дно. Встал, воды оказалось по плечи.
ужином и с тех пор никуда не ходил?
доспехов тонкими струйками, он был похож на фонтан в саду венецианского
дожа. -- А где... погоня?
утонули... но тогда искали бы трупы, их хозяевам нужны доказательства, а
еще пуще чаша, или же вернулись за подмогой.
сами китежане могут выйти, по своей воле.
начал стучать зубами. Кристально чистая вода была к тому же ледяная.
Осенью, да еще поутру, в любом озере вода любого сведет корчами, а тут еще
бьющие ключи!
в глубокие леса, чтобы там жить вдали от людских свар, войн...
Злом, они вышли. Они знали, что погибнут, но все же вышли.
крылышками, жуки-плавунцы стремительно скользили по гладкой пленке воды,
красиво огибали торчащие кувшинки, распластанные листья, толстые и
мясистые.
Разве что их дети, ведь там видел мужиков и помоложе. Они не стареют,
иначе без войн и болезней друг
месте.
на год-два раньше.
боятся больше всего. К тому же мне осталось всего недельку, чтобы успеть
до ее замужества.
убрать все, вплоть до соломы. Начнутся дожди, будет сосать под ложечкой,
что то не успел, то не сделал, то пропало... Кто убрал, потянулся в лес по
рыжики да ягоды. Если первую землянику по обычаю -- детям, то за брусникой
и клюквой выезжают на лошадях, возвращаются с десятками доверху
загруженных плетеных корзин. Малину и смородину собирали еще летом,
попутно со жнивьем
репчатый лук и чеснок. А в дожди можно будет дергать репу, капуста же
может простоять до самых заморозков. Томас вспомнил, с каким наслаждением
грыз капустные кочерыжки, зажмурился, во рту появилась сладкая слюна.
дымом овинных теплинок. Стога огораживали, а скот пускали пастись уже и на
поля. Пастухи, как понял Томас, свое отработали, понадобятся только
весной, не раньше. На полях уже всяк за своим скотом присмотрит.
сохнет, потом свяжут в большие тюки, уберут под крышу.
чтобы сохранить сено, будут резать лишних овец, коз, телят, баранов.
Останется до весны только то, что отобрано на завод, на племя. Молодым
петухам рубят головы, те бегают по дворам, разбрызгивая кровь...
тропинками, пробирались по опушкам леса. За едой заходили только в
маленькие веси, да и то большей частью питались сбитыми с веток птицами,
зайцами. Калика дважды подстреливал молоденьких кабанчиков, умело пек на
раскаленных камнях, сдабривал лесными грушами и яблоками, поливал соком
малины и других лесных ягод. Получалось так вкусно, что Томас уже и не
знал, чему святой отшельник учился в пещерах усерднее: поклонялся дьяволу
или пробовал поочередно рецепты древних язычников, что славились
отвратительными оргиями чревоугодия.
когда сверху с деревьев прыгнули дюжие, как медведи люди. Томаса и калику
мгновенно вжали лицами в нагретую солнцем землю, заломили руки за спину.
Томас орал и ругался, но ему позволили встать уже со связанными за спиной
руками.
То ли это были не разбойники, то ли у разбойников был лютый вожак, который
требовал дисциплины.
сорвал с рыцаря шлем. Мгновение смотрел в лицо Томаса такими же синими
злыми глазами.
места.
гнусный смешок человека, у которого было очень странное чувство смешного.
поведению и разговорам Томас понял, что замок не близко, а люди хозяина
забрались далековато. Возможно, залезают даже в чужие владения. Хорошо бы,
если бы местный владетель не щелкал хлебалом, как очень сложно выражается
калика, а снарядил погоню, отбил бы пленников...
слабая женщина, что кто-то придет и спасет. Настоящий англ верит только в
свои силы. Ну и в Христа, конечно. Точнее, в Пресвятую Деву. Если сам себе
не поможешь, то кто еще?
скале высился мощный замок из белого камня. Единственная дорога шла над
краем пропасти, извиваясь в опасной близости от высоких стен. Оттуда могли
сбивать всадников не только стрелами, но даже камнями и бревнами.
с горячими живыми глазами. Он нервно перебирал ногами, просился в галоп.
Соколиное гнездо!..
с рассеченной губы на роскошный сапог врага.
соколятами. Это наш князь -- пан Кичинский. Но ты увидел этот замок первый
раз и... последний. Из темницы, что глубоко под замком, не видно даже
Семенова Мария
Русанов Владислав
Березин Федор
Перумов Ник
Посняков Андрей
Андреев Николай